Развод. Ты предал нашу семью (СИ) - Арина Арская

— Сын!

— Сын, — покряхтываю я. — Сын… Целый сынище…

— Сынище!

Отступает с дикими глазами, пятится и тихо спрашивает:

— А Глеб…

— Глеб в офисе.

— Понял!

Чмокает Любу, которая с улыбкой всхлипываети утирает слезы, и торопливо идет прочь, а затем бежит по дорожке между кустов и молодых деревьев:

— Люб, я к Глебу! И не только ему! Всем скажу! Всем!

— Иди сюда, — приобнимаю Любу и усаживаю на скамью. — Ты же моя хорошая… Я так рада за тебя. За вас.

— Вот мой черед спрашивать, — шмыгает она и шепчет, вглядываясь в мои глаза, — где же ты была все это время? А? — опять текут слезы. — И как же твоему мужику с тобой повезло.

— А твоему с тобой.

— Я же с одиночеством своим смирилась… — всхлипывает.

— Ну, видишь, у жизни на тебя другие планы, — беру ее за руку. — И слушай, где гарантии, что мы бы в юности подружились.

— А ты, что, в юности стервой была?

— Не то, чтобы стервой, — пожимаю плечами. — Жизненного опыта было мало.

— А я вот стервой была.

— Да ну?

Серьезно кивает и вздыхает:

— Я же Ярику яйца выкручивала лет с пятнадцати, — она смеется. — Я бы на его месте себя давно в одно место послала. Серьезно. Такой сволочью была, Нин. Ой, — отмахивается, — смотрит вдаль. — Лучше не вспоминать.

— Что-то я тебе не верю, — закидываю ногу на ногу. — В сволочь не поверю. Поверю в дикую, своенравную деваху. Две косы, платье до колен и два ведра на плечах.

— Это я, да, — Люба смеется и разворачивается ко мне. — А ты отличница, но с огоньком.

— Да? — вскидываю бровь.

— Вряд ли бы Глеб запал на зануду.

Мимо пробегает решительно-мрачный Ярик и рычит:

— Не в ту сторону! Я же не там припарковался! Етить-колотить! — оглядывается и орет. — Люб, там ларек с твоим любимым мороженым! А еще белок видел! Но вы их не кормите! Это же крысы, только дупловые!

Глава 49. Всякое бывает

— Мальчики?! — Взвизгивает Аленка. — Опять мальчики?! И опять два?!

Она полна возмущения и гнева. Узистка водит по моему животу прохладной насадкой и указывает на экран:

— Мальчики, — улыбается, — вот один краник, вот второй. А вот сердечки. Вот ручки, ножки…

— Краники?! — голос Аленки становится выше, и она возмущенно смотрит на меня. — А как же девочка?! Нам нужна девочка! Мам! Не нужны нам мальчики с их краниками! У нас уже есть два! Теперь четыре будет?!

Я стараюсь не улыбаться, потому что тогда я точно не сдержу в себе смех, потому что Марк и Арс тоже не знают, что сказать. Смотрят на экран УЗИ, хмурятся, вертят головами, пытаясь разглядеть те самые “краники”.

— Блин, два пацана, — шепчет Марк и шмыгает. — Это же… — переводит на Арса взгляд, — теперь наша головная боль.

— Думаешь? — Арс вскидывает бровь.

— Ну, были бы девочки, то Аленка бы была для них примером.

— Так себе ты пример.

Марк переводит взгляд на Глеба, который не мигая смотрит на экран узи. Стоит как бледная статуя.

— Пап… — тянет Марк — Скажи ему.

— Арс, не будь занудой, — шепчет Глеб.

— Чему ты научишь, как воровать садовых гномов? — Арс хмыкает.

— Да я уже давно ничего не ворую!

— Девочку, мам, — Аленка наклоняется и заглядывает мне в глаза. — Девочку… Ну, блин!

