Испорченный... - Екатерина Юдина
Лучше бы Вавилон вышел из себя.
Когда он встал и направился ко мне, доктор попятился. Вот дерьмо. Хотя я сама пыталась вызвать его гнев, у меня пробежали мурашки от его лица. Задетым он не выглядел, но вот тем, кто меня сейчас хладнокровно сломает — да.
— Все-таки придется отрезать тебе язык, отброс гребаный. — произнес он, взяв один из острых инструментов доктора, и тот тут же напрягся, выставив руку, словно пытаясь дотронуться до альфы и остановить его.
— П…Простите… но он должен быть здоров для подобного рода исследований. Мне придется взять у него кровь, и, возможно, потом вводить некоторые препараты. Было бы отлично, чтобы при этом его состояние оставалось стабильным, иначе все может сильно затянуться.
— Да что ты? — произнес альфа. Взгляд его говорил, что он не шутил. Он действительно собирался избавить меня от ненужной, по его мнению, части тела. — В таком случае тебе лучше ускориться. Иначе я отрежу этому отбросу все, что только можно, и тебе придется работать с тем, что останется.
Он выпрямился и отошел, а доктор, приблизившись ко мне, тихо произнес:
— Пожалуйста, не надо. Я бы хотел вернуться домой живым после этого.
“Да ты серьезно?” — пронеслась в голове мысль. — “Вообще-то, я тоже хочу остаться живой!”.
— Не переживайте. Сначала я считаю данные с вашего чипа, после чего мне нужно будет получить расшифровку информации из общей медицинской базы. Мне необходимы все подробности, поэтому придется ненадолго отлучиться, но вы успеете подготовиться и успокоиться.
— Иди ты к черту. — пожелала я ему, а доктор криво улыбнулся.
Спустя несколько минут он ушел, впрочем, как и Вавилон, заперев меня вместе с одним из своих громил. Через полчаса, когда он, наконец, изволил отойти, я могла, наконец, достать телефон, который все время боялась, что отберут, и, включив экран, увидела входящее сообщение от Лерсона. Здесь сеть ловила отлично.
“Помпей ушел”.
Что? Я перечитала еще несколько раз сообщение, пытаясь понять, что он имеет в виду. В каком смысле — “ушел”?
Я тут же набрала сообщение.
“Чего? Хочешь казать, что он умер?”
Ответное сообщение от Лерсона пришло спустя секунду.
“БЛЯДЬ. Лучше бы умер! Помпей УШЕЛ после суда. Его приговорили к пожизненному. Но он убил полицейских, и всех, кто хотел его задержать и теперь он на свободе, Нуб. Его стая поддерживает его. Дьявол. Это делает не только его стая”.
— Твою мать. — произнесла я, откинувшись на кресло и закрыв рукой лицо. Это была катастрофа. Я считала, что Вавилон был моей последней проблемой, но теперь еще один человек, желавший моей смерти больше, чем кто-либо, был на свободе, лишенный всех трех меток.
Я, наверное, единственная знала, что скрывается внутри Помпея. Насколько сильно он держал себя в руках, укротив свой невероятно взрывной характер и беспредельную жестокость, не желая лишаться последней метки.
Теперь его ничего не сдерживало. Все равно что кто-то разбил бы цепи на Цербере и выпустил его из ада в наш мир.
Когда Вавилон и врач вернулись, я постаралась стереть с лица все эмоции. Мне нужно было освободиться сначала от Вавилона, хотя я уже не знала, что лучше — сдохнуть в его руках, или пережить те пытки, которые приготовил для меня бывший брат и вожак. Мне казалось, даже несмотря на все, Вавилон убил бы меня более легко и безболезненно.
Врач, тем временем, раскрыл снова ноутбук, поставив его на стол, а потом подошел ко мне.
— Все данные я получил. Я сейчас возьму у вас кровь и сделаю тест с некоторыми препаратами. Мне нужно знать, как вы реагируете на них.
Прежде чем я успела ответить, он твердо взял меня за руку, проколол мне палец. Собрав кровь, он отошел к столу. Дерьмо. Я сжала руку в кулак, чувствуя, как начинает быстро биться сердце.
Выдавив на стекло мою кровь, врач что-то капнул на нее из маленьких колбочек. Я смотрела, как его лицо приобретает хмурое выражение, с каждой секундой становясь все более и более задумчивым.
— Вы употребляете?
— Чего? — я подалась вперед, думая, что ослышалась.
— У вас в крови очень большая доза каких-то сильных веществ. Я говорю о наркотиках. То, что я буду в вас вводить, вступит с ними в конфликт и вы можете умереть.
Я не поняла, о чем он говорил, но спустя секунду на меня обрушилось осознание. Черт. Это были подавители. Только их я принимала последнее время. Я увидела еще более сильное отвращение в глазах Вавилона. Теперь он считал меня еще и наркоманом. Но, честно, сейчас меня это не волновало. Тем более, уже скоро я услышала следующие слова доктора:
— Я кое-что вам вколю, чтобы очистить кровь.
— Нет. — вот теперь ситуация становилась предельно опасной. Я сжала ручки кресла, чувствуя, как паника, словно огромное цунами, грозит вот-вот накрыть меня. Он очистит мою кровь от подавителей, и запах тут же вернется. Ему вообще нельзя было позволять касаться меня, но новость о Помпее выбила меня из колеи, и я не успела среагировать. — Я отказываюсь.
— К сожалению, мы оба не в том положении, чтобы от чего-то отказываться. — пробормотал доктор, продолжая что-то делать на столе. — Препарат безвреден. Выдохните и настройтесь, а я пока проведу другие тесты и все подготовлю.
С каждым вздохом мне становилось все тяжелее и тяжелее проталкивать воздух в легкие, которые будто бы сжались.
Мне нужно было что-то делать. Взгляд упал на скальпель на столе, который бросил Вавилон. Убить доктора? Нет, я не могу отнимать чужую жизнь, даже если бы доктор был полным отбросом. Тем более, что он был таким же заложником, как и я. У него наверняка была семья и дети. Но и моя жизнь будет сломана через несколько минут!
Кто-то словно забрал у меня всю удачу, которая позволила мне дожить до этого дня. Сначала Помпей. Теперь это. Мои мысли были в полном беспорядке, и разбегались, словно муравьи из подожженного домика, когда я судорожно пыталась поймать хотя бы одну из них. Да нет. Я сама была тем слабым муравьем, чей мир подожгли и он теперь полыхал.
Я так сжала пальцы, что ногтями они впились в
