Монстр из отеля №7 - К. В. Роуз

Я ходил по этому тоннелю всего пару раз и никогда в нем не бегал по причинам, в которых мне стыдно признаться. С моего последнего визита в этот отель прошло более двух лет, и тогда я все еще цеплялся за надежду, что Кария увидит во мне нечто большее.

Я знал, что если убегу, то никогда больше не смогу ее найти.

И я сказал ей чистую правду. Когда я, наконец, набирался смелости, чтобы попытаться оставить эту жизнь позади, боль, которую мне потом приходилось терпеть, была… адской.

Я делаю еще один резкий поворот налево, затем направо, тоннели под этим отелем представляют собой причудливый лабиринт, к созданию которого я не имею никакого отношения. Я мог бы проникнуть в отель № 7 из этого облюбованного привидениями места, но побоялся, что капающая вода и крысиные экскременты сделают меня в глазах Карии абсолютно непрезентабельным.

Крепче сжав ее в объятиях, я немного замедляю шаг. Мои глаза, похоже, начали привыкать к темноте настолько, что мне удается различить тени дверных проемов, и когда я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на лицо Карии, то вижу в полумраке ее светлые пряди.

Ее волосы ниспадают мне на руку и спину, скользят по моей груди. Ее лицо повернуто ко мне, ноги вокруг моей талии.

Одной рукой я обхватываю Карию за спину, другой придерживаю ей голову.

В тишине я медленно опускаю подбородок и прикасаюсь губами к ее носу.

Я чувствую на коже ее дыхание, а под ней свой учащенный пульс.

По телу разливается тепло, не имеющее ничего общего с дорогой и моими утомленными мышцами. Нетвердой рукой я медленно провожу ладонью по спине Карии и, миновав край ее топа, чувствую кости позвоночника.

Мне не следует опускаться ниже.

Она меня спасла.

Наверное, так нельзя.

Но, сидя в кресле, она меня умоляла. Дразнила меня. И мне просто нужно отдохнуть.

Держа в руках Карию, я, спотыкаясь, отступаю и прижимаюсь спиной к мокрой стене. Сквозь толстовку просачивается влага, и у меня по коже бегут мурашки. Я не хочу думать о том, что произойдет после этого. Если мы найдем, где спрятаться, мне придется переодеться, иначе я стану ей противен еще больше, чем сейчас. Смогу ли я там что-нибудь купить? Я не могу вспомнить, когда в последний раз заходил в магазин. И как нам при этом оставаться незаметными? Я не умею водить машину; я приехал сюда на поезде. Знаю, что Кария умеет, но где нам найти автомобиль? У меня в карманах лежат деньги, которые я хранил в импровизированном сейфе, украденном из «Хаунт Мурен», но их недостаточно для покупки тачки. И когда Кария придет в себя, вспомнит ли она все это? Мидазолам это седативное средство, но помимо этого он также ухудшает память. Что, если она подумает, что это я её им накачал? Просто так притащил в этот склеп? Я же в ней усомнился, она так же усомнится во мне. Мы не можем позволить себе доверять друг другу.

«Так зачем тогда мучиться и сохранять то, чего нет?», — шепчет мерзкий голос у меня в голове.

Я скольжу рукой ниже, чувствуя, как при каждом ударе сердца вибрирует мое тело. По краю ее юбки, затем по изгибу попки. Пока…кончики моих пальцев не прижимаются к ее обнаженному бедру.

У нее холодная кожа, нежная и упругая одновременно. Держа Карию, я впиваюсь ей в мышцы и мог бы продвинуться еще на дюйм, к теплу, которое почувствовал, когда в кресле она раздвинула передо мной ноги.

Я откидываю голову назад, капюшон смягчает удар о стену.

Когда она такая, каждая частичка меня хочет взять от нее по максимуму. Кария не может меня остановить, содрогнуться от отвращения или заплакать от того, какой я мерзкий.

Я слегка скольжу пальцами, приближаясь к тем частям ее тела, к которым еще не прикасался. Другой рукой в перчатке я, словно в утешение, слегка массирую ей голову. Я поворачиваюсь и прижимаюсь носом к ее носу.

— Ш-ш-ш, — шепчу я, хотя она не шевелится. Седативный эффект может длиться от часа до шести, в зависимости от введенной Штейном дозы. — Я не причиню тебе вреда, Кария.

Я уже говорил ей это, и я не врал. И даже сейчас не вру. Я знаю, как причиняют вред, и это не то.

— Обещаю, что всегда буду оберегать тебя, Солнышко.

Я закрываю глаза в этом темном туннеле. До меня доносится звук, похожий на шипение крысы, и я застываю, обняв Карию и все еще прижимаясь носом к ее носу.

Я ни на дюйм не приближаюсь к тому месту, которого мне не следует касаться.

На мгновение притворяюсь, что я не такое уж чудовище.

Я даже не знаю, так ли мерзко то, что я хотел сделать, но, может, и впрямь так.

Как бы там ни было, я только крепче прижимаю ее к себе, застряв на этой границе добра и зла. Но что они такое? Я больше не вижу разницы между ангелом и демоном.

Я вдыхаю ее запах, и у меня перехватывает дыхание.

Это самый спокойный момент, что выдался у меня за… очень долгое время. Знаю, звучит невероятно, поскольку сейчас мы в бегах, но это правда.

Откуда-то капает вода.

Снова шипит крыса.

Я не позволю себе стать монстром по отношению к Карии.

Не хочу. Не буду.

Еще один звук, который, как мне кажется, издает крыса.

Затем слышится другой шум.

А потом… возникает ощущение падения.

Я падаю назад с Карией в руках.

В попытках найти опору, я понимаю, что стена позади меня сдвинулась, и оступаюсь.

Нет, не стена.

Дверь. Под весом моего тела она распахивается и ударяется о стену.

Я снова проваливаюсь в непроглядную, гнетущую темноту, как будто туннель был свободой, а здесь все наоборот. Но я не отпускаю Карию и ловлю себя на том, что еще сильнее прижимаю ее к груди.

Дверь с громким, оглушительным в