Наследство. Чужая невеста - Валентина Баева
Я бы променял всю эту жизнь на домик в деревне, где старел бы с Дашей и растил нашу дочь. Но все это грёзы.
— Я обзвонил юристов, нотариусов…, есть плохие и хорошие новости, — откинулся на спинку дивана и жестом пригласил сесть в кресло.
Единственная мебель без пыли. Выглядит странно в такой обстановке. Словно чужеродные предметы.
— Начинай с плохой, — сел и сложил руки на груди.
— Они действительно заключили брак.
— Левицкий не стал бы лукавить, — пожал плечами.
— Хорошая — они не заключили брачный договор. Его отдали на доработку. Так что у нас есть немного времени, — все так же напряжённо, резюмировал Орлов.
— Что это меняет? Она ждёт ребёнка.
Михаил улыбнулся и покосился на меня, как будто знает больше, чем я.
— Она не беременна, — помотал мне головой для большей убедительности.
— Еще раз повторю. Левицкий не стал бы играть такими вещами. Уверен, что УЗИ настоящее.
— Настоящее…, и действительно принадлежит Жене. Вот только на этой размазне изображена была твоя дочь.
— Даша? — сердце пропустило удар.
— Да. Когда Левицкий узнает правду последуют последствия.
— Не радужные.
Догадался к чему ведёт Михаил. Но что делать? Как вытащить дочь оттуда? Видимо, все мои сомнения и тревоги отразились на лице. Мы оба поняли все проблемы, с которыми нам придется встретиться. Но сейчас мы на одной стороне.
— Что ты предлагаешь? — в надежде, обратился к Мише.
Глава 39
Леонид Левицкий
Я верил ему до последнего! Надеялся, что все же он не настолько сумасбродный. Как он мог так с нами поступить?!
Все вокруг для меня потеряло смысл. Собравшиеся здесь давно творят то, что им в голову взбредёт. И с нашими шалостями это рядом не поставить!
Едва сдерживаю истерический смех от мысли, что Женя моя мачеха. Этот мир совсем сошел с ума?! А ее беременность? Да это же и на голову не одеть! Бред!
Схватился за волосы и с силой потянул. Поднял голову и встретился взглядом с отцом. Мы остались одни и он вальяжно сел напротив меня. Женя с моим отцом?! В моей голове не может это уместиться!
— Я могу понять тебя, сынок. Но так будет лучше.
— Лучше? Для кого, отец?
— Для семьи.
Я все же рассмеялся, но облегчения это не принесло.
— Я любил ее! — и люблю, добавил про себя с щемящей болью в груди.
— Ты ещё молод и сто раз будешь любить и ненавидеть.
Не смог больше сидеть и встал. Метание из угла в угол чуть помогают спокойнее мыслить.
— Я такое ещё ни к кому не испытывал! А ты взял и отнял у меня ее. Ты хоть это понимаешь?
Да что он может понимать?! Теперь я понял брата. Когда он говорил о вине отца в суициде матери. Он мог довести ее до этого шага! Его самоуверенность, умение идти к цели напролом по головам.
Ещё подумал тогда, что понимаю его, когда увидел Женю на окне. У меня тогда все мысли из головы исчезли. Впервые испугался потерять ее навсегда. А что теперь? Она ждёт ребенка от моего отца? От кого угодно, только не от него! Как мне с этим жить?!
— Успокойся и присядь. Это не конец света. Со временем ты поймёшь, что так лучше для нас.
— Не смеши меня, отец! Ты все делаешь только для себя! Когда ты мне собирался сказать, что спишь с ней?! Когда женил бы меня на ней?! Шведская семейка! — сорвался на крик, не в силах держать в себе то, что меня рвет и душит.
— Я люблю тебя, сынок. Всегда желал для тебя лучшего и делал для этого все. Это все стечение обстоятельств, — встал и подошёл к бару, облокотился на стойку, повернувшись ко мне.
— Ты себя слышишь? Какая у вас разница?! Двадцать девять? Я мог бы смериться с этим Орловым, но ты! Ты перешел все границы. Тебе известны моральные устои?
— Когда это касалось твоих знакомых, то ты не придавал этому значения. А теперь как заговорил. Тебе придется принять этот факт.
— Ты предлагаешь смотреть как вы строите счастливую семью?! Может свечку у постели держать? — сжал кулаки, ощущая себя на грани. — А что? Буду воспитывать вашего ребенка, братом называть. А может сестрой?
— Если скажу, то будешь и свечку держать. Ты должен повзрослеть….
В миг представил как они вдвоем лежат в смятых простынях, туманя мой разум. Не знаю, как очутился возле отца и уже занеся кулак, как в замедленной съёмке, ударил, вложив всю боль. Он упал, опершись на колено и прикрыл скулу рукой. Я навис над ним, едва справляясь с дыханием.
— Если это повториться ещё раз, то ты потеряешь руку, — встав, спокойно пригрозил отец, только вздымающаяся грудь говорила о том, что он на грани.
Отняв руку от лица, увидел небольшое рассечение на его скуле. Это то малое, чтобы я хотел сделать сейчас с ним. Сжал кулаки, врезая ногти в ладонь. И не желая больше видеть его, развернулся и вышел.
Из-за злости путь в мою комнату занял несколько минут и хлопнув дверью, взял первую попавшуюся в руку вещь и швырнув в стену. Но этого мало, чтобы успокоить жжение в груди.
Я мечтал о ней! Готов был носить на руках и подарить весь этот гребанный мир!
Схватил стул и ударил об пол. Тот выдержал удар и развернувшись, со всей дури запустил об стену. Хруст дерева и мой отчаянный стон заполнили тишину спальни.
Как мне смериться с
