Только моя принцесса (СИ) - Стужева Инна
Придрался к одежде, не понравилось ему.
Зачем-то делает вид, что я для него по-прежнему что-то представляю.
Да, я нарядилась в излишне короткую юбку. Но на то есть свои причины.
Да, я повисла на брате под взглядом Игната так, как будто тот мой парень, и с ним меня связывает что-то глубоко личное и, по меньшей мере, романтичное.
Да, я не удостоила Игната прямого взгляда. Чтобы лишний раз не разочаровываться.
И что с того?
Зачем он приблизился и дал понять, что его как-то беспокоит мой внешний вид?
Зачем вторгся в мое личное пространство своим рваным дыханием, негромким, но вибрирующим на каких-то необычайно чувственных нотах проникновенным голосом и притягательным до ужаса мужским запахом?
Отчего тело сразу же преобразуется в мягкий безвольный пластилин.
Почему он просто не прошел мимо?
Зачем? Зачем?
Меня так тянет к нему, так неумолимо тянет, но я не хочу в очередной раз разбиваться о непробиваемую стену.
Я отчаянно боюсь, что мой план снова не сработает.
Наверное, что-то со мной не то и не так.
Я…не могу нравиться мальчикам. При близком общении со мной они все…отворачиваются и начинают сторониться.
И если с парнями из лицея все понятно, они уже давно пляшут под их с братом дудку, то Вадим…Даже он…
Прислал дурацкое сообщение, в котором заявил, что не хочет больше со мной общаться, и пропал. Будто не он названивал и написывал все дни и вечера напролет, а еще приглашал в гости на следующие выходные.
Это из-за того, что я отказала ему в поцелуе?
Я не понимаю…
Если парням от девчонок только этого и нужно, и без этого они отказываются встречаться, почему же Игнат, наоборот, сторонится меня и моих прикосновений?
Вадим хотя бы попытался выказать интерес, тогда как Игнат, хоть и спас, только и делает, что снова старается уколоть.
Что остается делать?
…
На перемене Мила тащит меня в кафетерий, и я иду. На деревянных ногах, сама же только тем и занята, что среди учащихся высматриваю брата и его компанию.
Боюсь столкнуться, и вместе с тем этого хочу. Но у витрины с пирожными толкутся одни лишь девчонки.
- Говорят, Вадим Рудской, ну, новенький старшеклассник, забирает документы из лицея, - произносит Карина Одинцова, староста соседнего класса. – Прикиньте?
- А почему? – любопытничает Мила, бесцеремонно влезая в разговор.
- Сами не знаем, - пожимает плечами Карина. – Пока что он взял больничный, но слух уже прошел.
- Странно, - не унимается подруга, - хотяяяяя…
И Мила со значением косится на меня.
- Что? – не выдерживаю этого взгляда с хитринкой.
Так и тянет щелкнуть любопытную Варвару по лбу.
- Да, Алис, - встревает в разговор темноволосая Яна. – Вы вроде бы встречаться с ним начали. Ты должна знать, в чем там дело.
- Ничего я не знаю, - говорю я, вдруг некстати подумав, а не могло ли такое решение оказаться делом рук брата и его подпевал?
Но девчонки уставились на меня, и не дают как следует развить эту мысль.
- Вадим Рудской…Мы с ним…
Хочу сообщить девчонкам, что мы прекратили всякое общение еще неделю назад. К тому же, как парень он меня больше не интересует. Чтобы те не приставали больше. Что для меня и самой эта новость оказывается неожиданной.
Но тут вдруг выражения лиц всех подруг без исключения резко меняются. Становятся настолько глупо-заискивающими, что не стоит труда догадаться, кто именно подходит к нам со спины.
Такой эффект остолбенения и внезапного помутнения рассудка у девчонок могут вызывать у нас только двое.
Я замолкаю, так и не закончив фразу.
Разворачиваюсь.
Так и есть, Игорь с Игнатом.
Притягательные, аж дух захватывает. Один с пронзительно-синими насмешливыми глазами, другой – с затягивающими в непроглядную бездну опасными черными омутами.
Самые невыносимые, но, конечно, и самые-пресамые лучшие.
Только в свете последних событий меня их появление не слишком радует, скорее напрягает.
- Ах-ха, привет, - восклицает Мила, как обычно стараясь сделать вид, что ее тайное увлечение моим братом осталось в далекой средней школе.
