Капкан (ЛП) - Раш Одри
Она красит мое тело в красный цвет, как делала это с кровью своего отчима. Но теперь это моя кровь. Она хватает меня за лицо, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать, но я вытаскиваю пистолет из кобуры и представляю длинный ствол к ее горлу, перекрывая ей доступ воздуха ровно настолько, чтобы заставить ее остановиться.
Она вскрикивает от удивления, и я обнажаю зубы.
— Тебе следовало бы знать лучше, маленькое лекарство. — звучит мой голос. — Ты думала, я храню только ножи? Я также храню оружие.
Но, тем не менее, она не убегает. Она снова обхватывает мое лицо ладонями, как ребенка, и на мгновение мне кажется, что она поддерживает меня. Я хочу отпустить все и раствориться в ней. Но я не могу.
Что бы я ни делал, я должен доминировать над ней. Я прижимаю дуло пистолета к ее виску, и на этот раз она прикусывает губу так сильно, что ее кожа становится фиолетовой. Я близко. Скоро она сломается, и тогда все будет кончено. Единственное, что остается сделать, это подставить ее. Иначе она уничтожит меня.
— На колени. — говорю я.
Она мгновенно падает. Я легонько тычу пистолетом ей в подбородок, пока она не открывает рот.
— Соси. — приказываю я.
Она закрывает глаза, по краям которых собираются слезы. Но как только ее губы прижимаются к металлу, она прогоняет этот страх и наслаждается им, как членом.
Мой член набухает при виде этого. Ее фиолетовые губы прижимаются к металлу, щеки втянуты, слюни стекают по уголкам рта. Она так хорошо выглядит вот так. Стоя на коленях.
Ее жизнь буквально в моих руках. И все же она понятия не имеет, насколько сильно контролирует меня.
— Ты хочешь настоящего меня? — спрашиваю я. — Я был с тобой более искренним, чем кто-либо в этом мире. И это то, что тебя бесит, потому что ты все еще хочешь меня за это.
Она убирает пистолет и щелкает зубами, ее глаза полны ярости. Я поднимаю ее на ноги, срываю с себя брюки и разворачиваю ее, снова прижимая к столешнице. Я использую возбуждение от ее половых губок, чтобы увлажнить свой член, затем с силой вхожу в ее попку.
Ее легкие опустошаются резким, захватывающим дух вздохом, и я врываюсь в нее, приставив пистолет к ее спине. Возможно, она первый человек, которого я не убил, но это не значит, что она в безопасности.
Через секунду она может присоединиться к остальным запертым в подвале их собственных домов, гниющих вместе с фундаментом.
И все же внутри я знаю, что это больше не так. Я никогда не причиню Ремеди такой боли. Я отказываюсь. Но я все еще могу контролировать ее.
— Ты думаешь, что можешь все видеть, если всегда атакуешь. — рычу я.
Дуло впивается в кожу между ее лопатками, прямо посередине татуировки с изображением этих двух скелетообразных тел. Она снова выгибает спину. Ее дыхание становится быстрым. Она напугана.
— Но ты всегда была у меня на первом месте, Ремеди. Ты всегда была и всегда будешь моей.
Я обхватываю руками ее бедра, вгоняя свой член глубже в ее попку. Ее клитор влажный и набухший, и я обвожу его кончиками пальцев, моя рука неистовствует. Мне нужно, чтобы она кончила. Мне нужно, чтобы ее тело билось в конвульсиях так, чтобы оно было полностью моим, а не так, как она показывает всем остальным.
Каждый раз, когда мой член заполняет ее полностью, она задыхается. Ее задница такая чертовски гладкая, это опьяняет. Я едва могу удержаться на пути к своей цели. Она так близка к оргазму, что я вдыхаю ее острый мускус, как будто это мой последний вздох.
И когда ее мышцы начинают сокращаться, я выхожу, позволяя ей страдать от неудовлетворенности. У нее отвисает челюсть, в глазах вспыхивает гнев. И я изучаю ее.
Ее зеленые глаза мерцают, как будто она пытается найти недостающие подсказки. Но я здесь. Теперь не имеет значения, кем она меня считает.
— Ты убил Кассиуса Уинстона. — уверенно говорит она. — Я в долгу перед тобой за это.
— И ты убила своего отчима.