Марк смеривает Арса взглядом и говорит:

— Зато ты, Аленка, останешься одной девочкой.

Аленка оглядывается.

— Я бы вот хотел быть одним единственным мальчиком, — скрещивает руки. — Тогда бы я был особенным, а особенной останешься ты. Была младшенькой, теперь одна единственная девочка.

Аленка щурится на Марка.

— Куча пацанов, а ты девочка, — он завистливо фыркает. — Это нечестно.

Арс удивленно приподнимает бровь, впечатленный хитростью Марка.

— Одна девочка? — Пленка продолжает щурится и шепчет, — а девочек любят больше… — задумчиво жует губы, а затем вновь смотрит на меня. — Ладно, пусть будут мальчики. Я буду особенной.

Глаза разгораются детским самодовольством. Она распрямляется, немного вскидывает подбородок и оборачивается на Арса и Марка:

— А вам не повезло.

Отходит от кушетки, преисполненная девочковой гордостью.

— Еще два сына, — Глеб выдыхает и переводит на меня обескураженный взгляд. — А мальчики у нас… — он сглатывает. — Громкие.

— Это же мальчики, — хмыкает Аленка.

Узистка закусывает губы, пряча улыбку и протягивает мне салфетки.

— Так, — Глеб шагает к двери. — Идем на выход. Мне надо воды выпить.

А потом оглядывается на меня и шепчет:

— Мы и тебя с водой будем ждать.

— Да можно сразу с ведром воды.

— Могу устроить.

— Я шучу.

— Я и шутки сейчас совсем не совместимы, — Глеб опять сглатывает. — Попросишь слона, слона найду.

— И куда нам еще слона? — тихо спрашиваю я.

— Да без понятия, но вдруг нужен?

— Не нужен.

— Все, пап, пошли, — Арс толкает Глеба в спину.

— Мам, — Алёнка оборачивается, — может, ты пони хочешь? А? Поник классные. Не хочешь, нет?

— Пошли, — Марк тащит ее за Глебом и Арсом. — Вот хитрющая, но тебе еще учится и учится.

— У тебя?

— Можно и у меня.

— А он у меня учится, — смеется Арс.

Когда дверь закрывается, я медленно выдыхаю и вытираю живот от пятен густого прозрачного геля.

Рука трясется.

Я уже чувствую, как малыши шевелятся, и скоро их танцы станут активнее и сильнее, а я все никак осознать не могу, что скоро рожу еще двоих.

Еще и пацанов.

— Я же тебе тогда говорила, что все будет хорошо, — узистка улыбается. — А какой ты был испуганной, злой и растерянной. Дети у тебя замечательные, муж…

— Почти бывший муж, — сажусь, откладывая салфетки в сторону, и прячу округлившийся живот блузкой. — Сегодня забираем свидетельство о расторжении брака.

— Чего? — узистка вскидывает бровь, зависает на несколько секунд и шепчет. — Не поняла. Чего, блин?

— Сегодня он станет мне бывшим мужем, — пожимаю плечами.

— Чего? — недоуменно повторяет узистка. — Тогда какого черта… Вы в разводе такие милые? Что за бред?

— Да я сама себя странно чувствую, — вздыхаю. — Но мы потом опять поженимся. Должны, — с беспокойством смотрю на узистку, — я же его тогда точно убью, если вздумает обмануть. Не должен же.

Накатывает очередная волна тревоги, и я хочу заплакать. Пожалеть себя, что я теперь в разводе.

Я так надеялась, что в этот раз меня обойдет стороной моя плаксивость, но ничего подобного.

— Я теперь разведенка, — шмыгаю я. — Беременная разведенка с тремя детьми. И по щекам текут слезы.

Я знаю, что Глеб никуда не денется и что развод у нас фиктивный. И я в курсе того, что он меня любит, но вот накрыло желанием поплакать и пожаловаться.

— Ясно…

— Это