Развлечения для очень взрослых девочек (СИ) - Аникина Анна

Глава 92

Среди праздничной сутеы с накрыванием стола, расстановкой фужеров и раскладыванием салфеток, Елена Васильевна Кузьмина успела поймать сына за рукав.

— Шурка, иди сюда на пару минут. Разговор есть.

— Мам, что случилось?

— Это я у тебя хочу спросить.

— Не понял.

— Я, сын, прекрасно могу отличить усталую женщину от напуганной. А твоя жена сейчас одновременно усталая и напуганная. И я хочу знать, как это понимать. Девочка не успела замуж за тебя выйти. Ты на неё, небось, все повесил. Хозяйство. Ребёнка своего. Что у вас там происходит? Может у неё на работе неприятности? Или Катя чудит? Два месяца прошло!

— Два с половиной.

— Без разницы!

— Не кричи. Лёля услышит. Не надо её волновать.

— Если ты, оболтус такой, не создашь девочке условия, я тогда не знаю…. Что ты сейчас сказал?

Кузьмин боролся с собой. Зная Лёлины страхи, он не хотел раньше времени кому-то говорить о ребенке. Но раз его мама сама догадалась, скрывать смысла нет.

Елена Васильевна приложила ладони к щекам.

— Шуур… Срок то какой?

— Восемь недель. И, мам, я тебе ничего не говорил. Там всё сложно раньше было. Это пятая беременность. Я бы на руках её носил весь срок. Но она упорно твердит, что беременность это не болезнь.

— Правильно твердит. Если она все время будет об этом думать, лучше не будет. Ох, Олюшка, сильная девочка. Давай я её запишу…

— Нет. Ни к одной твоей знакомой она не пойдёт. Мы ещё с ней на эту тему не говорили. Но я хочу попробовать к Томакяну. В пятнадцатую больницу.

— Там, где кардиологическая патология? У неё порок сердца? Она же у тебя в отделении не просто так оказалась.

— Мам, ну вот как с тобой разговаривать? Не порок. Пролапс. Мы всё видели на УЗИ. Но я не хочу быть её врачом. Я хочу быть мужем и отцом. Обычным. Возможно придурковатым и неуклюжим, как во всех акушерских байках. Она боится. И я вместе с ней.

— Сыночек, — Елена Васильевна обняла сына, — Вы будете хорошими родителями. Ты и Олюшка. Вы уже хорошие родители. А мы что… Мы молиться будем. И в любой, слышишь, любой момент мы рядом.

— У Лелиного отца есть одна фраза. "Она не сирота".

— Сватам то сказали?

— Нет. Никому. И Кате не говорили.

Уже за столом Лёля старалась думать только о празднике. К ночи неприятные ощущения обычно отпускали. Так что можно было даже поесть.

Куранты били полночь. В посёлке начался фейерверк. А она выхватывала и старательно запоминала каждый момент.

В памяти всплыл тот салют на День победы, который они смотрели вместе с Шурой. Вот и сейчас он обнимал её сзади. Собственически. Сбоку подошла Катя. Пристроилась рядом. Лёля гладила её по голове. Острое неуемное ощущение счастья накатило. Сбывалось то, о чем и не мечтала год назад. И вспомнить не могла, что загадала.

— Лёль, — зашептала вдруг ей на ухо Катя, — А я брата загадала. Маленького. Игорь Александрович Кузьмин. Красиво?

Глава 93

Аттракцион "немец и русское Рождество" начался за несколько дней до самого праздника.

Не то чтоб Йохен не знал, что в России сначала отмечают Новый год, а только потом Рождество. И все же такой порядок праздников приводил его в замешательство.

Новогоднюю ночь они провели вдвоём с Кирой, отказавшись присоединиться ко всем компаниям, куда их, разумеется, звали.

Зато поговорили по видео-связи со всеми родителями. Выпитое шампанское придавало смелости.

Поэтому сначала Йохен поприветствовал Кириных родителей. На новость о предстоящей свадьбе они отреагировали спокойно. Мол, люди взрослые, разберётесь. Обрадовались приветам от Микке Хаккинена и звали к себе в Карелию летом.

Кире было даже немного обидно, что ни мама, ни отец не стали настаивать на "перед Богом и людьми". И рваться делать богатую свадьбу. Хотя могли бы, неверное.

