Отпусти-это всего лишь слово - 2 - Сан Тери
Что такое дети и как их готовить? До сегодняшней секунды я считал, что это цветы жизни.
«На могилах родителей» – явственно прочиталось в глазах Дока. Солидарен. Солидарен.
Один взгляд на потрясающие умоляющие глазки.
Вот как у неё так получалось, хотел бы я понять, вдруг пригодиться? И Лизка была прощена.
Естественно, всё я ей отдал, вручил, подарил, испытав при этом нечто вроде покровительственного удовольствия, помахал ручкой вслед на прощанье изображая "мир, дружба, одна жвачка на двоих…"
Я конечно выёбываюсь сейчас, но сказать по правде, несмотря на то, что я был без понятия, что мне делать с этим ребёнком, когда русые хвостики, сопровождаемые папой, няней и охраной, скрылись за поворотом, я испытал лёгкое сожаление.
Лизку действительно хотелось увидеть снова. Батяня её здорово меня напрягал, а вот она. Я был ей нужен. И по своему она просила меня о помощи, просигналила не один раз. И я слишком хорошо знающий и понимающий цену этого сигнала, мог ли я пройти мимо? И внутри словно развернулась невидимая пружина, мне захотелось догнать её, обнять, и спрятать от всего мира, не отдавать никому, что бы никто больше не смог причинить ей боли.
Я остался стоять на своей крыше, слыша беззвучный, детский шёпот, зовущий ангела небесного, который придёт и тогда всё обязательно, обязательно будет хорошо.
Мы выходили каждый на свою крышу, десятки, сотни, тысячи, беззвучно зовущих детей, протягивали руки к всемогущему богу.
Ангелов небесных не существует. Мы это знали. На что мы надеялись? Во что верили? Мы раздирали грудную клетку, как домик с двумя створками и швыряли на асфальт никому не нужные сердца.
ЛЮДИ…ЛЮ..ди…люди…лю..ди…лю…..
Не проходите мимо люди. Здесь лежит человеческое сердце. Экспонат номер один. Что неужели никому не интересно? Осторожнее, вы на него наступили. Нет, что за безобразие ходить по выброшенным сердцам, их что зря выкидывают что ли? Да я понимаю, нахрен оно вам сдалось, а кому оно вообще сдалось? Возьмите - возьмите. Дома супчик сварите. Что не хотите супчик? Повесите на стенку, в рамочку, желательно вбить гвоздь. Это знаете сейчас очень модная тенденция. Можно покрошить его на осколки и сделать стразы, высушить на газетке, некоторые прячут в шкаф, наилучший магический талисман от неразделённой любви. Да зачем его кровью поливать? Оно вам не ромашка знаете ли. Ну почему сразу бесполезно? А я ебу почему они такие хрупкие? И бьются. Ой, подумаешь трещина, а целый самосвал со шрамами не хотите? Раскрасьте в конце концов под хохлому. Вот могу предложить вот это с дырою. Экспонат номер сорок пять. Баба ягодка как говориться. Редкий экземпляр восстановлению уже не подлежит. Можно приспособить для пирсинга. Нет, почему сразу бесполезны? Ну ладно бесполезны. Поэтому и выбрасывают. Кто выбрасывает? Бесполезные люди, кто же ещё то. Сначала выбрасывают сердце, потом свою жизнь, потом собственно сами выбрасываются…И ходи, и вечно подбирай. Словно я мусорщик. Да нет. Я не мусорщик. Ангел я. Работаю. Просто не успеваю. Знаете их так много. Нет, вы точно не хотите взять? Ну возьмите хотя бы одно, ну вот это самое маленькое. Детское. Возьмите. Экспонат номер пять. Ему просто не хватает внимания. Смотрите почти без изъянов. Зачем? Вы что математику в школе не проходили? Если вы будете беречь чужое сердце, оно будет беречь ваше. И всё будет хорошо. Я смогу вычеркнуть из списка сразу двух человек…Подождите. Куда же вы? Я же не справляюсь один. Не проходите мимо, люди. Эй, девушка…Молодой человек постойте…Родители не желаете ли…Смотрите, смотрите падает. Ловите…Опа чки. Почти успели.
Экспонат номер 13 Знаете такого? Забираем. Расписываться не обязательно.
Вы же всё равно нихрена меня не видите. С какого хрена я собственно тут распинаюсь? Да асфальт я тут подметаю. Мусорщик я, мусорщик. Убирающий бесполезный человеческий мусор. Экспонаты сердец. Может, поможете? А то я тут один. Не проходите мимо, люди. Эх люди, люди, вашу мать. ЛЮДИ…Лю…ди…люди. Ещё бъётся? Эй, малыш, ты чей? Ничей. Слушай, а хочешь поработать ангелом? На пол ставки. Один я понимаешь, не справляюсь. Не хочешь? Жаль.
- Я с вас хуею дорогая редакция! – ошарашено проговорил Кобра, когда мы остались одни и я повернулся к парням, готовый продолжать прогулку.
- Да с этой редакции тут похоже уже все охуевают – примерно том же ключе подхватил Ромка, потыкал пальцем пистолет в корзинке.
– Что это вообще сейчас было то?
- Хуй его знает. – Парни продолжали пялиться на меня, с таким видом, словно я превратился в пришельца из космоса, угрожающего миру аннигиляцией при попытке вступить в контакт и помешать захватническим планам.
- Охуенно сказал! – Ромыч ослабил узел галстука, словно ему срочно потребовался кислород. – Не знаю, как тебе, но мне надо выпить.
- Согласен. Без поллитры не обойтись. А может и больше, – подвёл итог Кобра и шагнув ко мне со всего размаха хлопнул по плечу. – Герасим, без понятия, что ты за зверёк, но бля, ты охуенный зверёк.
- Писец полный – согласился Ромка и покачал головой – Тарковский отдыхает. Ник, ты хоть сам понял, что сейчас произошло? – осторожно поинтересовался он.
Я вздохнул, и недовольно дёрнув губами, взял тележку, тоскливо подумав о том, что второй экземпляр медведя в магазине вряд ли отыщется. Что ж, на кассу значит. Понял ли я что произошло? Подписался под право гулять по минному полю без сапёра. Мысль о том, что с меня только что сняли некое табу и повысили карму, мне в голову не приходила. Но очевидно приходила остальным, потому что отстав от меня, Кобра и Роман о чём то несколько минут совещались, но очевидно к консенсусу не пришли.
- Герасим, сделай рожу попроще, не грузись, – недовольно буркнул Кобра нагоняя и отбирая тележку. – Тебе можно сказать счастливый билет выпал, а ты блин с таким видом идёшь, словно тебя заживо похоронили. Перед тобой только скоро на цыпочках ходить начнут, а тебе всё не по нраву. Тоже мне, принцесса бля, на горошине.
- Размер горошины предлагаю не обсуждать – брякнул Ромка, и закинул в тележку медведя, практически точную копию ушедшего, разве что поменьше. – Что решаем?
- Хрен знает – лениво выдал Кобра шлёпая себя по нагрудному карману в поисках кошелька.
– Меченному рассказать придётся, насчёт остальных, языком трепи поменьше. - Пиздец – выдал он растерянно охлопав себя со всех сторон и огорошено выдал. – Рома, прикинь,
