Давай разведёмся (СИ) - Марика Крамор

— А если нет?

— А как лично вы считаете, могут ли мужчина и женщина быть счастливы вместе, если они разные?

— Я не знаю. Наверное, это очень сложно… — неожиданно сомневаюсь.

— К примеру, она любит кошек, шумные компании, танцевать и выступать перед другими. Он любит собак, читать книги в тишине, покупает новые закладки, чтобы не сбиться с нужной страницы, и бегает по утрам. Считаете ли вы, что их отношения обречены на провал?

— Честно говоря, я не могу рассуждать на эту тему. Мне кажется, даже если люди не похожи, они могут попробовать быть счастливы вместе.

— Они будут счастливы вместе, пока каждый из них будет чувствовать любовь другого. Будет ощущать себя нужным и важным, а не использованным. Как только этот посыл прекращается, начинаются проблемы. Но чтобы один из супругов чувствовал, что его любят, другой должен это демонстрировать. И проявлять так, чтобы его услышали. То есть на языке своего партнера.

— В каком смысле?

— Представим ситуацию. Жена не любит собак. А ее муж улетает с командировку и просит поухаживать за его псом на время отсутствия. Жена ответит: «пёс твой, вот и решай вопрос. Я с этим чудовищем гулять не стану». Или жена просит мужа сходить с ней в танцевальный клуб. А муж ворчит: «Ты же знаешь, я терпеть не могу эти танцульки! Что ты меня туда тащишь?!» Вряд ли это поспособствует взаимопониманию. Но иногда, чтобы осчастливить своего партнера, нам приходится делать то, что нам не слишком нравится. Например, ходить с женой в танцевальный клуб или на концерт, потому что ей это нужно. Или проснуться пораньше и раз в неделю побыть с мужем, пока он выгуливает собаку, потому что для него это важно. Мы можем быть совершенно разными, но если мы понимаем, что важно для нашего партнера, то это как правила игры, которые мы можем соблюдать. А можем игнорировать. Но оговаривать эти правила желательно перед игрой. Бывает так, что происходят недопонимания. Но обиды не должны быть препятствием к счастью. Любовь это выбор. И сделать его каждый из вас может уже сейчас.

— Антон Павлович, я понимаю, конечно, куда вы клоните. Но ведь у нас с Маратом несколько иная проблема.

— Разве?

Доктор загадочно улыбается. Как-то очень по-доброму.

— Ну да…

— И какова же она?

Очень тяжело собрать по кусочкам и дать общий ответ. Все кажется неточным.

Начинаю говорить о том, что испытала дикое потрясение, узнав, что Марат ходит к психологу, ведёт дневник. Что я была шокирована его откровениями. И прошу доктора обсудить со мной именно это. Я уточняю, как давно Марат бывает здесь, делюсь тем, что мне уже успел открыть супруг.

— Профессиональная этика не позволяет мне поднимать вопросы, которые были затронуты мной и Маратом при личных посещениях, — я совсем сникаю, потому что ответов на то, что меня интересует, я, очевидно, не получу. — Но… мы с вашим супругом обсуждали подобную возможность. И он позволил мне поучаствовать в подобном разговоре. В пределах разумного, — осторожно очерчивает границы личных интересов Марата.

— Он сказал, что у него были панические атаки.

— Марат превосходно справился с ними, — Антон Павлович одобрительно кивает. — Но на это, конечно, потребовалось время.

— Это, разумеется, хорошо, но меня больше волнует, как они начались. Приступы тревоги ведь не берутся из пустоты. Что с ним вообще происходит. Закончилось ли, нет. Чего ждать в будущем. Насколько это все глубоко.

Доктор пристально разглядывает меня через очки.

— Марат сказал, что он временами чувствует себя скованно, неуверенно, а еще крайне тревожно, — продолжаю более решительно.

— Допустим, — реагирует мужчина.

— Он сказал, что это выбивает его из колеи.

— Марат объяснил вам своё душевное состояние. Как вы и хотели. Словами. И это при том, что ваш муж довольно замкнутый человек, который не обнажает свои слабости. Он сделал это, потому что, как я уже упоминал ранее, для вас это важно. Ему не хотелось признавать, но он это сделал. Вслух. Перед вами. Когда был готов.

Я совсем скисаю.

— Это я виновата? — единственное, что могу произнести.

— На разные ситуации мы все реагируем по-разному. А наши страхи и комплексы формируются, как правило, в раннем детстве. Вы в его жизни появились намного позже.

— То есть это все тянется ещё оттуда? Но я… я, наверное, ужасная жена. Я ни о чем не знала.

— Мария, не стоит себя за это корить. Он не сказал, поэтому вы не знали. Это нормально.

— Ненормально, что он не сказал.

— Возможно, для вас и ненормально. Но мужчине не так-то просто поведать о такого рода проблемах своей любимой женщине. Здесь и страх потерять, и опасения разочаровать, и желание уберечь, и попытки справиться самостоятельно. А на фоне месива с осознанием себя пустым местом нет ничего удивительного в том, что ваш муж предпочитал молчать. Не стоит осуждать его. Лучше помочь ему, найдя общий язык.

— Пустым местом? — роняю потрясенно. — А вы уверены, что мы про одного и того же человека говорим?

— Абсолютно. Все эти гипертрофированные страхи закрепляются в структуре личности. И, проявляясь при наличии определённых факторов, бьют в цель. Люди, которые чувствуют себя неполноценными, чаще всего являются замкнутыми, боятся заводить новые знакомства, ограничивают свой круг общения, опасаются стать объектом осуждения или насмешек. Страх совершить ошибку для них является критическим.

— Нет-нет. Подождите. Мой супруг никогда не боялся чужого осуждения. У Марата недавно было выступление перед студентами. Вы не представляете, каких высот он добился в своей деятельности! О глубочайшей неуверенности не может быть и речи, его прогнозы печатали в экономических журналах. Он может вдохнуть жизнь в полумертвое предприятие лишь просмотрев бухгалтерию. Его имя ассоциируется с блестящими финансовыми победами, и никак сюда не вписывается образ неуверенного в себе замкнутого мальчика! — громко возмущаюсь, но мою отменную речь встречает сдержанное наблюдение.

Глаза доктора блестят, он спокойно слушает меня, отмечая каждое слово.

— При недовольстве собой мотивирующей силой часто становится внутренне напряжение. Чтобы избежать негативных переживаний, таким людям приходится как-то компенсировать чувство неуверенности. И они преодолевают преграды. Это называется гиперкомпенсацией.

Я молча хлопаю ресницами. Такого я точно не ожидала.

— Все несколько серьёзней, чем принято считать. Для тех, кто сталкивался с таким, это настоящая беда. Или болезнь. Назовите как хотите. Но продолжительное нахождение в таком состоянии приводит к массе осложнений. К примеру, невротические расстройства, депрессии или реже десоциализация.

— Антон