Елена Акимова - Цереус
Дима смотрел на руку матери. Потом перевел взгляд на ее лицо. Какая же она у него красивая и молодая, но, сколько несчастья и тоски отражается в ее глазах. Он и сам не хотел сейчас заявляться к новым родственничкам. Ему вдруг стало так жалко мать, и он просто ее обнял. Валерия вдруг расплакалась и крепче к нему прижалась. Он такой сильный и мужественный. Дима почувствовал резкую боль в ноге и едва не упал, но его во время поддержала Лера. К ним поспешил Борис и помог проводить до своей машины. Он закрыл за ними дверцу, обошел «форд» и сел за руль.
Давид пригласил Софию в один из самых роскошных ресторанов города. Водитель заехал по указанному адресу, и парень встретил ее у двери. Она вышла к нему в красивом красном платье. Давид заметил еще большее сходство девушки с Джулией Роберт, особенно когда она смеялась. Парень наклонился и хотел поцеловать ее в щеку, но девушка повернулась так, что их губы слились в нежный поцелуй. Давид едва оторвался от нее и проводил до «Лексуса». Они усадил ее на заднее сидение, сам же сел вперед. София смотрела из окна, наблюдая, как меняется яркая реклама, отражаясь через стекло на ее улыбающемся лице, цветными полосками.
Официант проводил их за столик у окна. Давид осмотрел уютную дорогую обстановку и обратил взгляд на черный рояль в центе сцены, где находился небольшой оркестр. Белоснежные столики были украшены корзинками со свежими цветами, а стены увешаны старинными подсвечниками.
София слушала романтическую музыку и смотрела на юношу.
— Как ты себя чувствуешь? — Спросила она. — В «Политре» все только и говорят о твоей вчерашней аварии.
— Лучше всех. Если честно, я устал от своей популярности. — Давид рассматривал меню.
— А, я думала, что тебе это нравится.
— Вчера больше пострадал Дмитрий, а из меня сделали страдальца.
— А, Дима — твой родной брат? Я спрашиваю, лишь потому, что вы очень внешне похожи. — София посмотрела на красивые пальцы Давида.
— Нет, двоюродный. Он старше меня. Ты, что будешь кушать?
Давид перевел взгляд на лицо девушки. Он посмотрел на ее обнаженные плечи, на глубокое декольте, открывающие сливочную кожу.
— Все, что ты сам пожелаешь, — София улыбнулась, проследив за его взглядом.
Давид сделал заказ и когда официант удалился, его взгляд вновь устремился к девушке.
— Я хочу все о тебе знать! — Давид взял руку девушки в свою. Она смотрела в его глаза и улыбалась. Она никогда не встречала таких ясных и добрых глаз. Он смотрел на нее и поднес пальцы к губам. Он не просто целовал их, а принялся покусывать кончики пальцев. Она боялась рассмеяться. Но волна желания, словно свежий воздух пронеслась по телу, придавая дрожь каждой клеточке. Но ей было спокойно с ним и тепло.
— Когда ты рядом мне очень спокойно, — София смотрела на его губы.
— Я хочу всегда быть рядом с тобой. — Давид наклонился ближе к ней. — Я никогда не испытывал ни к кому таких чувств.
— Я тебе верю, — она тоже наклонилась к нему.
Официант принес заказ, и они отпрянули друг от друга. Официант принялся разливать дорогое вино по бокалам.
Они много разговаривали, смеялись, и Давид чувствовал, как эта девушка нравиться ему с каждым мигом больше. Она была так подвижна и весела, что он не мог отвести от нее взгляда. София понимала, что у них большая разница в возрасте, но быть может это и сближало их друг с другом. Она чувствовала, как увлекается им, и уже обратного пути нет. Она хотела его всего. Он должен принадлежать ей, его губы, руки, пальцы и эти прекрасные, невинные глаза, так страстно смотрящие на ее рот.
— Я хочу сделать тебе подарок, — Давид поднялся и направился к оркестру. Она смотрела на его него и счастливо улыбалась. Давид уселся за рояль, и по ресторану полилась романтично-лиричная композиция. Девушка была так сильно тронута, глаза наполнялись искорками слез. Они смотрели друг на друга, и им, казалось, что кроме них никого уже не было. Музыка сливалась с их душами. Давид подошел к ней, как грациозная черная кошка и пригласил на танец. София прижалась к нему, чувствуя, как совпадает стук их сердец. Все смотрели на них, и никто не решался присоединиться к этой странной парочке.
— На нас все смотрят, — София вдруг стало неловко.
— Они просто нам завидуют. Я уже успокоил тебя? — Давид вдыхал аромат ее волос.
— Да. — Она закрыла глаза и продолжила танец.
Из ресторана они ушли за полночь. Ночь оказалось звездной и чистой. Влажный морской ветерок раздувал их волосы, а они медленно шли вдоль берега. Ноги мягко опускались в мокрый песок. Они слушали шум ночного моря и прибоя. За ними медленно прокрадывался «Лексус».
— Твои родители, будут волноваться! — София посмотрела в сторону водителя.
— Я говорил матери, что останусь в новой квартире, которую подарил мне отчим.
— Почему бы тебе тогда не отпустить водителя?
— А мы сделаем иначе. — Давид схватил ее руку и кивнул. Они побежали к закрытым торговым палаткам. Водитель выскочил, но понял, что упустит парня. Он закивал головой и уселся в машину. Но, фары решил не отключать.
Они пробежали еще несколько перевернутых лодок и заскочили в крытую летнею палатку. Они остановились, аккуратно выглянув, а потом принялись громко смеяться. Смех оборвался так же резко. Давид прижал ее стенке. Она ощутила на своих губах его требовательные, теплые губы. Он так силен, так молод! Ее рука поползла верх, ощущая мускулы на его груди. Ее пальцы просто впились в рубашку. Она забыла о всех манерах, о сдержанности, о чувстве достоинства. Она страстно ответила на его поцелуй. Руки Давида забрались под ее платье. Она застонала и прижалась к нему. Но первым отпрянул Давид.
— Господи, София, что ты со мной делаешь? — пробормотал он.
В испуге девушка прижала ладонь к губам.
— Нет, — Он протянул руку. — Мы не совершаем с тобой ничего плохого, но просто, я подумал, что мы могли бы поехать ко мне.
— Нет, — Она схватила его за руку. — Мы, поедим ко мне! Ты, ведь хочешь этого?
— Я хочу тебя с момента как увидел.
— Давид, перед тем как, что-то произойдет, ответь мне только на один вопрос. Сколько тебе лет?
— Это имеет какое-то значение? — Он схватил ее за руки.
— Да. — Она смотрела в его глаза, увидев, что они стали более зелеными. И холодными.
— Мне не так много. Около двадцати.
— А мне тридцать. — Она произнесла это как факт, который никогда не исправишь.
— А мне все ровно. — Давид поднес ее ладони к лицу и принялся целовать. Она смотрела, как склонилась его голова, как губы нежно прикасаются к ее коже и желание обнять и обладать этим мальчиком возросло в ней еще сильнее. Он поднял глаза, и она прильнула к нему, запрокинув руки на плечи.
