Она любила кофе (СИ) - Полесья Золотникова
Сперва она резким отдалением вызвала недоумение у парня. Затем он вздохнул с облегчением, свято уверенный, что защищает Щукину, поддерживая расстояние.
— Почему ты не сказала ему? Это был идеальный шанс! — всплеснула руками Валерия на пристани, когда Танька поделилась с ней новым событием.
— Я не могу, — подавленно взглянула в даль она.
— А когда решишься? После роддома?
— Раньше. Большой живот он вряд ли не заметит.
Марк впервые не пришел на вечернюю прогулку, сославшись на плохое самочувствие.
— Твоя сестра права. Илларионов должен узнать! Не тяни! Перед смертью не надышишься!
— Наверное…
Илларионов задумчиво прокручивал в голове спонтанный секс с Таней и упрямо пытался понять, почему её нижняя часть живота вдруг настолько ярко выделилась. Как и тело девушки, она тоже стала крупнее, но…
«Этого не может быть! — резко подорвался с кровати бариста. — Она ведь не…»
Закончить мысль парню не дал дотошный мобильный, оповещая о новом сообщении Дмитрия.
Сергей тяжело вздохнул, решив позже обдумать ситуацию с любимой.
«Будь готов через час», — пришла смс от старшего.
Итак длилось изо дня в день до самого тридцать первого. Только стоило задуматься, что, возможно, Таня беременна, как находилось миллион других отвлекающих факторов, не дающих ему сосредоточиться на этой мысли…
Татьяне было трудно сломать свои психологические установки и открыться Сергею. Зато Щукина успешно закрыла зачеты первого семестра. Правда, ей немало пришлось побегать за преподавателями.
А сейчас она сквозь приступы тошноты тридцать первого декабря помогала сестре с готовкой. Сама младшая не разделяла любовь Вероники в честь Нового Года устроить пир на весь мир. Однако отказаться не могла. Все весомые аргументы Веры были видны невооружённым взглядом.
— Еще селедку под шубой, — с деловым видом загнула очередной палец она, вслух перечисляя салаты на приобретенную всеядную родню.
Таня брезгливо скривилась.
— Только не говори, что мне ее чистить.
— Тебе, тебе. Я к раковине не могу нормально подойти уже. Неудобно.
Щукина уныло закатила глаза. Рыба — её персональный кошмар. Особенно сейчас, когда все чувства обострились.
— Ладно-ладно, почищу, бессовестная эксплуататорша. Только тогда за тобой должок останется.
— А как обстоят дела с Сергеем? — вдруг контратаковала старшая, не очень любя, когда другие загоняли в должники.
Щука едва нервно не подавилась.
— Понятно, не знает, — сразу поняла Вероника.
— Время еще есть, — как бы между прочим напомнила Татьяна.
— Но его мало. Тик-так, тик-так. Не решишься, в бой пойдет тяжелая артиллерия.
— Да ну тебя, — отмахнулась девушка, сосредоточившись на рыбе…
К вечеру, к десяти, сестры со всем управились. Стол в гостиной получился на славу. Вот только наряжаться Тане совсем не хотелось. Она устала. Её тошнило. Верка подло не давала весь день пить зерновой кофе. Вредина!
Про новую встречу с отцом «подарка» судьбы Татьяна вообще старалась не думать. Его образ вызывал странную смесь чувств: от ненависти до страстного желания остаться наедине, вопреки всем «нет». Дурацкие качели «переменчивого настроения» не на шутку испытывали психику Тани.
— Сегодня будут не только Дима, Сергей. Еще их родители. Ты должна выглядеть королевой, — озорно подмигнула сестрёнка, внезапно «обрадовав».
— Ты говоришь мне это лишь сейчас? — взволнованно взглянула на старшую Щукина.
— Ну да. Чтобы ты не сбежала раньше времени, придумав кучу нелепых отговорок.
— Я тебя убью! Не посмотрю, что беременная!
— Поздно.
Словно в подтверждение слов Веры раздался первый щелчок дверного замка.
— Дорогая, я дома, — спустя минуту прозвучал уставший голос Дмитрия.
— Пацаны пришли! Иди краситься, быстро! — грубо вытолкнула старшая из гостиной в спальню, не оставляя Таньке даже малейшего шанса миновать посиделок за семейным столом.
— Ты невыносима! — зло буркнула Щука, когда Вероника, нагло впихнув, положила руку на дверную ручку.
— Сама виновата. Если б раньше призналась младшему Илларионову, сейчас могла бы смело сослаться на плохое самочувствие и кайфовать в гордом одиночестве. А так, тебе придется выйти, накраситься и да, придется поздороваться с Виктором Степановичем и Светланой Викторовной после моей прекрасной выдающейся свадьбы. Не повезло тебе, имхо. Зловещая расплата за молчание. Ой, не повезло как, — напоследок всласть поиздевалась Вера, а затем спешно закрыла дверь.
Татьяна зло сжала ладони в кулаки.
«Вот коза!» — кипел её разум возмущенно…
— Ну, что братец, готов встретиться со своей судьбой? — неожиданно спросил Дима, когда Сергей, умывшись, устало опустился на диван.
— Ты про гадания, что ли? Я в эту чушь не верю.
Брат рассмеялся.
— Ага, точно. На суженую-ряженую, любовью заряженную.
— Идиот, — сухо буркнул бариста, потянувшись в карман за пачкой сигарет.
Дима резко перехватил руку младшего.
— На балкон вали. В зале дым не нужен. Вере вредно им дышать.
Младший тяжело вздохнул, но сдался.
— Ладно, иду-иду.
Погруженный глубоко в мысли бариста прошёл в указанное помещение. Он слегка поежился от вечерней зимней прохлады. Только Илларионов хотел закурить, как к нему залетела Таня. Сергей аж поперхнулся, чуть не выронив сигарету.
— Блин! — раздраженно произнесла Щукина и стала пятиться назад.
Сергей не дал ей уйти, аккуратно схватив за руку.
— Отпусти! Холодно! — попробовала вырваться строптивица.
Тогда парень выбросил сигарету в окно и с трепетом заключил её в объятия.
— Так теплее? — тихо спросил на ушко Серый, вызывая приятную дрожь по всему телу.
Девушка опешила.
— Нам надо поговорить, — шепотом произнес бариста, порядком устав от происходящей котовасии.
Его интонация голоса выдала хозяина с головой. Он скучал, тосковал и ненавидел сам себя за всë.
— Зачем? — язвительно уточнила Татьяна.
В следующий миг Илларионов нежно опустил ладони на её поясницу. Она сразу вздрогнула, почувствовав усиленный табун мурашек лишь от одного прикосновения любимого.
— Разве? Тебя ведь всё устраивало! — возмутилась девушка, стараясь не поддаваться на провокацию тела, начавшего откровенно подводить.
— Нет, — твердо произнес Сергей. — И ты знаешь это.
— Я не экстрасенс, прости, и мыслей не читаю. Если не отпустишь, врежу! — не на шутку вдруг разозлилась Щукина, резко ощутив болезненный укол затаенной обиды.
В ответ он сильнее прижал к своему телу. Его настойчивость понравилась Щуке, а объятия согревали сейчас лучше всяких зимних курток. Рядом с парнем Таня вдруг почувствовала то, чего ей так долго не хватало — долгожданное тепло. Он нуждался в ней. Девушка непроизвольно
