Толстяк для Барби - Наталья Дёмина
«Видимо сильно прижало, — нахмурилась женщина, — раз сестра стала меня разыскивать».
— Леночка, — вздохнул мужчина.
— Да? — повернула голову к нему.
— Я поднимусь вместе с тобой. Слышишь?
— Угу.
— На тот случай, если Павел там.
— Ты думаешь? — похолодело всё внутри у неё.
— Я не думаю. Просто хочу перестраховаться.
«А ведь он прав, — снова поправила ремень безопасности Лена, — мать соврёт — не дорого возьмёт. Неужели это ловушка? Да, нет. Не может быть… Кто будет оговаривать себя… Мама слишком суеверна, чтобы опуститься до такого… Но и звонила-то Оксане не она. Сестра… А та могла…»
Ладони женщины стали холодными. Сердце сжало железными тисками. Дышать стало трудно. Она хотела что-то сказать, но не могла. В горле встал ком. Горький, с привкусом желчи, колючий и сухой. Желудок свело спазмом.
— Приехали, — Толя всматривался через лобовое стекло. — Придётся машину оставить за углом, у гаражей. Во дворе свободного места нет.
— Хорошо. Я пойду, а ты…
— Нет, — мужчина рукой прижал её к спинке сиденья. — Никакого потом и никакого одна. Вместе. Мы приехали вместе. Ты же сама говорила, что тебе нечего скрывать. Или ты стесняешься меня?
— Что ты! — воскликнула она. — Я просто боюсь. Вдруг маме станет плохо, когда она увидит нас вместе.
— Лена, — криво улыбнулся ей он, — я не собираюсь нервировать твою мать. Могу посидеть на кухне или постоять на лестничной площадке. Не хочу, чтобы ты случайно встретилась там, сама знаешь с кем.
— Хорошо. Я тоже не хочу с ним встречаться.
Толя наконец припарковал автомобиль, и молодые люди быстрым шагом направились к нужному подъезду.
Лифт медленно полз на шестой этаж, то и дело подмигивая жёлтым глазом на потолке. Лена прижалась к Толе. Ей хотелось набраться от него храбрости. Ведь одно дело сказать, а другое сделать. Она ни разу в жизни не противостояла матери, и теперь её начало бить мелкой дрожью. Всё внутри тряслось. Ноги подкашивались.
— Готова? — выдохнул ей Толя в волосы, когда лифт открыл двери на шестом этаже.
— Нет, — честно призналась Лена.
— Я с тобой, — улыбнулся мужчина и нажал на кнопку звонка.
Дверь открыл старший сын сестры Лены.
— Тётя Лена пришла, — прокричал он. — Мать в аптеку пошла, — отчитался перед пришедшими, изучая Толю, — а бабушка в своей комнате, — сморщился, выказывая своё отношение к происходящему.
Мальчик театрально закатил глаза и ушёл в комнату, в которой обитал.
— Лена! — раздался капризный голос матери. — Где ты, бессовестная девчонка. Мать при смерти, а ты сама не можешь догадаться позвонить или навестить меня. Хорошо живёшь, если о матери забыла.
— Идём, — взяла Толика руку Лена.
— Может я на кухне подожду?
— Нет, — сильнее сжала ладонь мужчины, — пожалуйста, не оставляй меня.
— Леночка, — чмокнул её в губы Толя, — я никогда тебя не оставлю.
«Узнаю, как мама и сразу уйду, — решила для себя Елена. — Всё-таки мать. И я люблю её. Узнаю и уйду», — женщина вдруг поняла, что её дом не здесь, где она провела лучшие годы своей жизни, как думала раньше, а в доме у Толи, там, где она обрела своё настоящее счастье.
Часть 82
Дверь в комнату матери была приоткрыта. Лена сильнее сжала ладонь Толи, набрала побольше воздуха в лёгкие, как перед прыжком в воду, открыла дверь и вошла внутрь, таща за собой мужчину.
— Лена, наконец-то, — начала женщина, которая лежала на кровати, и осеклась. В комнате стоял полумрак, так как верхний свет был выключен, горел только напольный торшер. Женщина казалась слишком бледной. Правая нога была в гипсе до колена и лежала на двух подушках. — Кто это с тобой? — искренне удивилась она, прищуриваясь, а потом надела очки, которые лежали на тумбочке около кровати. — Боже! — узнала она Толю. — Не верю своим глазам! Это же этот… Этот…
— Анатолий, — подсказала Лена.
— Анатолий? — стала задыхаться от злости женщина. — С каких это пор он стал для тебя Анатолием. Помню, раньше ты называла его толстяком и жиртрестом, — глядя в глаза мужчине и ухмыляясь бросила она.
Лена вцепилась в ладонь Толи так сильно, что короткие ноготки впились в его кожу, причиняя боль.
— Это ты всегда его так называла, — решилась противостоять матери Елена. — Ты всячески настраивала меня против него. А ведь мне всегда нравился Толя. Ты лишила меня счастья.
— Дура! Глупая гусыня! Зачем тебе этот неудачник.
— Как вы можете оскорблять собственную дочь, — вмешался Анатолий, обнимая любимую, так как почувствовал, как её затрясло.
— Не лезь, — женщина схватила книгу с прикроватной тумбочки и бросила её в Лену и Толю, — к моей дочери. Она замужем. Замужем!
— Я развожусь мама.
— Так об этом говоришь, будто это так просто, как трусы переодеть.
Лена засмеялась. Это был резкий, нервный смех.
— Спасибо, мама. Я всё думала, с чем сравнить мой брак с Павлом. А оказывается мой брак сродни грязным трусам.
— Лена! — воскликнула мать. Она дёрнулась и застонала, схватившись за ногу.
Елена вздрогнула в руках мужчины, который удерживал её около себя, не давая броситься к матери.
— Бездушная! Я умираю, а ты обнимаешься с этим! — верещала женщина.
— Мама, — вздохнула дочь.
— Если вам настолько плохо, то откуда берётся энтузиазм для скандала, — пробормотал Толя.
«Дзинь. Дзинь. Дзинь» — позвенел дверной звонок.
— Я открою, — прокричал мальчик.
— Я посмотрю кто, — прошептал Толя на ухо Елене.
Она подняла на него испуганный взгляд.
— Всё будет хорошо, — чмокнул её в нос мужчина.
— Какое бесстыдство! — воскликнула мать Лены. — При живой матери!
Лена нехотя отпустила Толю. Она смотрела ему вслед и молилась: «Только бы не Павел. Только бы это был не Павел».
— Боишься, — ухмыльнулась женщина, откидываясь на подушки, которые были подоткнуты ей под спину. — Правильно, бойся, девочка моя. Это наверняка твой муж. Уж он-то вправит мозги на место и тебе, и твоему жирному любовнику.
Лена сжалась и закрыла рот ладонью от омерзения к женщине, которая была её матерью…
«А была ли? — подумала она, глядя на улыбающуюся мать. — Была ли она мне матерью? Любила ли она меня? Любит ли?»
Сердце Елены упало в пятки. Ей вдруг стало противно находиться рядом с этой женщиной, которая злобно скалилась, глядя на неё.
— Мама пришла! — прокричал на всю квартиру мальчик.
«Слава Богу! — выдохнула Лена и быстро, как только могла, направилась к Толе. Она задыхалась. Стены квартиры давили на неё. Как много изменилось за то время, что она прожила у Толи. Лена чувствовала, что стала другой. Свободной. Счастливой. Любимой. Женщиной. —
