Просто быть рядом - Юлия Николаевна Николаева
– И он согласился? – усмехнулась я.
– Миронов далеко не дурак, подозреваю, он бы с огромной радостью пристрелил тебя еще в вашу первую встречу. Положим, компромат у тебя не Бог весть какой, но до выборов несколько дней, и в свете последних событий это будет еще одна бомба. Так что он разумно решил пойти на мировую.
Мы немного помолчали, потом я сказала, кинув на него взгляд:
– Спасибо тебе. Я, правда, ценю твой поступок. Тем более, что в этой ситуации ты мало что выгадал лично для себя.
Петренко усмехнулся, поднявшись, подошел и приподнял меня за подбородок. Мы встретились взглядами, некоторое время смотрели друг на друга, потом он покачал головой с усмешкой на губах. О чем-то подумал и кивнул, словно соглашаясь с мыслью.
– Что? – спросила я.
– Иногда мне кажется, я начинаю понимать Бешеного Макса, – усмехнулся Ярослав и, вернувшись на диван, снова закурил. Я растерялась, не зная, что сказать, он предложил мне сигарету.
– Что мне теперь делать? – спросила я, выдохнув дым.
– Отправим Колю за компроматом, как только он окажется у Миронова, считай до десяти и будешь свободна.
– Ты не боишься, что Нестеров проколется?
– Думаю, с этим мы как-нибудь разберемся. Донести до следователя мысль о том, какой версии надо держаться, не так сложно.
– Значит, он ограбил Лешу, решил свалить убийство на меня, зачем и полез в мою квартиру под видом грабителя.
– Пытался привлечь внимание следствия к статуэтке, – доверительно подсказал Ярослав, я вздохнула.
– Леша мог его сдать, потому он пробрался в больницу и убил его, свалив все на меня.
– Очень ловкий парень, – согласился Петренко. Я печально усмехнулась. – Не будем тянуть, где компромат?
За бумажками отправили Колю, пока он ездил, мы позавтракали все в том же кабинете клуба. Я присматривалась к Петренко, пытаясь сообразить, что же у него на уме. Выходит, в этот раз он, действительно, помог мне просто так? Или не просто так, а потому что хотел использовать дальше в своей игре?
– Твои взгляды нагоняют тоску, – высказался Ярослав, поедая свой завтрак, – если есть вопросы, валяй, чем так смотреть, того и гляди, окаменею.
Немного помедлив, я все же заговорила:
– Леша слышал, как ты говорил Прохорову о плане воздействия на Миронова посредством его сына и какой-то девушки, и рассказал мне об этом.
Я замолкла, Ярослав смотрел вопросительно, никак не отреагировав на мои слова. Так как я продолжала молчать, он все же спросил:
– И?
– Если на самом деле ты на тот момент уже договорился с Мироновым, эти слова…
– Всего лишь блеф, – кивнул Ярослав и улыбнулся, – надо было заставить его верить в то, что лучшее еще впереди. Для этого нужны были конкретные варианты.
– Чем тебе Прохоров не угодил?
Петренко рассмеялся.
– Ты придаешь моей личности слишком высокую значимость. Объясняю коротко и на пальцах. Городок у нас небольшой, и все сидящие на верхушке люди выдвигаются не просто так, а с соизволения вышестоящих. Они, в свою очередь, заседают в Москве. Так уж получилось, что я имею поддержку от некоторых из них. Не так давно произошли всяческие перевороты, и ситуация изменилась. Потому уважаемый Степан Иванович был вынужден покинуть поле действий.
– Выходит, он в любом случае бы его покинул?
– Миронову об этом знать необязательно, чем больше грязи он разводит, тем легче его будет контролировать. Потому в предвыборной гонке ему дали зеленый свет.
– Это отвратительно, – покачала я головой.
– Такова жизнь. Не лезла бы ты не в свое дело, жила бы в радости.
Тут позвонил Коля, сказать, что все в порядке, и Ярослав сразу засобирался.
– Внизу тебя ждет машина с водителем, – сказал мне, – они отвезут тебя в мой дом. Как только все будет решено, сможешь вернуться в свой однокомнатный рай.
Надо сказать, дальше события развивались стремительно. Уже через три дня Нестеров оказался на скамье подсудимых, а с меня сняты обвинения. Мне надо было идти к Соловьеву, следовало тщательно обдумать ответы, а я не могла выбросить из головы слова Ярослава. Так или иначе, для успокоения не мешало все проверить. Для этого, конечно, пришлось обращаться к Олегу, с ним я встретилась на следующий день после незабываемого допроса Соловьева.
Роман Степанович встретил меня с насмешливой серьезностью, что, безусловно, не добавило настроения. Мужик он явно неглупый, значит, прекрасно понимает, что истина торжествует далеко не всегда, чаще торжествует ложь, в моем случае, во спасение. Нестеров уже во всем сознался, так что я выступала больше как свидетель, Соловьев, явно чтобы отыграться, мучил меня добрых два часа, правда, угостил кофе.
– Честно сказать, – высказался он все же, – обнаружив кровь Нилина на статуэтке, я был весьма удивлен. С вашей стороны подобный поступок выглядел откровенной глупостью. Не отмыть кровь и отдать следствию статуэтку? Но нам прозрачно намекнули, что думать тут нечего, все ясно, и я вызвал вас в отделение. Вы же просто пропали.
– Не хотелось садиться за решетку.
– Понимаю. Только не знаю, насколько вас спас ваш побег. После второго покушения, закончившегося смертью парня и тем, что мы нашли пистолет с вашими отпечатками неподалеку, все стало вроде бы очевидно.
– Что именно? – не удержалась я, Соловьев усмехнулся.
– Что вы у нас главный подозреваемый. Мои сомнения на этот счет мало кого интересовали, но я, немного с вами пообщавшись, точно знал, что вы так глупо не подставитесь. Дальше стало сложнее: газеты трубили во все стороны о ваших предполагаемых романах, и в тот момент, когда уже весь город уверился в том, что вы главная злодейка, появился Нестеров.
– По вашей инициативе его подали в розыск?
– Это была единственная зацепка, которая заставляла задуматься в другом направлении. Я составил по памяти фоторобот, честно говоря, на успех рассчитывал мало. Но повезло несказанно: какой-то мужчина подвозил Нестерова в вечер убийства. Я стал раскручивать эту нить, и она потянулась. Как оказалось, Нилин занимался криминалом, Нестеров за ним следил и выкрал рюкзак с выручкой. Смекнул, что можно повесить убийство на вас, и стал работать в этом направлении.
– Как вы его нашли?
– Мужчина высадил его на Строительной, и мы стали прочесывать тот район. На самом деле, нам просто повезло.
Я на это усмехнулась, и Соловьев тоже, правда, ни он, ни я больше ничего к этому не добавили. Конечно, Роман Степанович не хуже меня понимал, что и меня, и Нестерова всего лишь использовали в качестве
