Марина Ночина - Маскарад или Сколько стоит твоя любовь?
- Хэй, а... Макс, подожди! - бросилась за парнем, за которым хлопнула дверь. - Квартиры в другой стороне!
- А мы не в квартиру идём, - ошарашил Смольный. Я замерла с открытым ртом и непонимающе смотрела, как он поднимается ещё выше, на чердак. Дёрнул железную решётку - не открылась. Просунул руку между двух прутьев, пару секунд шарил с той стороны, пока не раздался тихий щелчок и дверь распахнулась.
- Я туда с тобой не пойду, - попятилась я.
- Твоё право, - безразлично дёрнул плечами Максим и нырнул в темноту.
- Ма-а-акс, - осторожно позвала я, вытягивая шею. Никто не ответил.
Пытается напугать? Или это они на пару с Морозовым придумали весёлое развлечение? Ну, да, издевайтесь над наивной Ксюшей, как хотите. Вот только я туда не пойду! Бред какой-то! Морозов не может жить на чердаке. Кто, вообще, живёт на чердаке?! Это нарушает все нормы пожарной безопасности!
Я сильно тряхнула головой, сдула со лба чёлку, прилизав её на левый бок и на всякий случай сменила очки на контактные линзы. Первые будет жалко, если разобью. Где ещё найду подобный раритет? На заказ - долго. Однозначно пора делать коррекцию зрения.
Поняла, что тяну время и ищу отговорки, чтобы не лазить в эту чёрную дыру. Ладно, Ксюха, не трусь, ничего страшного с тобой не сделают. А раз Максим так долго не возвращается, значит, хозяин сих хором... дома. В голове не укладывается, что место жительства может быть... таким.
Поправила рюкзак и, задержав дыхание, несмело полезла на чердак. Будем считать это весёлой забавой, когда ещё удастся побывать в комнате ужасов?
Как ни странно, всё оказалось не так уж и страшно. Стоило пролезть в решётку, пройти на ощупь по ступенькам вверх, и я наткнулась на ещё одну дверь. Мощную, железную, с огромным висячим замком, болтающимся на ручке.
Потыкала пальцем замок и уважительно присвистнула. Эту орясину никаким ломом не сбить. Потянула дверь на себя, та с тихим скрипом поддалась. Ну, вот и момент истины. Либо сейчас они оба выпрыгнут на меня и попытаются напугать, либо Морозов самый психованный псих в мире.
Я осторожно просунула голову в появившуюся щель и в лучших традициях дешёвых фильмов ужасов поинтересовалась:
- Есть кто?
Мне, разумеется, не ответили, только в глубине чердака что-то глухо брякнуло. Перед глазами сразу появилась картинка, как Морозов стукнул лучшего друга по голове и теперь с маниакальным выражением на лице тащит его в своё паучье логово, чтобы замотать Макса в куколку и потом съесть...
Обозвала себя дурой и вошла внутрь. Дверь закрылась, стукнув меня по заду. Будто специально подталкивает. Прямо мурашки по всему телу.
- Это не смешно. Это реально не смешно, - нравоучительно говорила я, надеясь быть услышанной. Но пока ничего более кошмарного, чем мои фантазии, впереди не наблюдалось. Просто полутёмное помещение, свет в которое проникал через несколько покрытых слоем пыли окон. А ещё впереди тускло горел электрический свет. Туда-то я и направилась.
Первое, что ощутила - жуткий запах сигаретного дыма. Такое чувство, что здесь несколько дней непрерывно курили человек двадцать.
Нацепила на нос ворот толстовки и вошла в пустой дверной проём.
Единственная лампочка освещала небольшое пространство, отгороженное наскоро сбитыми из фанеры и досок тонкими стенками. Имелось окно, но его обстоятельно занавесили тёмным покрывалом. В углу напротив окна валялся всякий хлам, в том числе несколько мечей, кольчуг и ещё какие-то непонятные для меня вещи. Рядом стоял грубо сколоченный стол, заваленный бумагами, из-под которых выглядывал край ноутбука. Такой же грубый стул стоял полубоком, вмещая на себе настольную лампу без лампочки. Всю правую стену занимала напольная вешалка, как в супермаркетах, радуя не особо большим разнообразием тёмных вещей. Под ней несколько пар ботинок и... и всё. Или почти всё.
Под окном располагался королевского размера матрац, на котором полусидя развалился сам хозяин сего безобразия. Макс возвышался над Тимофеем, как скала возмездия, и пытался что-то вбить в дурную голову друга, но тому было всё равно. В ушах - наушники от плеера, в зубах - сигарета... и полупустая бутылка из-под пива у изголовья.
- И он здесь реально живёт? - отмахиваясь от сигаретного дыма, непонятно у кого спросила я. Однако этот простой вопрос произвёл куда больше эффекта, чем вся грозная тирада Максима. Морозов встрепенулся, вырвал наушники из ушей, сунул недокуренную сигарету в пустую консервную банку, изображавшую пепельницу, и намертво вцепился в меня взглядом.
- Что она здесь делает? - слова выходили из него рывками, и можно было с уверенностью сказать: Морозов в ярости. Или в одном шаге от неё.
Значит, он не хотел, чтобы я знала вот про это? Такого адреса мне бы точно не дали в деканате.
Несколько долгих-долгих секунд (а может и минут), я играла с Чудовищем в гляделки, стараясь не потонуть и не задохнуться в глубине его почерневших глаз, потом всё-таки смогла отвести взгляд. Но одно для себя уяснила точно: сейчас никаких пререканий. Скажу, что хотела и уйду.
- Я пришла извиниться, - рассматривая мыски своих сапог, тихо сообщила я.
- Не понял? - привстал Тимофей. Максима он словно не замечал, а Смольный не будь дураком, отошёл в сторону, снял со стула лампу, переставив на пол, сел и притих. Похоже, ему тоже было интересно. Только зрителей сейчас не хватало.
- Я пришла извиниться, - повторила чуть громче и мельком взглянула на Морозова. На его лице читалось самодовольство.
- Не слышу, что ты там бормочешь, - Тимофей оттопырил ладонью ухо и подался вперёд. Захотелось посоветовать ему приобрести слуховой аппарат, раз такие проблемы со слухом. Смолчала.
- Я пришла извиниться! - громогласно объявила я и с вызовом уставилась на парня. Морозов, сродни чокнутому профессору, рассмеялся, запуская пятерню во вздыбленные волосы, и от души почесался. Вши у него там, что ли? Или скорее блохи, а может, ещё какая хрень. Поживи в этих условиях, и не такое заведется.
- Макс, она серьёзно? - впервые за всё время обратил он внимание на друга.
- Вид был решительный. Она меня чуть не загрызла - заставляла везти к тебе, - сдал Смольный.
Гад! Хоть бы врать научился!
Снова промолчала.
- Ну, раз так... - Тимофей почесал бровь и дружелюбно улыбнулся. - Извиняйся.
Словно рыба, несколько раз безмолвно открыла-закрыла рот. Слов не было, а те, что имелись для извинений не подходили.
