Бабочка (ЛП) - Л&#39

Херст сделал глоток газированной воды, а Бернард запихнул в рот гриб, фаршированный крабовым мясом, и запил его глотком своего напитка.

— Итак, Роман, как вы знаете, BALE — «Bernard Altman Luxury Enterprises» — очень заинтересована в приобретении вашей компании. Мы считаем, что Дом Херста будет хорошо сочетаться с другими нашими брендами.

— Понятно, — произнес Роман с каменным лицом. — Что вы предлагаете?

— Пятьдесят миллионов долларов.

Вот это да! Мои глаза чуть не выскочили из орбит. Реакция Кендры шокировала меня.

— Бернард, дорогой. Это немного маловато.

Маловато? Она что, шутила? Это же, как выиграть в лотерею!

Кендра перевела взгляд с Романа на Бернарда. Ее взгляд оставался прикованным к пухлому французу.

— Серьезно, Бернард, талант Романа беспрецедентен. И не является еще одним из ваших дизайнеров-однодневок «сегодня здесь, завтра там». Он уже легенда.

Бернард запихнул в рот очередной гриб. Потом медленно пережевал его и сделал глоток алкоголя. Затем поставил стакан на стол.

— Шестьдесят.

Кендра закатила глаза.

— Ну же, Бернард.

— Семьдесят пять.

Кендра:

— Бернард, дорогой, я стою больше. Может, скажем, au revoir33?

Каждый нерв был натянут до предела, я задержала дыхание. Роман же сидел, сложив руки на груди, как будто смотрел скучный теннисный матч. Еще одна долгая пауза. Напряжение вибрировало в воздухе. Наконец, раздувая ноздри, Бернард заявил.

— Сто миллионов! Сто миллионов! И это мое последнее предложение!

Святая корова! На секунду мне показалось, что я словно смотрела любимое игровое шоу моей матери «Сделка или не сделка». В то время как лицо Кендры светилось, как рождественская елка, лицо Романа отражало предельное безразличие. Он даже глазом не моргнул. Снова тишина. Кендра практически пускала слюни, уже предвкушая, куда потратила бы такую возмутительную сумму денег, пока Роман обдумывал предложение. Мое сердце колотилось от волнения, но я не могла прочесть его бесстрастное лицо. Напряжение в воздухе было настолько сильным, что и бензопила не смогла бы его разрезать. Наконец, Роману это надоело.

— Что включает в себя сделка? — Он сложил свои красивые руки на столе, оставаясь холодным и бесстрастным.

Бернард перечислил список преимуществ, которые включали в себя покрытие всех производственных расходов и полную маркетинговую поддержку, что позволило бы сделать Дом Херста глобальным брендом.

— Кроме того, я приму вас в Федерацию высокой моды, а также обеспечу ателье в Париже, что позволит вам устраивать показы в столице мировой моды вместе с другими великими. Chanel… Givenchy… Dior… и так далее.

Роман, казалось, не был особо впечатлен. С покерным лицом он сделал еще один длинный глоток своего Perrier.

— Что еще?

— Я предлагаю вам базовую ставку в десять миллионов долларов в год и солидный бонус, если продажи превысят наши ожидания.

Кендра вскочила.

— А как же моя зарплата?

— Заткнись! — рявкнул Роман, прежде чем повернуться ко мне. — Моя Бабочка, у тебя есть вопросы?

Глаза Кендры округлились

— Ты серьезно, Роман? Она едва вылезла из подгузников!

Несмотря на ее оскорбление, я так же, как и Кендра, была шокирована тем, что он попросил меня принять участие в этих безумных переговорах. Она бросила в мою сторону очередную порцию кинжалов, пока я с тревогой теребила свой кулон в виде бабочки и размышляла над тем, что спросить. Думай, Софи, думай! На ум пришел только один вопрос.

— Мистер Альтман…

— Papillon, пожалуйста, зови меня Бернардом. — Проглотив вздох, я не позволила его сальному голосу напугать меня. Слова вырывались наружу:

— Бернард, будет ли у Романа творческий контроль?

Взгляд Бернарда перепрыгнул на Херста.

— Все просто. Вы можете делать все, что хотите, но я буду окончательно утверждать каждую коллекцию.

