Заколоченные Сердца (ЛП) - Стиллинг Рут

— Это верно, и ты знаешь, что я собираюсь сделать с твоей киской сегодня вечером?

Я качаю головой, уже чувствуя, как нарастает невыносимая боль.

— Нет.

— Я собираюсь попробовать её на вкус.

— Пожалуйста, — умоляю я, интенсивность его слов и прикосновений оказывается слишком сильной.

— Что “пожалуйста”?

— Пожалуйста, п-попробуй меня.

Не успевают слова слететь с моих губ, как я чувствую давление двух толстых пальцев на свой вход. Я такая влажная, что он легко входит в меня, его пальцы двигаются ножницами, когда он впервые двигает ими.

— О, чёрт, ты такая влажная для меня, — находит то место, до которого я всегда с трудом дотягивалась сама. В ответ мои бедра отрываются от кровати. Я полностью потеряла контроль над своим телом и разумом.

— Тебе это нравится, Ангел? Тебе нравятся мои пальцы в твоей тугой, влажной киске? Потому что мне это нравится, — в тишине комнаты хорошо слышно, насколько я влажная. — Этот шум, звук твоей тугой влажной киски, принимающей мои пальцы, я представлял это каждый раз, когда фантазировал о тебе, но ничто не может сравниться с реальностью. А теперь скажи мне, ты близко?

Мои пальцы на ногах подгибаются, и когда он отпускает мои запястья, мои руки опускаются вниз, сжимая простыни.

— Я собираюсь к-кончить.

Я срываюсь. Это самый сильный оргазм, который я когда-либо испытывала.

Я никогда не была шумной в постели, но сегодня я выкрикиваю имя Джона, пока его большой палец медленно обводит круги по моему чувствительному клитору. Разжимая пальцы, он садится на колени.

— Посмотри на меня, Ангел. Я хочу, чтобы ты посмотрела, как я впервые попробую тебя на вкус, — он подносит пальцы ко рту, с которых капает мое возбуждение, и, посасывая каждый из них по очереди, не сводит с меня глаз, и, клянусь, я снова кончаю от одного этого зрелища. — Ты такая милая, детка, я думаю, ты тоже должна попробовать, — он наклоняется и проводит по моим губам единственным пальцем, который ему ещё предстоит пососать, и я приоткрываю губы, беря его в рот и пробуя себя на вкус. — Хорошая девочка.

— Встань передо мной на колени, Фелисити. Я ещё не закончил.

От упоминания моего имени у меня тают кости. Я превращаюсь в лужицу, изо всех сил стараясь подчиняться его приказам. Отчаянно хочу, чтобы он снова прикоснулся ко мне.

Оказавшись на четвереньках, я прогоняю прочь чувство неловкости. Он может видеть каждую частичку меня, но почему-то я никогда не чувствовала себя так непринужденно. Я доверяю ему и хочу этого. Я хочу его.

— Господи, хотел бы я, чтобы ты видела себя прямо сейчас. Эта блестящая киска, — он проводит пальцами по моему жаркому телу и снова подносит один ко рту. — Я умираю с голоду, а ты такая вкусная. Такая. Охуенно. Вкусная.

Я вскрикиваю, чувствительная от моего последнего кайфа и отчаянно нуждающаяся в большем.

— О боже, Джон. Ещё.

— Знаешь ли ты, как чертовски потрясающе слышать моё имя на твоих губах, когда ты кончаешь для меня? Знаешь ли ты, сколько раз я сжимал и гладил себя, думая о том, как моё имя сорвется с твоих губ?

— Я тоже.

Я задыхаюсь.

В ответ он издает грозный рык и кладет руки на мои ягодицы, раздвигая их шире.

— О, детка, ты такая красивая.

Он пожирает меня так, словно я — последнее, что он когда-либо попробует, его язык скользит от моего клитора до узенькой дырочки, к которой ещё никто не прикасался. Он проникает языком в мою киску.

— Я мог бы наслаждаться тобой часами, но я хочу, чтобы ты кончила для меня. Взорвись у меня во рту, детка.

Он продолжает поглощать меня долгими умелыми движениями, посасывая мой клитор, пока проводит по нему пальцами. Он точно знает, чего я хочу и когда мне это нужно.

— Ах, Джон! — я расползаюсь по швам, утыкаясь лицом в кровать, мои руки хватаются за что угодно, чтобы не упасть.

Когда я приближаюсь к оргазму, я чувствую, как его палец слегка прижимается к моей заднице.

