Украсть невесту, или Второй шанс для мажора (СИ) - Волконская Оксана

— Ну так пробуй. Что бы оба фигней-то страдаете?

Хороший вопрос. Очень хороший. Вот только как бы понять, что в данном случае стоит делать. Я ведь пыталась, честно пыталась намекнуть Керну, что в жертвах не нуждаюсь. Однако он то ли притворялся, то ли действительно не понимал подтекста моих слов.

— А как ей перестать страдать? — огрызнулась я. — Намеки королевич понимать отказывается.

— Значит, скажи прямо, — отрезала сестра. — Не поймет прямым текстом, напиши плакат. Если и так не дойдет, можешь ему на лбу написать, разрешаю. В зеркало же он смотрится. Хотя бы иногда.

— Как все, оказывается, просто, — хмыкнула я, вспомнив, как еще совсем недавно сестрица напрочь отказывалась беседовать со своим Ленским. На что услышала спокойное:

— А зачем усложнять? Вы друг друга любите. И это не вопрос, Алиска. Так что учитесь говорить. Учитесь решать свои проблемы без жертв. Он не идиот, ты тоже у меня не совсем дура.

— Ну спасибо, — поблагодарила я за комплимент, а Элька расхохоталась:

— Всегда пожалуйста. Учти, завтра жду доклада о том, как тебе удалось решить эту проблему. Поняла?

— Тиран!

— Кто бы говорил, а? — фыркнула Элька. — Давай, благословляю тебя на ратные подвиги, сестра моя. Не подведи! Я хочу, чтобы мои племянники носили отчество Елисеевичи!

— Да иди ты!

Но эта вредина уже бросила трубку.

Глава 29

Возможность поговорить с Елисом по волнующему меня вопросу появилась тем же вечером. Керн традиционно зашел за мной перед свиданием, вот только уже готовая к встрече я пригласила его в квартиру.

— Мне нужно пугаться? — он шутливо округлил глаза, а я невольно сглотнула. Почему-то предстоящий разговор заставлял меня нервничать. Вот вроде бы ничего такого страшного не случится, а поговорить почему-то страшно.

— Не знаю, не знаю, — я постаралась добавить в голос веселья, однако, кажется, получилось паршиво. Во всяком случае, Керн резко посерьезнел и внимательно на меня посмотрел:

— Лисенок, что-то случилось?

— Можно и так сказать, — пожала плечами я, проходя к окну и любуясь открывающимся видом. Он был так себе, но почему-то это мне было делать легче, чем смотреть на Елисея. Глупо, правда? Я знаю его всю жизнь, однако сказать какие-то вещи ему в лицо не могу.

— Слушай, Лисенок, — он остановился у меня за спиной. Так близко, что я кожей чувствовала его тепло. Но прикасаться не спешил. Да оно и не требовалось, тепло и так обжигало. Захотелось откинуться назад, чтобы понежиться в его объятиях, но пришлось себе напомнить, что в этот раз точно надо поговорить. Никто не будет менять нашу жизнь, кроме нас самих. — Когда ты так тянешь, я уже начинаю подозревать худшее. Учти, твоей второй попытки с замужеством неизвестно за кого не переживу ни я и ни ты. Не переживет этот кто-то. Так что лучше не рискуй.

Я невольно рассмеялась. А вот это уже что-то в духе привычного и родного мне Елисея. Впрочем, этот гад тут же поспешил поправиться:

— То есть я хочу сказать, что не нужно заставлять меня нервничать, ладно?

Он обнял меня за талию, прижал к себе и положил подбородок мне на плечо. Я несколько мгновений позволила себе понежиться в его объятиях, а потом ласково так осведомилась:

— Скажи-ка мне, Керн. А почему ты такой милый?

Мой вопрос вызвал у него откровенный ступор. Некоторое время Елис молчал, осмысливая его, а потом честно признался:

— Не понял. Если судить по тону, это похоже на претензию.

И вот тут-то я и вспомнила, что хотела с ним поругаться. Ну не то чтобы поругаться, так, обсудить то, что мне не нравится в наших отношениях. Тем более, сейчас это опять случилось. Елисей сначала отреагировал как нормальный Елисей, а потом словно вспомнил, что ему стоит вести себя иначе. И с этим надо как-то бороться, мне совсем не нужны эти оглядки на меня.