Роман криво улыбнулся.

— Большое спасибо.

Глаза Бернарда загорелись, как фейерверк. Зубастая улыбка Кендры была настолько широкой и яркой, что ослепляла. Французский магнат захлопал в ладоши, как ликующий ребенок, который добился своего.

— Fantastique34! Мы заключили сделку!

Роман допил воду, затем поднялся со своего места.

— Никакой сделки! — Он повернулся ко мне. — Софи, давай убираться отсюда.

Он отодвинул мой стул, в то время как Кендра резко вскочила на ноги. Она была в ярости, ее лицо стало свекольно-красным от гнева.

— Роман, ты что, совсем охренел? Ты собираешься отказаться от ста миллионов долларов?

Самодовольная улыбка изогнула его пухлые губы.

— Ага. Просто смотри на меня.

С этими словами Роман схватил меня за руку и повел из комнаты прочь, оставляя позади ошеломленных Кендру и Бернарда.

— Роман, вернись! — Услышали мы, как крикнула Кендра.

— Je ne comprend pas35, — бормотал Бернард. — C'est tout à fait fou!36

— Чертова французская лягушка, — бурчал Роман себе под нос, пока мы шли к лифту.

— Я думала, он больше похож на черепаху Тутер.

Обхватив меня рукой, Роман раскатисто рассмеялся. Эти звуки задели какую-то струну во мне. Его смех был заразителен, и когда двери лифта с шумом открылись, мы уже оба смеялись так сильно, что стало больно. Слезы катились по моим щекам.

— Роман, не жалеешь? — поинтересовалась я.

— Как пела любимая певица моей матери, покойная великая Эдит Пиаф, «Je ne regrette rien»37. — Он начел петь строки знаменитой песни. Его баритональный голос идеальной высоты отскакивал от стен. Я засмеялась еще сильнее.

Мы зашли в лифт, и Херст, все еще прижимая меня к себе, нажал на кнопку этажа, где был расположен вестибюль. Двери закрылись за нами.

— Давай, Бабочка, выпьем чего-нибудь. И отпразднуем.

Глава 40

Софи

Миновав элегантный и просторный Пальмовый двор, где я мельком увидела знаменитый портрет Элоизы, сопливой девчонки, которая никогда не была одним из литературных героев моего детства, Роман привел меня в легендарную Дубовую комнату, где располагался бар. Он больше не был открыт для посетителей из-за некоего юридического спора, но нам повезло. Темное, богато отделанное панелями помещение было арендовано для какого-то большого праздничного мероприятия. Судя по тому, как вызывающе были одеты посетители, они определенно прибыли из другого города или работали в какой-нибудь технологической компании. Роман, все еще посмеиваясь, настоял на том, чтобы мы присоединились к вечеринке. Кроме того, он был безмерно рад, что тут мы бы точно не столкнулись ни с кем из его клиентов, работающих в стиле высокой моды, которых, скорее всего, можно было встретить за чаем в «Палм Корт» после дня шопинга в Бергдорфе.

— Давай сядем у бара, — предложил он, подталкивая меня к нему. Как и всегда, тот по-джентльменски выдвинул для меня один из зеленых кожаных барных стульев, а затем сел рядом со мной так, что наши бедра соприкасались. Он сидел настолько близко ко мне, что я чувствовала, излучаемое его телом тепло.

— Что ты хочешь выпить? — спросил Роман.

Я разглядывала все сверкающие, похожие на драгоценные камни бутылки, расставленные за барной стойкой.

— Как насчет чего-нибудь французского? Мы можем поднять тост за Бернарда.

— Вообще-то, я собираюсь выпить за тебя, моя блестящая Бабочка. Твой вопрос был идеален. Это единственный вопрос, который я бы задал.

Я скромно улыбнулась, но мысленно дала себе пять баллов.

— Спасибо.

Несмотря на то, что в баре было довольно много народу, Роману удалось привлечь внимание бармена.

— Два «Кир Рояль». И сделайте их с Veuve Clicquot, пожалуйста.

Я понятия не имела, что это было такое, но загорелась, когда бармен вернулся с двумя хрустальными фужерами, наполненными пузырящимся шампанским розового оттенка. Роман поднял свой бокал, и я последовала его примеру.