Она кивает и сохраняет наш зрительный контакт.
— Что означает, нравится тебе это или нет, мы в этом вместе.
Я смеюсь. Вместе?
— Все это говорит о том, что мы оба убийцы. — говорю я.
— Ты сам сказал это, Кэш. Что бы ни случилось, мы в этом вместе.
Я сказал это сразу после того, как она убила своего отчима. Она тяжело дышала из-за убийства. Я должен был что-то сделать, чтобы помочь ей принять это, поскольку она не могла взять свои слова обратно.
Я мгновенно пожалел о своих словах, понимая, что помечаю себя как человека, которого она может оставить позади. Я отказываюсь зависеть от кого-либо, включая ее. Я кладу палец ей под подбородок, прищуривая глаза. Она знает, что я могу стереть ее из памяти, это так же просто, как нажать на курок. Но она также верит, что я этого не сделаю, и это приводит меня в бешенство.
— Тебе будет больно, маленькое лекарство. — говорю я. — Только потому, что мы поглощены друг другом, не значит, что ты свободна.
Она прикусывает внутреннюю губу, но берет себя в руки.
— Но ты освободил меня, Кэш. Ты сделал это со мной.
— И я никогда не оставлю тебя в покое, пока мы оба не умрем.
Наше тяжелое дыхание смешивается в воздухе, мы оба покрыты потом. Она голая, а я растрепанный, но это наши истинные "я".
Как бы сильно я это ни ненавидел, я знаю, что сделаю все, чтобы защитить ее, и в то же время я не хочу иметь с ней ничего общего. Если кто-то и уничтожит меня, то это будет Ремеди. А теперь я хочу, чтобы она ушла, прежде чем я сделаю что-то, о чем пожалею.
— Иди проверь Дженну. — приказываю я.
Ремеди удивленно таращится на меня, но это самый быстрый способ вытащить ее из поместья.
— Сейчас. — говорю я с тихой угрозой в голосе. — Убедись, что она ничего не заподозрит.
Ремеди моргает, затем быстро одевается и исчезает за входной дверью. Я вздыхаю, проводя руками по влажным волосам. Мои ноги приросли к земле, но я хочу быть свободным. Точно так же, как это делает Ремеди. И единственный способ жить свободной жизнью — это делать то, что я хочу, игнорируя моральные и юридические последствия, и никогда не позволять никому сдерживать меня.
Мой телефон гудит. Я издаю стон, затем проверяю.
«Какой-то детектив спрашивал о тебе.»
Написал один из генеральных подрядчиков в смс.
«Где, черт возьми, ты был? Возвращайся к работе! Дай мне заплатить тебе, черт возьми!»
За последнее время я отказался от большего количества проектов, чем мог сосчитать, взяв лишь несколько небольших, чтобы прикрыть свою задницу и притвориться тем же субподрядчиком, который годами работал с проектами. Человек, которого никто не замечает. И в большинстве случаев это работает. Но чем дольше я остаюсь с Ремеди, тем больше запутываюсь.
Мне нужно уйти сейчас, чтобы сбить этого детектива со следа. Мне нужно оставить все позади. Я должен убить Ремеди. Или, если я уже настолько слаб, я должен просто подставить ее. Но я больше не хочу зацикливаться на этих вариантах.
Я хочу чего-то другого. Я достаю со своего стола коричневую папку, досье, которое мой старый коллега из Монтаны подготовил на Питера Сэмюэлса. Фотография детектива на обложке, и он улыбается так, словно ему на все наплевать. Я просматривал досье больше раз, чем могу сосчитать, пытаясь найти способ переложить вину на него, а не на Ремеди.
Но этот ублюдок чист. Обычный городской герой. Он даже травку никогда не курил. Единственное, что у него есть, это белая машина с блестящими черными колесными дисками. Его даже остановил коллега за превышение скорости, когда он только начинал, и он получил штраф, потому что знал, что заслужил это.
Частный детектив выяснил, что в старших классах у него была репутация наркомана, но что он на самом деле делал, так это следил за тем, чтобы люди не захлебывались собственной рвотой. Когда одноклассница чуть не напилась до смерти, он отвел ее в отдельную комнату с ведром и водой. Он попросил ее никому не рассказывать, чтобы он мог сохранить свою репутацию.
Проклятый обманщик!