- Привет, - со смешком здоровается Игорь, переводя на подругу наглый, читающий все ее мысли до единой взгляд.
Та сейчас же и довольно густо краснеет.
Вчера я краснела точно так. Когда случайно узнала, что Горр замутил с той красивой молоденькой медсестрой, что ухаживала за Игнатом. К которой я без промедления его приревновала.
А произошло все так.
Будучи в подавленном настроении, но уже не в силах справляться с ним в одиночку, я решила прокатиться до особняка брата.
Звонить и предупреждать не стала.
Решила, что даже если Горра не окажется дома, ничего страшного, пообщаюсь с Марьяшкой. Или с дядей и тетей.
Да, в конце концов, просто поваляюсь на диване в гостиной и посмотрю какой-нибудь фильм. Все же какая-никакая, но смена обстановки.
Ну и поехала.
Мгновение, и вчерашний вечер незамедлительно появляется перед глазами.
…
Вот, водитель подвозит меня к особняку, я захожу в холл, а тети с дядей и Марьянки дома не оказывается. Но машина брата стоит во дворе, и экономка также подтверждает, что Горр где-то здесь. Наверное, в своей комнате.
Я легко взбегаю по лестнице, и по старой привычке врываюсь в комнату брата без стука.
Тем более что музыка орет так, что стука он может не услышать. Так и состариться под дверью недолго.
Я захожу, и…Застываю в немом изумлении и шоке.
Просто в шоке. Боже. Треш.
Ее я сразу узнаю, а на него…На брата я стараюсь не смотреть. Поскорее увожу взгляд и, с пылающими щеками, выскакиваю вон. Захлопываю дверь и кубарем, не помня себя скатываюсь с лестницы.
Вбегаю в гостиную, плюхаюсь на диван перед огромной плазмой и принимаюсь тяжело порывисто дышать.
Вдох-выдох-оцепенение.
Щеки и лоб так печет, словно у меня подскочила температура под сорок.
Я жмурюсь, как будто удастся стереть увиденное из памяти.
- Алисочка, с тобой все хорошо? – интересуется баба Валя, добрейшая женщина, няня и экономка.
- А, да-да, все хорошо. Я вот тут…телек решила посмотреть, - выпаливаю скороговоркой.
Быстро тянусь за пультом, но тот никак не хочет даваться и, словно оживший скользкий червяк, норовит вынырнуть из рук.
Наконец, я кое-как унимаю дрожь в пальцах, и включаю первый попавшийся канал.
- А, ну, посмотри, конечно, - кивает баба Валя, понаблюдав за моими метаниями с непроницаемым лицом. - Может, тебе чайку принести?
- Нет, спасибо большое, - бормочу я.
- Хорошо, не буду тебе мешать. Если что-то вдруг понадобится, ты меня позови.
- Спасибо большое, - произношу, и силюсь улыбнуться.
Экономка, наконец, уходит, и я продолжаю рефлексировать.
…
Горр спускается вниз минут через десять, когда первый шок у меня понемногу спадает, но я вдруг осознаю, что не могу заставить себя посмотреть ему в глаза.
Куда делась медсестра не знаю, возможно, он ее выпроводил.
- Лис, ты ведь не в шоке, нет? – спрашивает уже полностью одетый брат, усаживаясь рядом со мной на диван.
- Извини, - бормочу я, глядя ровно перед собой. - В следующий раз я…Я буду стучаться.
- Блин, значит, все же…
Я кручу пульт в руках, и надсадно выдыхаю.
- Я вообще не планировал приводить ее сюда, так получилось.
Пожимаю плечами.
- Слушай, Лис, тебе, конечно, еще рано думать о таком…
- Вот и не стану, - резко перебиваю я.
- Молодец.
Хочу подняться и сбежать, но Горр выбрасывает руку вперед. Я вынуждена остаться на диване.
- Лиса, посмотри на меня, пожалуйста, - просит он.
- Не могу, - отказываюсь я, и в подтверждение своих слов мотаю головой.
- Я просто хочу сказать, что вы – девчонки, немного другие. Ну, иначе устроены, чем мы. То, что для вас одно, для нас совсем другое. В общем…примерно с тринадцати и дальше для парней это…как бы тебе объяснить…физиологическая необходимость. Иначе кранты, башню рвет и сносит. Мозг отключается и сделать с этим ничего не можешь. Особенно когда рядом девчонка, готовая дать то, что тебе необходимо. Понимаешь?
