Брак без выхода. Мне не нужна умная жена - Ария Тес
Нет.
Он не сказал мне ни слова, кроме комплимента; и на меня по-прежнему никто не смотрит слишком долго. Не потому, что тут не на что посмотреть. Нет. Просто его уважают гораздо сильнее, чем мои сиськи могут кого-то привлечь.
Печально.
Допиваю бокал с шампанским и ставлю его на серебряный поднос, а потом аккуратно прошу воду. Похоже, я так давно не пила, что меня здорово ведет.
Я горю.
И задыхаюсь.
Черт возьми! Может быть, не стоило ничего вообще пить? Зачем я это сделала?! Хотела же послушать, а по итогу не могу ни слова разобрать. Сердцебиение шкалит, тело продолжает нагреваться.
Я покрываюсь мурашками.
Делаю глубокий вдох, прижимая влажную ладонь к груди. Одна из жен партнеров моего благоверного замечает, что что-то не так.
А что-то не так?
Черт, да!
- Лили, с вами все в порядке?
Пару раз моргаю. Молчу слишком долго, потому что до меня и доходит долго! Боже…
Чувствую на себе пристальный взгляд мужа, но бросаю на него лишь короткий в ответ и мотаю головой со слабой улыбкой вкупе.
- Нет, все хорошо.
И могла бы сказать, да только не хватает мне еще больше претензий и мозго— простите — ебства.
Я уже все послушала, поняла и приняла. Щеголяй. А я тут рядом постою и просто пережду.
Господи, как же жарко!
Чуть отодвигаю лиф в сторону, а от прохлады на груди хочется закатить глаза. Внезапно меня обдает жестким возбуждением.
Соски напрягаются и трутся о ткань.
Я дышу все чаще и чуть сильнее сжимаю ноги.
- Лили? - тихо зовет меня Малик.
Снова смотрю на него, но на этот раз не могу оторвать взгляда. Какой же он, сука, красивый…жестокий ублюдок. Привлекательный до дрожи ублюдок, которого я ненавижу! Но так дико хочу…
Щеки заливает румянец из-за неизбежных картинок перед глазами, которые в основном находятся в горизонтальной плоскости. На обязательно черных, шелковых простынях…
Боже! Я буквально ощущаю, как его член проникает в меня, а стенки влагалища приятно растягиваются, принимая всю его длину.
Сошла с ума?!
Что я делаю?
Сильно сжимаю ткань своего платья на разрезе. Меня кроет. Больше всего на свете я хочу запихнуть руку в трусики и кончить. Кажется, кроме этого меня вообще ничего не волнует…
Неожиданно Малик перехватывает меня за подбородок, резко дергает, направляя лицо к свету, а потом долго вглядывается в глаза.
Слишком долго.
Но он касается…и по телу от его рук исходят длинные, глубокие вибрации. Я прикрываю глаза, но он рычит.
- На меня смотри!
Мне нравится, когда он рычит. Мне нравится, когда он приказывает. Я хочу опуститься на колени прямо в этом зале, а другие пусть смотрят. И завидуют.
Чуть поворачиваю голову в сторону и прикусываю его большой палец, а потом медленно сгибаю ноги, чтобы притворить свою дикую фантазию в жизнь…
Малик
Смотрю на своего ангела и охуеваю. Ее зрачки больше ее глаз, притом что глаза у нее как обалденно огроменные блюдца.
Какого черта?!
Не скрою, что когда ее мягкие губы обхватывают фалангу моего пальца — это как выстрел в упор, но я уже все понимаю. Все, сука, понимаю. Поэтому готов. Лили начинает опускаться на колени, ее движения хаотичные, дерганые и очень типичные для человека под гребаной наркотой!
Хватаю ее за талию и жму к себе со всей силы, а потом поворачиваю голову на наших невольных зрителей. Они не посмеют ничего сказать, не посмеют усмехнуться. Не посмеют открыть свои пасти! Даже между собой. Я знаю, что они сделают вид, будто бы ничего не видели, но все равно. Держу марку и киваю.
- Простите. Моей жене достаточно всего лишь одного бокала шампанского, чтобы ее чувства вырвались наружу.
- Понимаем, - тактично кивает в ответ седоволосый Григорий, а потом бросает взгляд на свою супругу, - Дело молодое. Второй медовый месяц.
Ага, блядь, конечно.
Скупо прощаюсь, разворачиваюсь и тащу Лили на выход. По моим прикидкам осталось совсем немного времени, пока остаток ее разума не утонет в приходе такой силы, что даже мне не хватит власти ее удержать. Для полного счастья не хватает только ловить ее по всему залу. На потеху публике.
Мы выходим на улицу быстро. Прямо под падающий с неба снег, который крупными хлопьями ложится на ступени, на мои плечи, на ее светлые волосы. Я стараюсь натянуть на нее шубу, потому что, сука, холодно! Но она сопротивляется…
- Нет, не надо. Так жарко. Господи, как мне жарко…
Сука! Блядь! Все планы коту под хвост. Я еле сдерживаюсь, чтобы кого-нибудь не убить. Еще хочется орать благим матом, но, конечно же, я не делаю ни то, ни другое.
Лили жмется ко мне, трется, как бешеная кошка — выдержке пиздец. Закатываю глаза, потом разворачиваюсь и быстро нахожу нашу машину. Подхватил бы на руки! Но это привлечет еще больше внимания, которого итак уже чересчур много. Ей еще среди этих людей существовать; не хочу, чтобы завтра, когда ее откатит обратно в холод, Лили было слишком стыдно смотреть им в глаза.
Блядь. Блядь. Блядь.
Сука! Блядь!
Ее плохо слушаются собственные ноги. Каблуки то и дело грозятся разъехаться в стороны, а еще она так сладко хнычет.
Меня кроет сильнее.
Я обо всем напрочь забываю и вижу только цель. Никаких препятствий. Но неожиданно одно из них вырастает прямо напротив.
- Есть минутка?
Одариваю наглого блондина самым убийственным взглядом из своего арсенала, а он улыбается. Мерзко. Так, что хочется проехаться по морде кулаком.
- Не видишь? Я занят! С дороги!
Делаю шаг в сторону, но меня останавливает рука, которая так же неожиданно, как его появление, ложится на мое плечо.
- А я думаю, что вам стоит уделить мне минутку, господин Амоев.
Медленно опускаю взгляд на его пятерню, а потом цежу еле слышно.
- Руку убрал от меня.
Он хмыкает и вдруг повышает голос так, чтобы привлечь к нашему зажигательному трио больше внимания. Еще больше внимания! Как все не вовремя, твою мать…
- Меня зовут Орехов Анатолий Андреевич. Я — следователь по особо важным делам, а вы, господин Амоев, преступник и мразь.
Ярость моментально окатывает с головы до ног. Лили начинает сползать ниже, за чем Орехов наблюдает не без удовольствия. Насмехается, сука.
- Неужели, к
