Не твои наследники (СИ) - Елена Николаева
Оторвав взгляд от стеклянной стены, откидываюсь на подушки. Сегодняшний день меня полностью истощил. Выжал как лимон. Я не перестаю думать о папе. О том, какой бывает несправедливой судьба. Одни регулярно глушат водку и им хоть бы хны, другие, не имея вредных привычек, мрут словно мухи. Отец никогда и никому сознательно не причинял зла. За что он расплачивается? За то, что свои пятьдесят шесть лет прожил с чистой совестью?
На меня вдруг накатывает очередная волна отчаяния. Проносится по всему телу ледяным ознобом. Так больно за папу становится. В очередной раз сжимаюсь в клубок, аж спину ломит от напряжения. Ещё никогда чувство одиночества не казалось мне таким давящим, обречённым и тоскливым.
Не выдержав и пары минут, через силу встаю с кровати, смахиваю слёзы и отправляюсь в душевую к Руслану. До ломоты в теле хочется прижаться к нему и просто постоять рядом, помолчать в тишине. Расслабиться под приятными объятиями горячей воды. Освободиться от оков усталости.
Открываю створки душевой. Услышав позади шум, Руслан замирает, продолжая упираться руками в стену. Мой взгляд проходится по красивому подтянутому телу. По нему стекают струи воды. Завороженно прослеживаю, как ручейки очерчивают рельеф мышц на плечах и спине. Опускаю взгляд на упругую задницу и тут же жалею, что позволила себе эту слабость. Пришла к нему, не подумав, как будет выглядеть мой поступок.
У меня и в мыслях не было провоцировать Руслана на секс, тем более в данной ситуации. А как школьники, мы ещё ни разу не мылись. Я даже представить такое не могу.
Смотрю на него. Не решаюсь перешагнуть порог душевой.
Сердце в груди колотится.
Зря я к нему притащилась…
— Прости… — лепечу растерянно. — Я просто замёрзла… Хотела согреться. Я, наверное, после тебя приму душ…
— Проходи… — его глубокий голос звучит непривычно мягко, гостеприимно. Срабатывает как магнит.
Не медля ни секунды, ныряю в заполненное паром пространство, закрываю душевые двери и рывком прижимаюсь к его спине. Мощный контакт сваривает тела в одно целое, оголяет нервы. Крепко обнимаю сзади, опуская голову на лопатки. Дрожь не проходит даже под струями горячей воды. Меня дико трясёт, будто бы испарилось действие сильнейшего наркотика.
Мне нужна ещё доза.
Доза его внимания. Его заботы. Ласки. Если не получу её сейчас же — точно умру от ломки.
— Я соскучилась… — признание вырывается из груди жалким всхлипом. — Я волновалась за вас обоих. За тебя и за папу. Ждала твоего звонка…
Убрав руки от стены, Руслан выравнивается, накрывает ладонями мои кисти, сплетает наши пальцы в замок. Сжимает их слишком сильно, молча выражая собственные эмоции.
Этот сокровенный жест кажется мне слишком интимным. Ощущается острее, чем поцелуй. Он так крепко держит меня за руки, будто боится, что я опомнюсь и сбегу.
Расслабляюсь. Прикладываюсь щекой напротив бьющегося сердца. Прислушиваюсь, как ускоряется его ритм. Гулким эхом расходится в моей голове. Резонирует.
Какое-то время мы стоим, не двигаясь. Думаем каждый о своём. Я перебираю в памяти события самого ужасного дня, чувствую, как сердцу в груди становится совсем тесно. Его буквально распирает от гнетущих эмоций. От жгучего чувства несправедливости.
Вдохнув поглубже, отбрасываю неприятные воспоминания, иначе меня снова перемкнёт.
Прекращаю анализировать. Плохое пусть остаётся в прошлом. Там ему место. Впереди только хорошее. Папа обязательно очнётся. До новогодних праздников мы заберём его из больницы домой.
Загадываю желание и устремляю взгляд на затылок Руслана, чуть запрокидывая голову. Напор острых струй бьёт по лицу, но это не мешает мне разглядеть на правом плече кровоподтёк. Вспоминаю о взрыве, и сердце тотчас уходит в пятки, на скорости шмякает об пол.
— У тебя на плече синяк, — выражаю беспокойство, которое с новой силой раскручивается во мне, подступая ближе к горлу воронкой горячего воздуха. — Повернись, дай я посмотрю на тебя.
— Ерунда, — отмахивается Исаев, неохотно разворачиваясь ко мне лицом.
— Как это ерунда? На тебя обломок здания свалился? Что произошло? Не хочешь поделиться со мной?
Осматриваю его беглым взглядом. Сначала шею, затем грудь, руки, лицо. Нахожу пару мелких царапин. Опускаю взгляд на бёдра и столбенею. Сердце рывком залетает обратно, чуть ли не к горлу. Пытается возобновить ритм. Протолкнуть сквозь себя как можно больше крови, заряженной выбросом адреналина.
В очередной раз убеждаюсь: матушка-природа не пожалела для Руслана ни роста, ни ширины плеч, ни длины ног, ни… здорового либидо…
Сглатываю. Дыхание перехватывает. Мышечный насос раз за разом выдаёт сбои. В груди коротит. Искрит нереально и обжигающе. Воздух в душевой накаляется до такой степени, что впору задохнуться. Потрескивает.
Так вот почему он молчал, когда я делилась сокровенным. Стоял и боролся с внутренними демонами. Усмирял своего зверя. Подавлял в себе животные инстинкты. Только поэтому я всё ещё стою рядом и смотрю на него, не в силах пошевелиться. В другой ситуации уже давно была бы прижата к стенке горячим телом…
— Иди сюда, — взяв меня за плечи, притягивает к груди.
Боязно прислоняюсь к нему. Внутренности сжимаются в тугой комок, как только память выдаёт произошедшие в кабинете Исаева шокирующие события. Вроде бы другая обстановка и Руслан сейчас не тот, два совершенно разных человека. Сдержанный, задумчивый, молчаливый.
Пялимся друг на друга, прижимаясь телами. Животом чувствую, как подрагивает его член. Как пульсирует в нём желание. Он горячий и твёрдый. Стоит мне приподняться на носочки, и головка коснётся входа. Только в данный момент я абсолютно не расположена к сексу. Расслабиться у меня не выйдет, насладиться процессом тоже. Мысли о папе и внутренняя обида всё ещё блокируют ту часть мозга, которая отвечает за готовность и наслаждение.
— Кто-то пытается намеренно подставить нашу компанию, — хриплый голос у виска прерывает мои мысли. — Убрать нас со строительного рынка не так-то просто, а вот нагадить, подорвав репутацию фирмы, такое очень часто практикуется конкурентами. Я не мог принять твои звонки. Взрыв на строительном объекте повлёк за собой разбирательства. Когда освободился и набрал тебя, ты спала под действием транквилизаторов. Маша, ты не должна думать о моих проблемах. Отвлекись на проект Астафьева. Его надо закончить в срок.
— Ты требуешь от меня невозможного. Я говорю не о проекте Астафьева, а о том, что не могу оставаться равнодушной к чужим проблемам. Папа учил меня сочувствовать людям и быть благодарной за помощь.
— Я вижу. И очень это ценю. Поверь.
Полноценно вдохнуть выходит лишь тогда, когда Руслан выпускает
