Босиком по стеклам - Яра Вольцева
Протянула руку и коснулась его щеки, ведомая инстинктами. Он замер, и я, ощутив вдруг неловкость, отдернула руку. Глеб отреагировал сразу, не зря играл в баскетбол, так что вскоре моя ладонь снова оказалась на его щеке.
Кожа у него была гладкой, но ближе к подбородку слегка кололась, фиксируя мое внимание на том, что мы уже не дети. У него вон уже борода растет, которую он бреет, а я… Сглотнула слегка испуганно. Я ведь тоже выросла, и наши касания…
— Ты умеешь скрывать раны, когда становишься взрослым. Когда кажется, будто всё бремя мира ложится на твои плечи. Разве до занозы в такие моменты?
В его словах был резон, но я видела скрывающуюся горечь, которая была знакома мне как никому другому.
— Вытащишь мою занозу? — встал вдруг так, что я прижалась бедрами к парапету.
В горле у меня от неожиданности и интимности момента пересохло, но я лишь молча взирала на его лицо, не в силах отвести взгляд.
— Как? — произнесла одними губами, а затем замерла, понимая, что с ним начала раскрываться.
Раньше я стеснялась делать даже это, а сейчас мне как никогда сильно хотелось слышать его голос и говорить самой. Услышать собственный, не только его.
— Поцелуй меня, Нина.
Забыла обо всем, о чем думала.
Время застыло и потекло безумно медленно, словно песчинки в песочных часах. Я молчала, а он и требовал от меня ответа, только смелости и решительности, которых у меня не было.
— Боишься? — дернул уголком губ.
Вот только вместо того, чтобы отступить, Глеб вдруг стал медленно-медленно наклоняться, предоставляя мне выбор. Но я не могла его сделать, ведь была не способна ни отвернуться, ни сдвинуться с места. Ноги словно отказали мне, руки замерли у груди, а спина оцепенела.
Когда мужские губы коснулись моих, вместо того, чтобы закрыть глаза, я открыла их шире и уставилась на Глеба с интересом. А вот он целовал меня с прикрытыми веками, лицо выглядело напряженным, а затем распахнул глаза, застыл на несколько секунд, а после меня прикусили за нижнюю губу.
Демидов отстранился, а вот я дернулась, хватаясь пальцами за место укуса. Глянула на него с возмущением и негодованием.
— Мне начинать смущаться? — как ни в чем не бывало вздернул бровь, словно и не заметил моего праведного гнева. — Неужели я так плохо целуюсь?
Опустила взгляд, а затем вдруг подняла ладони и ударила его ими в грудь, выражая так свое молчаливое недовольство. Он позволил мне лишь сделать три удара, после чего схватил мои кулачки и поднял мои руки вверх, скрещивая их у себя на шее сзади. Вынужденно встала на носочки, скользя взором по его губам, которые только недавно прикасались к моим.
Запоздалое осознание ударило по мне током и дрожью по позвоночнику, коленки неожиданно задрожали, и я порадовалась, что Глеб этого не видит. Неловкость и без того зашкаливала.
— Так давно мечтал об этом, — с этими словами подхватил меня под бедра и посадил на парапет, чуть вбок, чтобы не снести остывший чай.
Я оказалась сидящей на высоте, сравнявшись с Глебом в росте.
— Как бы я хотел услышать твой голос, это моя вторая мечта.
Сердце мое заколотилось, а улыбка слетела с лица. Отвела взгляд, не хотела, чтобы он продолжал этот разговор. Он и не стал, только встал ближе, обе мои ноги касались левой стороны его бедер, а затем его руки приобняли меня за талию, прижимая вплотную к себе.
Сидела напряженной несколько секунд, после расслабилась и положила голову на его плечо. В этот конкретный момент мне было так легко и непринужденно, что даже тоска на сердце отошла на второй план.
Глава 24
Глеб
Нажал на дверной звонок, сделал шаг назад.
Нина заупрямилась и настояла, чтобы я отвез ее в общагу, и я, скрипнув зубами, согласился. Всё равно у меня там тоже есть комната. Значит, снова переселюсь туда обратно и буду за ней присматривать, чтобы никто не посмел ее больше обижать.
За дверью раздались шаги, был уверен, что это не дворецкий, а сам хозяин дома. Точнее, его сын.
— Чего надо?
Сергей не выглядел дружелюбно. Набычился, как только увидел меня, а вот я усмехнулся, заранее включив диктофон.
— Что, глухота так быстро прошла?
— Тугоухость, идиот.
В школе он вел себя по-другому, старался не отсвечивать. Не знаю, какой был у него резон притворяться, может, проблемы с отцом, или какие-то привилегии, но меня это не волновало.
— Люблю таких людей, Шаповалов, — цокнул, и это было последнее, что он услышал перед тем, как я занес кулак и треснул его по лицу.
Зашипел, чувствуя боль в костяшках, но ощутил удовлетворение.
— И чтобы к Нине больше не приближался, усек?
Угрожающе навис над хилым пареньком, который сходу отлетел и приземлился на пятую точку. Из его носа потекла кровь, сам он злобно глянул на меня исподлобья.
— Борзый? — сплюнул кровь на пол.
Я же криво усмехнулся. Ну да, не ему же оттирать тут всё.
— Я тебя предупредил, умный услышит, глупый на рожон пойдет.
— А ты ничего не перепутал? Нина, если что, моя девушка. А твою Алиса зовут, — поднялся, но ближе ни на шаг ко мне не ступил.
Держал дистанцию, опасаясь меня, и правильно делал, я был немного не в себе и не отказался бы помахать кулаками.
— Но ты же не прочь поменяться, верно?
Он не ответил, только сжал кулаки, но я лишь усмехнулся, ведь он не рискнул бы напасть на меня. Кишка тонка.
— Я в курсе, что вы с Алисой задумали. Тебе самому от себя не тошно?
— Не понимаю, о чем ты, — пацанчик процедил сквозь зубы, но по глазам видел, он потрясен.
— Меньше шептаться по углам школы надо. Влюблен в Алису, понимаю, но если бы Нину опорочил, как вы хотели, ты свою Алису так не добился бы. Мерзко даже смотреть на тебя.
Мои слова задели его за живое.
— Тебе какое дело? Не лезь не в свое дело. На Алису тебе плевать, так чего держишь ее около себя? Не трогал бы ее, она давно на меня внимание обратила бы.
Сергей выглядел жалко, теша себя иллюзиями.
У меня же в груди до сих пор полыхало всё от злости. Страшно представить, как была бы раздавлена Нина, вздумай они сделать то, что планировали. Хотели выключить ее, раздеть и наделать фоток с ней и Шаповаловым в главной роли. Больше не заблуждался насчет
