Джилли Купер - Наездники
Он закончил.
– Прекрасная езда! – заревел во все горло Мелиз. – Давай, Джейк.
Уже неспособная сдерживаться толпа зрителей разразилась оглушитальными криками. Казалось, тройное препятствие понеслось прямо на него. Он поднимал и поднимал в воздух кобылу, жерди летели под ним. Его охватило чувство экстаза.
– Все, сделано. Я чемпион мира, – пронеслось у него в голове.
Вся громоподобно орущая арена стадиона Юнион Джекс махала в приветствии руками, когда он выезжал с поля, любовно похлопывая галантную кобылу снова и снова.
– Он победил! – закричала Фен, крепко обнимая Тори, а затем обвила руками Дино и поцеловала.
Тот, воспользовавшись моментом, ответил. – Это почти стоит того, чтобы прийти третьим, – проговорил он.
Вся английская команда, за исключением Руперта, буквально сходила с ума от радости. Мелиз и полковник Роксборо подбрасывали в воздух свои шляпы. Джейк выехал с арены и соскользнул с Клары в руки Тори. На мгновение они прижались друг к другу, не говоря ни слова. Он почувствовал на щеке ее горячие слезы и гром поздравительных аплодисментов со спины.
Ему сунули в руки огромную бутылку шампанского. Он открыл ее и облил всех окружающих, а затем все они сделали по большому глотку.
В этот момент не было видно только Мелиза и Руперта. Они заперлись вместе с членом международного жюри, при этом Руперт кричал на очень слабом французском, а Мелиз пытался его утихомирить. Тут нет повода для разбирательства, говорил француз. В правилах ничего не говорится о том, что нельзя заявлять трудных лошадей. Макулаю явно не нравился Руперт, но он работал с другими наездниками. Змееныш тоже был для всех, кроме Джейка, далеко не простой лошадью. Так что Джейк несомненно победитель, и им лучше пойти на награждение. Бормоча, что он подаст рапорт на Джейка в Британскую ассоциацию по преодолению препятствий на лошадях, Руперт стремительно вылетел из судейской палатки.
– Куда ты идешь? – спросил Мелиз.
– Ну уж не назад на поле, чтобы получить утешительный приз, – выпалил Руперт.
– Мой мальчик, – тихо сказал Мелиз, отводя его в сторону, – Извини, тебе не повезло. Ты испытал великое разочарование и вероятно натерпелся страху.
– Черт побери! Меня обокрали!
– Чтобы Макулай повел себя подобным образом, ты должно быть неоднократно избивал его.
– Это была моя лошадь. Кому какое дело?
– Для начала этим заинтересуется общество по охране животных, потом Международная федерация конного спорта, не говоря уже о Британской ассоциации по преодолению препятствий на лошадях. К твоему образу это не добавит ничего хорошего, да и еще эта куча эмоционального дерьма о продаже Макулая на Ближний Восток, где он голодал и заканчивал жизнь в каменоломнях.
– Ты веришь этой в эту историю?
– Я верю, и она может погубить тебя. Пресса только и ждет, чтобы добраться до тебя, а ты сам знаешь, как англичане любят истории о грубости по отношению к животным. Так что хоть это и потребует много мужества, но лучше возвращайся на поле и держи рот закрытым. Готов поспорить, ты получишь хорошую рекламу.
Снова вернулись оркестры, но на этот раз лошади были слишком уставшими, чтобы их беспокоили барабаны и тарелки. Людвиг пожал Джейку руку. – Хорошо сделано, мой друг, хорошо сделано.
– Клара была самой хорошо обученной лошадью. Ты должен был победить, – сказал Джейк.
– Ты отыгрался после ужасный старт. Это важнее.
К Джейку подбежал Дадли Диплок. – Превосходно, великолепно, – прокричал он, обходя Макулая стороной. – Можно я возьму у тебя интервью после награждения?
Руперт выехал на поле последним. Зрители от сочувствия одарили его чуть ли не самыми продолжительными приветствиями Он был красивее Руперта Редфорда, отпрыгал три заезда чисто, и наверняка большинство женщин среди зрителей хотели его победы.
Джейк выехал вперед, оставив других наездников стоящими в линию позади него, и снял шапочку, когда оркестр заиграл национальный гимн. Его волосы были насквозь промокшими от пота, а на лбу остался красный круг от шапочки. К его удивлению ему надавали такое количество разнообразных розеточек, что из-за лент нельзя уже было увидеть белую морду Макулая. Был также фиолетовый пояс, который совершенно не гармонировал с алым френчем Джейка, и огромный лавровый венок на шею Макулаю, который тот попытался съесть. Затем, совершенно смутив Джейка, начали подходить красивые девушки в подобранных зеленых костюмах и вручать приз за призом: золотую медаль, севрскую вазу, лиможский чайный сервиз, серебрянный поднос, огромную бутылку шампанского, совершенно ненормальных размеров серебрянный кубок и, наконец, чек на 10 000 фунтов.
Остальным дали только по одной награде и чек на значительно меньшую сумму.
– А нельзя нам каждому по одной этой девушке в качестве утешительного приза? – поинтересовался Дино.
Когда к нему подошел принц Филипп и пожал руку, Джейк все еще находился в таком взволнованном состоянии, что даже не испугался и ухитрился, запинаясь, выдавить несколько предложений в ответ. Осознав, что место полно фоторепортеров и телевизионных камер, Макулай выставил свой член и отказывался спрятать его обратно.
– Совсем как Руперт, – сказала Фен.
Когда Джейк выехал с поля, его тут же зажал в угол Дадли Диплок. – Могу я лично пожать копыто Макулаю? Как тебе удалось заставить его сделать это? – добавил он понижая голос. – Я уже десять лет жду, чтобы кто-нибудь задал взбучку этому дерьму Кемпбелл-Блеку. Весь мир прыгунов сложится и даст тебе медаль.
Постепенно до Джейка дошло, что, похоже, большинство людей наслаждались именно тем, что Руперт проиграл, а не тем, что он выиграл. После телевизионного интервью, которое было не очень членораздельным, но настолько полно эйфорией и благодарностями Макулаю, Тори и всей семье, Мелизу, что все были очарованы. Во время интервью к ним присоединился Мелиз. Ни он, ни Джейк не любили демонстрировать свои чувства, но и они на секунду крепко обняли друг друга.
– Ты был великолепен, – проговорил Мелайз странно охрипшим голосом. – Извини, что я не добрался до тебя раньше, но мне пришлось быть с Рупертом. Он хотел подать протест
– Для протеста нет повода, – сказал Дадли.
– Совершенно верно, – ответил Мелиз. – Но в прошлом его это не останавливало. К счастью, они ничему не поверили. Он был сильно унижен, и я подумал, что чем меньше об этом будут каркать, тем лучше. Идем, – добавил он Джейку, – все ожидают разговора с тобой.
– Кто?
– Мировая пресса, для начала.
– Я хочу поставить Мака в стойло. Мне нечего сказать им. Я победил. Разве этого не достаточно?
