Всего лишь измена - Мари Соль
— А чего тратить воду? — говорила она, — Вот накопится, сразу помою!
Витка додумалась складывать в таз все тарелки, которые Аська запачкала. И тыкала в нос. Но не Аське, а мне!
— Я ей не прислуга, понятно? Твоя сестра, ты и мой!
Я принуждённо вздыхал и шёл вместе с тазиком к Асе. Которая либо смотрела сериал, либо красила ногти, либо болтала по телефону уже битый час. Вита была на сносях, ожидался Антоха. Так что мне приходилось терпеть закидоны жены, и капризы сестрицы!
Довольна была только Майя. Которую тётя любила до жути. Сначала мы их поселили в соседние комнаты. Но Майкина спальня всегда пустовала, так как та допоздна ошивалась у тёти под боком. И частенько спала вместе с ней. Аська тогда была возрастом Майки теперешней. Крутила романы, училась на курсах «Кройки и шитья», так как хотела кроить и шить. Не об этом мечтали родители…
— Костя, делай, что хочешь, но чтобы твоей сестры тут не было к моменту рождения сына, — заявила моя Виталина.
— Вы ж вроде ладили с Аськой всегда? — я вздохнул.
— Я Асю люблю! — согласилась супруга, — Но от любви до ненависти всего один шаг. И я его уже скоро сделаю.
Взгляд её узаконил решение. Витка тут же сказала, что не против отдать ей квартиру у площади Невского. Пусть живёт! Там как раз вот-вот съедут её квартиранты. Но я сказал твёрдое «нет», что бывает нечасто. Отверг эту мысль, как пустое. Тому не бывать!
Вита спорить не стала. Ведь эта квартира, этот щедрый подарок её богатея, всегда провоцировал злость. Нет, я сам виноват! Нужно было продать, когда Вита хотела. Но какой идиот продаёт хату в центре? Да ещё в историческом доме.
Ну, сколько бы мы получили тогда? А цена подросла. И будет дальше расти. И однажды, когда Майка решит выйти замуж, мы подарим ей эту квартиру на свадьбу. Хотя, дочь итак знает, что эта жилплощадь — её. Одного только Майя не знает! И никогда не узнает. Что даритель — не папа. Точнее, как раз-таки, папа… Вернее! Плевать! Не узнает, и всё.
Так что я предпочёл оплатить Асе кров, чем использовать Виткино «красное знамя». И с тех пор я исправно плачу за квартиру, где бы она ни жила. Аська такой человек. Может однажды прийти с пачкой денег.
Сказать:
— Вот, милый братик! Тебе!
— Откуда? — спрошу для порядка.
Но Аська не скажет мне правды. Её жизнь, как тайник! Здесь заначка, там клад, тут пробоина.
А порой от неё не дождёшься отдачи годами. Как-то раз притащила сожителя! Хозяйка квартиры звонит с новостями о том, что теперь в её сданной квартире живёт не совсем одинокая девушка. Так как там очень много мужских вещей. Я устроил разнос своей младшей сестрёнке! И та съехала. Долго скиталась. Жила у него? Или, может, вообще, где придётся. Через год, как бревно по течению, прибилась к родительской двери. Разнылась. Прощения просила. В общем…
Опять пожалел. Оплатил ей квартиру на целых полгода вперёд. Обещалась вернуть и вернула. И вроде за ум взялась! В прошлом году заявила, что будет учиться. Восполнять дефицит образования.
Я посоветовал:
— Лучше купи в переходе диплом. Сэкономишь и силы и время.
Но Аська обиделась:
— Ты вообще меня за человека не считаешь?
Мы поспорили с ней, что она отсидит на заочке, получит диплом, без поблажек. Почти. Ведь я всё равно постоянно тяну её волоком! Постоянно толкаю вперёд, заставляю учиться. Не потому, что краснеть не хочу. А просто хочу, чтобы Аська имела какую-то корочку. Мало ли что?
Такой вот подарок преподнесли мне родители. Теперь они платят за Аськин «домкрат» в виде ВУЗа. А я по-старинке, плачу за квартиру. Иногда получая кэшбэк. Но чаще всего безвозмездно. Стрекоза, она и есть стрекоза! Только поёт и танцует. И лето её не кончается…
Вот и сегодня она прилетела в гороховом платьице, с лучезарной улыбкой на лице и кучей гостинцев для нашей семьи. Однако же, дело не терпит! Сегодня у нас будет пробный экзамен. На основе которого вынесу строгий вердикт. Готова она к настоящему, или же нет? Уже знаю, что нет! Но Аська уверила в том, что учила.
Двери прикрыли неплотно, и в щель лезет морда Капустина. Поднатужившись, он появляется весь. Удивительный пёс! Он всегда улыбается. Его довольство жизнью меня поражает. Наверно, родись я собакой, то был бы породы «эрдельтерьер», курчавый такой. Аська могла бы стать шпицем. Такой же игривый, вечно скачущий, неуёмной энергии шар. А вот корги — это Виткин удел. Рыжий, сладкий, ушастый, до одури милый! Невозможно пройти, чтобы его не обнять.
Вот и Аська не может сдержаться.
— Капустин, мой солнечный зайчик! Скорее, к ноге! — ловит пса, подошедшего, чтобы понюхать ей ногу.
Тот добродушно даётся себя изловить. И барахтает в воздухе лапками.
— Так, студентка Шумилова, вы на экзамене. Здесь никаких собак быть не должно! — надеваю суровую маску преподавателя.
Правда, быть таковым в шортах и майке с надписью «Fucking Diet» весьма затруднительно. Уже собираюсь подняться и выгнать Капустина вон. Но студентка моя протестует:
— Ну, Константин Борисович, ну, пожалуйста! Капустин будет тихо сидеть. Да, моё солнце? — она треплет вертлявого пса. Тот виляет хвостом в знак согласия.
— Так, студентка Шумилова, поставьте собаку. Тяните билет! — водрузив окуляры, я деловито киваю на веер одинаковых карточек, что лежит между нами.
Аська, поставив на лапы Капустина, тянет билетик. Как будто игральную карту. Когда открывает, то взгляд у неё становится жалобный:
— Профессор, а можно другой?
Я выдыхаю:
— Какой там?
— Тринадцатый, — жалится Аська.
— И что? — пожимаю плечами, — Тебе неизвестно, какие факторы влияют на производительность труда? Виды собственности? Элементарно, Шумилова! Вы же учили?
— Да, я учила, — кивает она, — Просто… Цифра тринадцать. Билет несчастливый! Вы знаете, Константин Борисович, я верю в нумерологию!
— Лучше б вы верили в трезвый расчёт! — понукаю её, разрешаю, — Тяните!
Аська тянет другой, отложив этот в сторону. На лице снова та же гримаса.
— Что, опять тринадцатый? Это же мистика! — я хмуро смеюсь.
— Нет, — Аська хмыкает, — Двадцать шестой.
— Ну, и что? — в недоумении я расставляю ладони.
— Он чётный! А чётные числа приносят беду. Вы знаете, профессор, что издревле в древней Руси чётные числа считались предзнаменованием смерти? Не зря же принято дарить два цветка мертвецу.
— Ох, Шумилова! Вы не на тот факультет поступили, — я беру в руки ручку, чтобы на ней сконцентрировать гнев, — Вам бы платок повязать и гадать на судьбу.
— О! А это
