Тилли Бэгшоу - Любимцы фортуны
— Сына, который был ему не нужен.
Чарли почесал затылок. Порой он совершенно не понимал, что заставляет женщин спорить, если все и без того очевидно.
— Да какая разница?! — возмутился он. — Я говорю о том, что ты честно заслужила деньги. Не рискуй понапрасну и жди, когда все успокоится. Тебе и Хантеру очень нужны деньги, ведь так? А впереди целая жизнь, так что у нас еще будет время для встреч.
Он осторожно погладил щеку Каролин, коснулся пальцем пухлых губ. Несколько секунд они смотрели друг на друга, словно готовые сплестись в объятиях, затем одновременно сделали шаг назад.
Каролин торопливо переоделась и поцеловала Чарли. От него пахло туалетной водой «Живанши», сексом и бальзамом после бритья. Даже сейчас, когда выяснилось, что Дьюк мертв, а впереди ждут нелегкие недели, она почувствовала, как между ног стало влажно.
Однако время не ждало. Ей необходимо было ехать.
— Справишься? — спросил Чарлз.
— Не беспокойся. Я и не с таким справлялась, — твердо ответила Каролин.
Глава 14
Спустя три недели после смерти Дьюка Пит вызвал Сиену в свой кабинет.
Меряя шагами помещение, Питер обливался потом. Влажные пятна уже проступили под мышками на ткани футболки.
Пит нервничал и оттого злился. За последние дни он не перекинулся с дочерью ни словечком, а теперь не знал, как донести до нее важную новость.
В отличие от Минни, которая впервые на памяти Питера открыто выражала свою боль от утраты мужа, столь ненавидимого сыном, Сиена, наоборот, полностью ушла в себя. Она словно отгородилась от внешнего мира за прозрачной молчаливой стеной. Поначалу Пит и Клэр пытались разговорить девочку, затем обратились к помощи психологов, надеясь растопить лед, но все усилия оказались тщетны. Сиена раздраженно отвергала помощь, и вскоре Пит сдался, не зная, что еще можно предпринять. Так же как и Дьюк, Сиена совершенно отдалилась от Пита, превратившись в чужого, непонятного человека.
Клэр была более настойчива. Она подолгу беседовала с молчаливой дочерью, втайне надеясь, что кончина Дьюка положит начало их сближению. Ей так хотелось, чтобы Макмаоны жили в мире!
Семья замкнулась в узкий кружок, словно объявив войну Каролин и Хантеру. Когда Каролин соизволила явиться в Хэнкок-Парк в день смерти Дьюка, ее встретила стена ледяного молчания. Никто не стал предъявлять ей претензий или вступать в словесный поединок. Каролин вместе с Хантером перебрались в заднюю часть дома, где сидели почти безвылазно. Клэр сочувствовала мальчику, но была рада возможности заполучить все свободное время Сиены. Впервые она не чувствовала себя нежеланным гостем под крышей Хзнкок-Парка.
И лишь Сиену не радовали перемены.
Психолог, доктор Карлсон, пожилой мужчина в очках с толстыми стеклами, пояснил Клэр, что девочка все еще переживает шок от постигшей ее потери. Он просил не ждать от сеансов чуда.
— Поймите, миссис Макмаон, у вашей дочери психологическая травма. Вы должны учитывать тот факт, что именно она обнаружила тело деда. — Разговор происходил после первых трех визитов психолога. — Детям свойственно испытывать чувство вины и беспокойство, если они попадают в подобные обстоятельства. Сиене кажется, что она могла успеть спасти деда, зайди в кухню чуть раньше. Когда чувство вины уступит место настоящей тоске по ушедшему, можно будет говорить о начале выздоровления.
— Понимаю, — кивнула Клэр, которая всем сердцем хотела помочь дочери.
— Вашей девочке всего десять. Она чувствует свою ответственность за смерть деда, а это нелегкий груз для такого маленького существа. Она вполне может выражать свои эмоции через гнев или молчание. К сожалению, миссис Макмаон, ее гнев может быть направлен на вас и вашего мужа. Она может быть непослушной, возбудимой и крайне агрессивной.
— Понимаю, — вяло сказала Клэр, опускаясь в то самое кресло, в котором когда-то кормила дочь грудью. Что за прекрасное время это было! — Но что я должна делать? Как мы с мужем можем помочь Сиене?
Психолог ободряюще улыбнулся:
— Потребуется много терпения. Дайте девочке время на самоанализ.
К огромному сожалению Клэр, терпение всегда было слабым местом Пита. Кроме того, он считал психологов шарлатанами, которые тянут деньги со своих пациентов. Он считал, что Сиене требуется сменить обстановку.
— Дисциплина, вот чего ей не хватает, — сказал он растерянной жене перед беседой с Сиеной. — Отец годами баловал и портил нашу дочь. Он забил ее голову глупыми идеями насчет великого будущего и звездной карьеры, превратив в малолетнюю примадонну. Ясное дело, он хотел обессмертить свое имя, приткнув ее в какой-нибудь проект! Заявляю, этому не бывать!
Клэр оставалось только тяжело вздыхать…
— А, Сиена, присядь, — кивнул Пит, заметив, что дочь стоит у двери. Вся ее поза — сутулая спина, поникшая голова — воплощало собой скорбь.
Девочка прошла в кабинет, села на стул и уставилась в пол. Она всегда чувствовала себя неловко в присутствии отца, а сейчас особенно дистанцировалась от него. Это беспокоило и раздражало Пита. Его преследовало ощущение, что Сиена обвиняет его в смерти Дьюка.
Пит вперил взгляд в дочь. Словно почувствовав это, она повозилась на стуле и подсунула ладони под попу, словно не найдя рукам иного применения. Затем она медленно подняла голову и посмотрела на отца. Пита передернуло, до такой степени ненавидящий это был взгляд. Пит стиснул зубы и выругался про себя. Если его дочь так ведет себя в десять лет, в кого она превратится к двадцати?
Однако, вспомнив о совете психолога — не давить и поддерживать, Пит постарался улыбнуться.
— Нам нужно серьезно поговорить, — сказал он, откашлявшись, и выругал себя за то, что голос звучит так сухо и формально. — О твоем будущем…
— Нет, не нужно, — оборвала его Сиена и шмыгнула носом.
На ней была теплая толстовка (а ведь за окном было почти тридцать), последний подарок Дьюка. На груди был изображен Джордж Пеппард, ухмыляющийся, с толстенной сигарой в зубах. Сейчас Джордж нагло смотрел прямо на Пита, лицо, смятое складками ткани, странно кривилось, словно от отвращения.
Пит прикрыл глаза и сосчитал про себя до десяти. Он призвал на помощь все терпение, которым обладал. К сожалению, этот запас никогда не был особенно велик.
Сиена принялась накручивать черные локоны на палец. Вид у нее был скучающий, взгляд устремлен в окно.
— Прошу, не отвечай так грубо, — сдержанно сказал Пит. Он присел на край кресла, обитого бархатом красного и серого цвета. Кресло было куплено на одной из мебельных выставок. Пит особенно гордился приобретением в свете того, что кресло активно не одобрил его отец. — Я бы хотел, чтобы ты смотрела на меня, Сиена.
