Прощай, предатель! - Гайдэ
— Что мешало? — зачем-то переспрашивает муж с ласково-болезненной усмешкой, не спуская глаз с моего лица. — Ну, как бы тебе это помягче сказать...
— А ты скажи всë как есть! Поздно уже словами играть.
— Я видел, как тебя воротило с этой темы, маленькая, — следует ровный ответ, но под гладью его спокойного тона я чувствую тяжелые ноты вынужденной откровенности. — Видел, как ломало и коробило. Выражение твоего лица видел, как будто тебя вот-вот наизнанку вывернет. И понял, что если буду настаивать, то рискую в конце концов скорее убить в тебе желание близости напрочь, чем научить тебя... любить мой член губами.
Я стискиваю зубы, заставляя себя не опускать взгляд и держать лицо.
Он говорит правду. Тема минета всегда была для меня не особо приятной. В первую очередь, из-за того, что касаясь губами мужского полового органа — а тем более беря его в рот, — я чувствовала себя грязной. Недостойной. И при этом на меня вечно накатывал не только тяжелый отвратительный стыд, но и беззвучное эхо материнского голоса с ее истерически-полузабытым пьяным выкриком:
«...смотри-смотри!.. Вот что твоему папаше надо! Вот как это делают настоящие проститутки!!! Фу-у, мерзость! Ртом надо кушать и говорить, а не сосать чужих микробов!..»
Теперь понятно, почему после нескольких попыток разнообразить оральными ласками нашу интимную жизнь Князев вдруг просто исключил этот пункт. А когда я тяжело забеременела и рассказала об угрозе выкидыша — так о нем и не напомнил...
Потому что изображать то, что я не чувствую на самом деле, или качественно скрывать свое отношение к неприятным вещам, у меня никогда не получалось. Муж читал мои чувства в сексе, как открытую книгу и обращался со мной в постели только так, чтобы я наслаждалась с ним, а не стыдилась. Чтобы могла расслабиться, а не деревенела. И не презирала себя, делая то, что на самом деле просто ненавижу.
А кому понравится чувствовать себя грязной и мерзкой, как нашептывало раз за разом мое отравленное подсознание..?
— Узнаю это выражение лица, — кивает Князев с кривой усмешкой. — Знаешь, с такими вещами обычно хорошо разбирается сексолог. Я хотел предложить, чтобы мы сходили к нему вместе, когда...
— Речь не об этом, — я резко отворачиваюсь к окну, обхватив себя руками. — И сексуальные комплексы из всех наших проблем меня волнуют сейчас меньше всего.
— Давай поговорим об этом, Даш! — он делает шаг почти вплотную к моей спине. — Давай обсудим, что у тебя в голове!
Жар его большого напряженного тела ощущается рядом физически так остро, что кажется сверхконцентрированным электричеством. Будто живая молния стоит рядом со мной в обличье мужчины.
— А давай! — соглашаюсь с охотным сарказмом. — Как насчет развода? Ты очень вовремя в очередной раз продемонстрировал мне свои приоритеты. Одна только командировка с Марочкой или вот маленький грязный секрет с Нонночкой чего стоят!
— Развода не будет, — непримиримо бросает он. — Я не допущу его.
Подобный ответ ничуть не удивляет. Иного я и не ожидала.
— Я устала, Влад. Мне нужны спокойствие и стабильность, чтобы быть хорошей мамой для Васи. А ты постоянно лишаешь меня и того, и другого своими интрижками. Развод решит все наши проблемы! Ты будешь наслаждаться гаремом, а я обрету душевный баланс.
— С Маританной никакой интрижки не было, — упрямо цедит Князев.
— Да мне уже плевать! — страдальчески выкрикиваю я и, зажмурившись, повторяю почти шепотом: — Мне сейчас уже плевать, честно. Я просто хочу спокойствия и уединения. Надоело! Хочу оказаться подальше от тебя. Потому что рядом я не могу нормально жить, это сплошные нервы! Мне надо остаться одной и...
Он порывисто сжимает меня за плечи.
— Мы не разведемся, Даш. Даже не думай об этом! Я пойду на что угодно, но наша семья — это навсегда. Ты... не... оставишь меня! — тяжелое дыхание выдает его страх и злость с потрохами. — Я тебя не отпущу. Ни тебя... ни тем более нашего сына.
Резким движением плеч сбрасываю его руки и отступаю в сторону.
— Ты мне угрожаешь? — чувствую, как губы искривляет горькая гримаса. — А еще удивлялся, что я могу тебя бояться.
Князев дергает щекой, и я вижу, что мои слова цели достигли. Зацепили его.
— Ну хорошо. Ты хочешь побыть без меня, успокоиться и подумать. Это можно устроить... временно. Но без развода.
— Семья жива, пока живо доверие, — тихо замечаю я. — А ты мое доверие разрушил, Влад. Я больше не верю тебе, понимаешь?
— Поверишь снова. Больше таких косяков не будет, обещаю. Хочешь, познакомлю тебя с моей новой секретаршей? Это не Мара, сама увидишь.
Господи, какой же он... непрошибаемый!
Я с шумом вздыхаю. Усталость и апатия после эмоционального отката наступают такие, что у меня просто опускаются руки. Хочется свернуться калачиком в темном углу, закрыть глаза, заткнуть уши и притвориться картошкой.
— Не могу поверить, что вышла замуж за такого бесчувственного человека, — медленно и убито говорю я. — Ты же до сих пор абсолютно не понимаешь, что по твоей вине я испытала... верно?
— Так расскажи мне наконец! — взрывается он. — Мысли читать я еще не научился.
— Если надо еще и разжевывать, какую боль ты мне причинил и продолжаешь причинять, то наши дела совсем плохи. У меня сейчас на это даже желания нет. И раз ты
