Побочный эффект - Ольга Вечная
- Понятно. Я хочу тебя кое о чем попросить, если можно.
- Попроси.
- Может быть, на обеде? Не хочу, чтобы ты быстро отказался. Мне нужен стратегический запас времени, чтобы тебя переубедить.
- Приглашаешь меня на обед?
- Если ты не занят.
- Можно. Не долго.
- Конечно. Принесу тебе кофе тогда.
Поворачиваюсь к двери. Сердце так и рвется из груди, никак не привыкну к его реакциям.
- Алена, - окликает.
Оборачиваюсь. Он усмехается:
- Не забывай про субординацию.
- Мы же наедине, - нервно улыбаюсь.
Он чуть сжимает губы, будь это другой человек, я бы подумала, что он пытается побороть улыбку. Потом кивает:
- Мне черный двойной.
- Разумеется.
Выхожу в коридор и спешу к лестнице — снова нет сил ждать лифт! Бегу по ней вниз, предвкушая грядущий день — все мне в нем нравится, каждая минута расписана и будоражит.
Ощущаю внутри победную эйфорию, хотя ни с кем не сражалась. Если только с собой? Сжимаю кулаки и улыбаюсь.
Глава 33
- Это слишком дорогой ресторан. Надеюсь, нас сюда не пустят, - я разглядываю свои трехлетние кроссовки с утеплителем и полы черного пуховичка.
Сидящий за рулем Тимур на миг опускает глаза и улыбается. Действительно улыбается! Видимо, мне наконец-то удалось застать его врасплох, ага! Так и знала, что он живой человек.
Зубы у него белые-белые, но не такие, как сантехника, а естественные. И я улыбаюсь тоже.
Удобное место на парковке как будто нас и ждет.
- Счет мой, не переживай.
- Я четыре часа смотрела на тебя в операционной — вот это все... - киваю на здание, - правда лишнее.
- Как с тобой сложно. Просто скажи, что ты в восторге.
- Я буду в восторге, если еду принесут быстро и порция будет большой.
Странно так много общаться с кем-то, кто не Мирон и не Лиза, да еще и вне стен больницы. Причем Мирон достался мне по наследству от дружбы наших родителей. Он — не личное достижение и, по-хорошему, не считается.
Первые полчаса я об этом не думаю, потому что мы едим. Две операции, четыре часа на ногах, кровотечение, всплеск адреналина. Как следствие после - откат и дикий голод.
Поначалу, когда приносят горячее, я стесняюсь, но через минуту не выдерживаю заказываю еще одну порцию рыбы. Это просто несерьезно для работающей женщины! Порции для шестилетних детей.
Тимур уважительно кивает и следует моему примеру.
- Так что? - говорит он мне, когда официант меняет пустые тарелки на чайник чая, прозрачного, как слеза младенца. Там точно есть заварка или нас облапошили как с основным блюдом? - О чем ты хотела попросить?
- Вы... то есть ты заинтригован?
Он упирается локтями в стол и приподнимает брови.
- Раз это заставило тебя перейти на ты — очень.
Улыбаюсь и быстро убираю растрепанные волосы за спину. Прическа, наверное, «блеск», после душа некогда было расчесаться. Жаль, под рукой нет карандаша.
Эккерт смотрит вопросительно, вот только не в глаза, а на мою шею. Опускает взгляд к виднеющимся в вырезе кофты ключицам. Он словно всеми силами старается сохранить глубокомысленный вид, но в стенах этого ресторана мы словно перемещается обратно в командировку. Как будто не оставили в Новгороде то, что случилось в Новгороде. Захватили магию с собой.
- Да. Перейду сразу к делу: Лиза Голубева — наша с тобой бывшая одногруппница и по совместительству моя лучшая подруга.
- Так.
- Помнишь ее?
- Конечно. Высокомерная зубрилка.
Хищно прищуриваюсь — не Эккерту жаловаться на высокомерие.
- Она блестящий офтальмолог — и детский, и взрослый. Недавно Лиза задумалась о подработке в частной клинике. И, большая удача: мне почти удалось заманить ее к нам!
Специально говорю «к нам», чтобы уточнить — я все еще претендент на должность зав отделением? Вглядываюсь в его глаза, мой визави хмурится.
- Она прекрасный врач, чуткая и доброжелательная. Ты ужасно пожалеешь, если упустишь ее. Вероятно, вся твоя империя однажды рухнет только из-за этой оплошности.
Уголки его губ слегка поднимаются, а взгляд теплеет.
- Я и не планировал отказываться. Пусть придет на собеседование. Когда?.. - барабанит пальцами по столу, задумавшись. - Давай так: с четверга по воскресенье в любой день. Пусть только заранее позвонит моей помощнице, чтобы уточнить время.
Так просто?
- Спасибо-спасибо! Ты не пожалеешь.
- Да без проблем, мы же ищем кадры. Почему ты вообще решила, что я буду против?
Делаю большой глоток безвкусного кипятка с нотками мелиссы и пожимаю плечами:
- Ты отказал Мирону. Мирону Долину. И я подумала, что... не хочешь работать с одногруппниками. Может, какие-то принципы. Или... скажем, студенческие обиды?
- Именно Мирон Долин не подходит «Эккерт-про». Я в курсе, что он твой друг, но нет, - насмешливо.
Вспыхиваю негодованием!
- Почему?
- Мне нужно объяснять, почему я не хочу его видеть в своей клинике?
- Если не сложно.
- Мне не бывает сложно, я просто не хочу.
Да господи боже.
- Обосновать свое мнение? - всплеск негодования такой силы, что мне приходится взять паузу на глоток по-прежнему пресного чая, чтобы не устроить сцену. - Ты ведь принял решение, исходя из каких-то показателей. Так озвучь их.
Он тоже делает глоток, морщится, и тянется за сахаром.
- Следующий вопрос.
Кусочек тростникового сахара падает в его чашку.
- Переводишь тему.
- Не понимаю, почему вообще должен отчитываться за свои решения, - температура его тона может заморозить среднего котенка.
- Не отчитываться, а объяснить. Мирон хорошо учился. Лучше тебя иногда. Работой горит, но ты относишься к нему как будто пренебрежительно. Если это личные обиды, я бы хотела о них знать, потому что я работаю с тобой. И если Лиза к тебе устроится, для Мирона это будет двойной удар.
Он пожимает плечами.
- Переживет. Впрочем, плевать.
- Что?
- Какое мне должно быть дело до его ударов? Почему мы вообще обсуждаем Мирона Долина за обедом? Я не хочу.
- Он мой лучший друг.
- Мне он никто.
- А я?
Это было опасно.
Мой взгляд впечатывается в пустое белое блюдце с пустой чашкой, стоящие передо мной. Эккерт молчит, а я не нахожу в себе сил поднять глаза и попытаться угадать его мысли. Задала вопрос, а ответ знать не готова. Окей, Алена, держись, ошибки случаются.
Куда уж хуже: мы спали, а на утро он не позвонил.
- Может быть, десерт? - воркует подошедший официант.
