(Не) твоя жена - Наталья Евгеньевна Шагаева
— Почему?
— Откажись. Заболей, притворись, отговори Эмина, — требует она.
От страха теряется голос, и я мотаю головой, пытаясь вырвать руку. Вроде худая, хрупкая женщина, а силы в ней столько, что, кажется, хрустят кости. Оглядываюсь назад и вижу, что Эмин возвращается назад.
— Откажись, иначе пожалеешь, — угрожающе шепчет Эсма, отпускает меня и быстро удаляется. А мне кажется, что сердце сейчас вырвется из груди. Жутко. Ее черные глаза, словно только что прокляли меня.
Глава 28
Алина
Стамбул прекрасен своим величием. Я уже была с родителями в Турции, но этот город мы никогда не посещали. Я очарована Стамбулом и прекрасно понимаю, за что Эмин его любит. Здесь хорошо уживаются вековые традиции и современный мир.
Рассматриваю окрестности с открытым ртом, не отрываясь от окна машины. Мне дико хочется погулять здесь пешком, вдохнуть запах этого города, поближе рассмотреть достопримечательности и людей.
— А можно здесь остановиться? На минуточку, — прошу Эмина, оборачиваясь к нему. — Это же восточный базар? — указываю пальцем, как ребенок, забыв о приличиях. Эмин усмехается. Но не холодно и иронично, как раньше, а мягко и искренне.
— Мы обязательно его посетим. Я покажу тебе много замечательных и мной любимых мест. Но не сегодня.
— Почему?
— Сегодня моей супруге исполнилось девятнадцать, и мы отпразднуем это событие в моем доме. Там уже все готово.
— Да? — немного удивлена, потому что сегодня Эмин ни разу не вспоминал о моем дне рождения и не поздравил.
Он кивает.
— Вот там, видишь, небоскрёб из фиолетового стекла? — указывает вдаль.
— Вижу. Красивое здание.
— Там располагался офис нашей компании, когда во главе стоял отец. Мы занимали двадцатый этаж.
— А сейчас?
— После того, как отец ушел, многое поменялось в бизнесе. Не в лучшую сторону, — с сожалением произносит Эмин. Он предельно откровенен со мной. Словно мы сто лет знаем друг друга. — Тело отца еще не остыло, а стервятники уже слетелись. И началась своего рода война. Мы многого лишились и только недавно поднялись. И сейчас я имею то, что имею, — усмехается. — Но, думаю, тебе неинтересны тонкости.
— Почему? Мне, правда, интересно. — Почему ты решил влить капитал в дело отца?
— Ммм, — усмехается, тянет меня к себе, обнимая за плечи. — Это игра, малыш, большая, серьезная мужская игра. Да, ты была частью моей игры, теперь же ты на моей стороне шахматной доски и уже не играешь. Наш брак по расчёту, но не фиктивен.
— Знаешь, я уже пережила весь шок от ваших партий, и мне нравится твоя честность, без прикрас.
— А я ценю, что ты взрослеешь и начинаешь мыслить здраво, Алина. У меня достойная жена, — неожиданно берет меня за руку, подносит ее к своим губам и целует пальцы. Приятно. Внутри разливается тепло и ощущение трепета. Это, наверное, первый такой нежный жест со стороны мужа. И вместо того, чтобы оттолкнуть, я наслаждаюсь его теплыми губами. Может, не все так плохо будет у нас, и семейная жизнь сложится.
Перед нами открывают огромные кованые ворота.
Родной дом Эмина гораздо больше нашего. Величественное здание из белого камня, с большим двором. Бассейн, пальмы, идеально подстриженные газоны и клумбы с яркими цветами. Машина тормозит у входа, где нас встречает женщина.
Она улыбается и приветствует нас на турецком. Я ничего не понимаю, но киваю, тоже улыбаясь. Бывают же нормальные домработницы, не то, что Эсма.
Эмин тянет меня внутрь дома. Интерьер современный, с сочетанием камня, стекла, зеркал, черная мебель с золотым рисунком.
— Нравится? — интересуется Эмин. Киваю. — Пойдём, я покажу тебе нашу спальню, — ведёт на второй этаж в большую спальню. — Переоденься и спускайся вниз.
Снова киваю, как школьница на первом свидании. Сегодня Эмин мягкий, спокойный, настоящий.
Как только он выходит, кидаюсь к чемодану, перерывая свои вещи. Нахожу легкое белое платье, меняю белье, надеваю платье, подкрашиваю губы, распускаю волосы, перекидывая их на одно плечо, и спешу вниз. Кто бы мог подумать, что спустя месяц я буду с трепетом спешить к мужу.
Эмин в гостиной, в расстёгнутой на груди белой рубашке с закатанными рукавами. Он разговаривает по телефону, но, как только замечает меня, завершает звонок.
— Мне нравится, когда ты в белом, — произносит он и подаёт мне руку. — На свадьбе ты была прекрасна, трогательная и испуганная.
Сглатываю. Свадьба – не самое лучшее воспоминание.
— Пойдем, — тянет меня за собой.
Мы выходим в стеклянные двери с другой стороны двора. И я замираю. Мне открывается прекрасный вечерний вид на залив. И уже неважно, какой здесь дом и интерьер, это место навечно покоряет только одним своим видом.
— Боже, как красиво, — глубоко вдыхаю морской воздух.
— Поэтому я никогда не променяю этот дом на что-то другое. Присаживайся, — указывает мне на плетеное кресло с подушками и круглый, уже накрытый стол, украшенный цветами. Сажусь, Эмин опускает передо мной папку. — Это подарок.
— Что это? — не понимаю я.
— Открой, посмотри, — берет шампанское, открывая его.
Заглядываю в папку и все равно ничего не понимаю. Какие-то документы. Регистрация владения, заключения и прочее. Единственное, что понятно, – в каждой бумажке написано мое имя.
— Я не понимаю, — поднимаю глаза на Эмина, который разливает нам шампанское.
— Там в конце фотографии, — подсказывает он мне. Нахожу снимки, внимательно рассматривая. Это пекарня! Готовая пекарня. С мебелью и оборудованием, и, похоже, она принадлежит мне.
— Пекарня? — снова смотрю на Эмина, принимая от него бокал.
— Да. С днем рождения, малыш.
— Но я не могу это принять, — растерянно чокаюсь с