Нет, я совершенно не могу так думать. Особенно когда некоторые личности вместо того, чтобы вести беседы, крепко прижимают меня к себе, еще и в шею целуют! Коварный Керн! Закажу ему такую табличку и подарю на день рождения.

И я аккуратно высвободилась из его объятий, стараясь не обращать внимания на вытянувшуюся физиономию своего парня. Похоже, на такое развитие событий он совершенно не рассчитывал. Потому и протянул ладонь, стараясь вновь привлечь меня к себе. За что и схлопотал легкий хлопок по рукам.

— Руки, Керн, — прищурилась я. — Руки прочь!

— Я в немилости? — ухмыльнулся он и скрестил вышеупомянутые конечности на груди. — Лисенок, не ворчи. Иди сюда.

Ну вот опять! Я вздохнула и буквально вперила в него недовольный взгляд:

— Елисей! Нам, правда, нужно поговорить. Серьезно.

В ответ получила скорченную физиономию и тяжкий вздох. Наконец он смилостивился:

— Ну хорошо, давай. Я тебя слушаю, дорогая.

Последние слова заставили меня вздрогнуть.

— Вот об этом я и хотела с тобой побеседовать.

— О том, что я тебя слушаю? — приподнял правую бровь он, и отчего-то этот жест меня умилил. Так, Алиса, стоп. Сначала разговор, потом все остальное.

— О том, что ты всегда и во всем со мной соглашаешься, — сердито проговорила я. Хотя, откровенно говоря, злилась не только на него, но и на себя. Да и сама ситуация была совершенно идиотская. Но нужно же было как-то объяснить, что компромисс должны искать мы оба, а не он один подстраиваться под меня.

— А что, тебе это не нравится? — искренне удивился Елисей. — Мне-то казалось, что это мечта любой девушки…

— Не нравится! — я не выдержала и в подтверждение своих слов даже ногой топнула. — Елис, ты с какого дерева свалился? Зачем мне бесконечно соглашающийся со мной ты? Меня устраивает вполне и спорящий. В конце концов, я люблю тебя не потому, что во всем мне потакаешь, — в сердцах бросила я и осеклась, сообразив, что именно я сказала. Ой!

Слово не воробей, так можно я его догоню и добью? Пока еще не поздно. Ну пожалуйста.

— Ты что?! — переспросил Елисей, а я тяжко вздохнула. Поздно. Слишком поздно. Физиономия этого хитреца уже приобрела довольное выражение, четко сообщающее: мне не дадут взять свои слова обратно. И забыть их тоже не дадут. И вообще, я, кажется, попала. И непременно пожалею о том, что вообще рот открыла.

— Итак? — поторопил меня Керн, привлекая меня к себе и заставляя смотреть ему прямо в глаза. — Что ты сказала?

— А можно я поступлю как настоящий мужик? — попыталась отшутиться я. — Сделаю вид, что ничего не говорила?

— Алиса.

Мое имя в его устах прозвучало как предупреждение. Голос был таким серьезным, что сразу все слова забылись. А в глазах плескался целый фейерверк чувств, среди которых я смогла различить неуверенность и волнение. И желание уклоняться и дальше как-то сразу пропало, как и собственная нерешительность. Мне повезло с этим человеком. Куда больше, чем ему со мной. И пойти ему навстречу — это меньшее, что я могу. Поэтому я улыбнулась, провела пальцами по его щеке и, пристально глядя в глаза, сообщила:

— Я тебя люблю. Прими это просто как факт.

Керн улыбался так, что на душе становилось тепло. А потом вдруг неожиданно спросил:

— Это ведь совсем не страшно, Лисенок?

— Ну… — задумчиво протянула я. — Даже не знаю, как тебе сказать. Очень. И… Керн, ты специально, что ли? — возмущенно посмотрела на него и поняла, что да, он специально. Специально вел себя так безупречно, что хотелось треснуть его чем-нибудь тяжелым! Потому что провоцировал меня на эмоции. Ну вот что за человек!

— Лисенок, послушай, — немного заискивающе проговорил Елисей, пока я вспоминала, что же тяжелого у меня есть поблизости. Побью его, вот точно сейчас побью!

— Манипулятор чертов, — пробурчала я себе под нос, однако этот гад совершенно лишил меня возможности сопротивления. Схватил в охапку и поцеловал так, будто от этого здесь и сейчас зависела чья-то жизнь. Стоит ли говорить, что к моменту, как меня отпустили, мне судорожно не хватало воздуха, а мозги совершенно расплавились и поплыли? Магия, не иначе.