— Ты такая хорошая девочка для меня, Ангел, и однажды я возьму тебя прямо здесь, если ты этого захочешь.

Я хочу, чтобы он взял меня так, как ему заблагорассудится. Последние остатки силы воли к сопротивлению давно покинули меня.

— Да, — отвечаю я. — Но я хочу, чтобы ты трахнул меня.

Он снова переворачивает меня, так что мы оказываемся лицом к лицу, его руки на моей талии, и когда я поднимаю на него взгляд, он качает головой.

— Не сегодня, Фелисити.

Моё сердце падает. Почему не сегодня? У него не было проблем с тем, чтобы трахать других женщин, которых он больше никогда не увидит. Так почему не меня? Что со мной не так?

— Почему нет? — спрашиваю я, и по моему позвоночнику ползут мурашки отвращения.

Притянув себя к нему, я оседлала его так же, как мы это делали прошлой ночью: Джон на коленях, мои ноги обвиты вокруг его бедер.

— Потому что я не могу остаться на ночь.

Моё сердце сжимается ещё сильнее при мысли о потере.

— Мне нужно уезжать в пять утра, и я ни за что не трахну тебя, чтобы потом просто уйти. Я не мог не попробовать тебя на вкус сегодня вечером, — он заправляет прядь волос мне за ухо и нежно целует в щеку. — Я не могу трахнуть тебя, а потом исчезнуть на две недели. В первый раз, когда я возьму тебя, я хочу делать это снова, и снова, и снова, а потом я хочу обнимать тебя всю ночь и снова овладеть тобой утром.

Моё сердце замирает. Я не могу злиться или разочаровываться. Как бы сильно я ни хотела его, я знаю, что он прав.

— Тогда позволь мне кое-что для тебя сделать, — предлагаю я.

Джон отстраняется, оставляя некоторое расстояние между нами, и хватает меня за плечи.

— Я ничего не жду от тебя, Ангел. То, что я сделал сегодня вечером, было сделано в такой же степени для меня, как и для тебя. Наблюдать, как ты разваливаешься на части, было для меня раем, — он бросает взгляд на мой прикроватный столик, будильник показывает одиннадцать вечера.

— Мне нужно идти. Мне нужно собрать вещи и занят хотя бы несколько часов перед вылетом

Я качаю головой.

— Уже так поздно, у тебя почти нет времени на сон.

С улыбкой, которая достигает его глаз, его лицо выглядит светлее, чем когда-либо.

— Я посплю в самолете, и поверь мне, оно того стоило. Потому что сегодня вечером я увидел, как моя, как моя девушка разваливает на части из-за меня, и я могу назвать её своей.

Он нежно целует меня в губы и тянется к своим джинсам, дергая за карман.

— Возьми это и пользуйся, пока меня не будет.

Я моргаю пару раз, мои глаза едва замечают черный брелок в его руке.

— Что это?

— Ключ от моей квартиры.

Я качаю головой, указывая на ключ.

— Я не могу это взять.

— Возьми это, Фелисити. Оставайся, когда захочешь, спи в моей постели, ешь мою еду. Я забил холодильник и шкафы всем, что тебе нравится, включая эти отвратительные черные оливки. Он вздрагивает.

Я смеюсь и обнимаю его за шею.

— Ты не обязан был делать это ради меня.

Используя свой лучший британский акцент, он отвечает:

— О, но я сделал, ваше высочество. Кроме того, здесь холодно и небезопасно. Мне было легко пройти мимо входа и добраться до твоей двери сегодня вечером. Мне не нравится находиться где бы то ни было, тем более на другом конце страны, зная, что ты не спишь в безопасном месте.

Я закатываю глаза.

— Я живу здесь уже восемь месяцев без проблем.

— Пока твой бывший не появился у твоей двери. Никто не пройдет мимо охраны в моём доме. Они ждут тебя. Просто возьми этот чертов ключ, детка. Пожалуйста.

Последнее, чего я хочу, это чтобы Эллиот снова появился без предупреждения. Я беру ключ из его ладони и улыбаюсь.

— Хорошо, я подумаю об этом.

Он нежно целует меня в уголок подбородка, и моё тело загорается.

— Мой дом недалеко от твоей работы, и мой личный водитель, Джерард, отвезет тебя туда, куда тебе нужно.

В последний раз поцеловав меня в губы, он высвобождается из-под меня и тянется за своей одеждой.