Сдавайся, детка - Мария Фирсова
— Ни черта подобного, — качает он головой, — видимо, ей скучно жить без проблем. Она с легкостью их находит, не боясь, что может случайно попасть под поезд или отравиться манной кашей за завтраком.
— По-моему, ты нагнетаешь сейчас, — обхватываю себя за плечи, слушая Тимура.
Его слова пугают, они мне не нравятся, но, к несчастью, понимаю, к чему он клонит. Только вот изначально привозить ее в дом его родителей было ошибкой. Он же прекрасно знал, какая реакция их будет ожидать. Никто не ринется встречать с караваем у порога и не пожелает хорошего. Тим сам будто бы решил проверить на прочность не только нервы Ольги, но и наши. Что же… теперь пусть расхлёбывает.
— Алена, вот скажи мне, ты столько времени встречалась с моим братом и ничего не замечала?
— Например?
— Манипуляций, отсутствия чувств, искренности.
— Ощущение, что ты о себе говоришь, — фыркаю, морща нос.
— Не перебивай. Нет, мне просто интересно, какого дьявола ты вообще связалась с ним?
— А какого… — начинаю заводиться, но вовремя беру себя в руки. Делаю глубокий вдох, считаю про себя до десяти и продолжаю, хотя куда больше хочется вцепиться Тимуру в физиономию, — если бы не твои пьянки, гулянки, девицы, что вешались постоянно на шею, не забывай приводы и бесконечные ночные приключения, — поднимаю указательный палец вверх, — возможно, я тогда и не попалась на удочку Артема.
— Но он же не силком тебя затащил в отношения? — повышает голос бывший, а я вздрагиваю, не знаю, открыть ли Тимуру до конца все мои секреты или не стоит.
Боюсь своими словами разозлить его еще больше. Хотя Кирсанов и так почти что кипит, что смотреть страшно в эти глаза, которые вот-вот, но нальются кровью.
***
Она снова со мной играет? Дразнит, манит, желает, чтобы я исправился, но в то же время провоцирует на вспышки ярости. Как вести себя адекватно, когда она говорит «А», но не продолжает. Это всегда меня дико бесило. И сейчас и три года назад. Да, может, со стороны я кажусь психом, но не могу ничего поделать с эмоциями, что переполняют. У меня уже нервы ни к черту, а Аленка все рассуждает, продолжает строить гипотезы. Нет, детка, пора, сдаваться. Честное слово! У меня заканчиваться стали силы. Я уже молчу о терпении, которое лопнуло давным-давно.
Жду ответа от Ветровой. А она как воды в рот набрала. Ресницами хлопает, брови хмурит так, что складка пролегает между ними.
Не знаю уже, что следует сделать, чтобы заставить ее поверить мне. Люди меняются. Не сразу, но все-таки. У них появляются другие взгляды на окружающий мир, на жизнь, новые планы, интересы… В какой-то момент они могут понять, что делали все неправильно раньше и желают стать другими. И также со мной когда-то произошло, но, кажется, мне так никто и не поверил. Хотя я определенно изменился. В другое время просто вспылил, устроил скандал и, хлопнув дверью, послал бы все к чертям. Сейчас же я настроен на конструктивный диалог, только вот состоится разговор?!
— Он был очень обходительным, — начинает Алена, а я снижаю скорость. Подумываю, вообще, где-нибудь остановиться и поговорить, но, похоже, шум дороги ее немного успокаивает, а значит, надо двигаться. — Забота, понимание, цветы…
— И ты купилась на дешевый подкат?
— Прекрати. Он не такой простак, как может показаться изначально. Артем себе на уме, — выдает Алена, а я выдыхаю. Ну неужели она все это заметила сразу, и что выходит? Вела свою игру? — Конечно, мне было любопытно, для чего все? Слишком много усилий, времени… Но удивило не это.
— А что?
— Твои родители снисходительно отнеслись, меня обескуражил данный факт. Я же прекрасно помню, в какие штыки принимали нашу пару… — обхватывает Ветров ладонями виски, сидит так некоторое время, а потом снова продолжает: — Артем хороший манипулятор. Он знает, где и что сказать, как посмотреть и когда сделать вид, что обижен. Ему удалось в какой-то момент сбить меня с толку, коневно. Рассказами, что ты давно нашел себе там подружку, едва ли не жениться вздумал. Представляешь, какой дурой я себя здесь ощущала?
— Ты поверила басням, — хмыкаю я, вспоминая свой образ жизни в Европе.
— Тимур, — закатывает она глаза на миг, а потом, всплеснув руками, шикает на меня, — тогда я могла поверить чему угодно. Ты бросил меня, укатил, оставив здесь женщину, которая родила тебе ребенка, между прочим, параллельно, как мы встречались, вообще-то. К тому же за несколько месяцев до отъезда ты чуть не сел за решетку. И если тогда бы папа не отмазал, как раз сейчас бы ты вышел только.
От ее слов мне становится не по себе. Да, были за моей спиной и такие грешки. Но… помнится, не все там, естественное, было настолько серьезно. Нет, Аленка не приукрашивает, я почему-то до сих пор склоняюсь больше к тому, что там была подстава. Либо меня просто желали припугнуть, указать на место.
— Считай это ошибкой молодости! — бурчу я, чувствуя, как горьки воспоминания.
— Их столько у тебя, что пальцев не хватит, — бросает она укоризненно в мой адрес.
Да, малышка права! Но хочется это все забыть, стереть и больше не возвращаться!
— Мама была рада, что ты с Артемом? — спрашиваю через силу, а самого душит… зависть, что ли.
— Очень, правда, недолго, — фыркает Ветрова, размахивая рукой перед своим носом. Пытается выгнать муху, что через открытое окно залетела в салон. Та никак не желает покидать чужую территорию, нагло маяча перед глазами. — По-видимому, актеров у вас в семье не было, вот твоя мама только первые недели пыталась делать вид, что рада меня видеть. Потом все вернулось на круги своя, как и при тебе.
— Возможно, она просто была не в курсе целей отца. А то, поверь, спектакль бы затянулся. Что-то мне подсказывает: дело в твоих родителях.
— Моя мама была совершенно обычной.
— Зато папа не особо, — улыбаюсь я, вспоминая Аленкиного брата. — Ни ты, ни я, да и сама Александр не знает, что было по ту сторону жизни вашего отца. Для всех он ходок и любитель наставлять рога, скромный мужик, не демонстрирующий лишнего.
— Вряд ли он превратился в богача, — смеется она, не веря, что родной отец может еще удивить и не раз.
— Вдруг в лотерею выиграл. Чудеса же случаются.
— Но не с нами, — с грустью дополняет она, опуская плечи и шмыгая носом.
— Не расстраивайся. Эй, детка, осталось немного. Вот сейчас вернемся домой, если он там еще стоит, конечно, а то зная Ольгу, — вздыхать наступает моя очередь, — она может