Потом вспомнила свадебное фото своих родителей, на котором папа то в костюме, а мама в каком-то цветастом вязаном платье в ибероамериканских традициях и с яркой тесемочкой на голове.

Потом была возможность выдохнуть. Встретить новый год по московскому времени. Йохен был искренне удивлён количеству новогодних фейерверков в Москве. И толпам гуляющих по улице в новогоднюю ночь.

Сколько Кира ни пытала, озвучивать загаданное под бой курантов, написанное на листочке, сожденое и выпитое с шампанским желание Йохен отказался. "Иначе не сбудется".

Можно было только догадываться, что он ещё мог выдумать. Такой способ пить шампанское тоже оказался для него в новинку.

Потом настала пора поздравлять его родителей с наступившим годом. Когда на экране планшета появились интерьеры замка Раттенхоф, у Киры задрожали руки. Йохен сжал её плечи и поцеловал за ухом. Это помогло. Но ненадолго.

Вид маменьки будущего мужа в белоснежном боа поверх красного вечернего платья и папеньки в смокинге не добавлял ей уверенности в себе. А ещё эти фигуры рыцарей на заднем плане и какой-то гобелен с изображением охоты на оленей.

Фрау фон Ратт поприветствовала сына, а после лицо её вытянулось от удивления. Йохен явно вселился наблюдая за этим процессом. И очевидно специально назвал Киру полным именем. На лице Катарины фон Ратт появилось подобие вежливой улыбки.

Будущего свёкра, Фридриха фон Ратта, Кира узнала сразу. Теперь было ясно, чьи синие глаза, жизнелюбие и чувство юмора достались её ненаглядному. Обнаружив, что будущая жена сына говорит по-немецки, он тут же рассказал старый бородатый анекдот: "Вы знаете, почему свекрови не попадают на небеса? Потому что драконы не взлетают выше ста метров над землёй!“ и от души захохотал. Фрау фон Ратт подавилась коктейлем, который по неосторожности только что отхлебнула.

— Теперь главное, чтобы родители не приволоклись в Москву на свадьбу, — хмыкнул Йохен, когда они попрощались. Его мама намекала, что их сыну совершенно неприлично жениться вот так — без "нормального" торжества. А приличное торжество в её понимании — это приём человек на триста.

Седьмого вечером они были приглашены к Вашкиным. В дни до Рождества Кира была намерена купить что-то к свадьбе. А Йохен очередной раз удивился, что в Москве в праздники магазины не просто работают, а ещё и почти круглосуточно.

Кира покупала вещи редко. И если уж решалась на покупку, то непременно чего-то действительно понравившегося. Никак иначе. Ей хотелось потащить с собой по магазинам Лёлю, но та была явно не в духе. Сонная и вялая. Пришлось согласиться на компанию жениха. С обещанием не подсматривать.

Йохен покорно таскался с ней от магазина к магазину. И нёс пакеты, честно в них не заглядывая.

Шестого вечером они уселись на кухне Кириной квартиры. По традиции к Рождеству Кира пекла испанский десерт "Папа Пий". Йохен вызвался участвовать в процессе и теперь, обжигая пальцы и ругаясь на всех языках, он сворачивал тонкий горячий бисквит, намазанный клубничным джемом, в рулет.

Потом пошёл вместе к Кирой в ближайший храм. Постояли в уголочке. Послушали хор. Вздохнули запахи еловых веток и ладана. Вышли на лёгкий январский мороз. Вдруг пошёл снег. Будто сверху кто-то тряс снежную перину. Сначала маленькие искрящиеся снежинки кружились, потом начали становиться все крупнее. Город укутало белоснежным покрывалом за считанные минуты. И невозможно было оторваться от обновлённого чистого и светлого мира вокруг.

Глава 94

— Как вы можете столько праздновать? — искренне удивлялся Йохен, когда они вернулись из гостей.

— Мой господин, мы ещё не закончили, — смеялась Кира, — Через шесть дней Старый новый год.

— Старый? Ах, да, летоисчисление! Я помню! Подожди, но тринадцатого января же…

— Да, всё правильно, я стану старее на год.

— Main Herz, ты не можешь стать старее. Даже через пятьдесят лет!

— Через пятьдесят лет мы с тобой ни за что не проиграем в "Крокодила". Нет, правда! Я ещё никогда не проигрывала!

— Ну, прости меня. Я то впервые угадывал слова. И потом нам должны были дать фору. Кто-то из нас играл не на родном языке.