Добыча Беркута (СИ) - Невинная Яна

- Значит, не так и нужна была! – передернулась я от злости и ревности, представляя, как гламурная Виола утешает Марата.

- Дело не в том, нужна или нет, просто Марат не идиот, чтобы в закрытую дверь долго ломиться.

- Он сам эту дверь закрыл, - сказала я с обидой в голосе.

- Н-да, вижу, что ты мне не всё рассказала и есть еще, на что обижаться, помимо предстоящего суда, - прозорливо заметила мама, сосредоточенно глядя мне в глаза. Но я не уловила в ее пристальном взгляде тени обиды, а скорее понимание. С благодарностью за то, что она не допытывается до правды, я натянуто улыбнулась.

- Есть еще кое-что, но это между мной с Маратом.

- Да я и не хочу, чтобы ты мне всё как на духу выложила. Просто помни, что время быстро бежит. И пока ты сейчас со мной чаи распиваешь, Марат переживает свой кризис без тебя. А рядом может оказаться та, кто поможет ему. И это будешь не ты. Не стала бы потом локти кусать, вот чего я боюсь.

- Если он так быстро сдастся и отступит, значит, не больно-то ему и хотелось.

- Хочешь, чтобы бегал за тобой, как мальчишка? Вы взрослые, Лера, и отношения должны строить по-взрослому, доверяя друг другу и не капризничая. Ты сейчас именно капризничаешь.

- Мама, ты многого не знаешь, - устало вздохнула я.

- Естественно, не знаю, как и все родители. Но я знаю то, что наделала в своей жизни много ошибок. И если смогу своих детей от них уберечь, то попробую простить себя. Ладно, иди отдыхай, а то со своей работой света белого не видишь. Но обещай подумать над моими словами.

- Обещаю. И, мам, - я помедлила, подбирая слова, - спасибо. Когда я вернулась домой, то ожидала совершенного иного, а ты… ты стала другой.

- У меня было время подумать, дочь, - задумчиво произнесла она, - и я постаралась дать нашей неидеальной семье шанс. Постарайся и ты дать шанс Марату, не будь такой строгой к нему. Ты всегда хочешь добиться идеала. Во всем. Но так можно и у разбитого корыта остаться.

Пожелав матери спокойной ночи, я пошла к отцу и немного посидела с ним. Мы редко проводили время вместе. Он словно жил в своем собственном мире, но не был холодным или безразличным, а находился на своей волне. С мамой они жили почти как соседи, как я поняла. Для нее было достаточно, чтобы он был дома, присутствовал даже в другом помещении, но главное, чтобы с ней в одной квартире. Шестым чувством я осознавала, что отец чаще стал бывать дома именно благодаря мне. И, возможно, поэтому мама так и подобрела в отношении меня. В любом случае, что бы ни привело к изменениям, они были к лучшему.

После необременительной беседы с отцом я пошла в свою комнату доживать этот унылый день. Без Марата всё теряло краски. Он вносил в мою жизнь хаос, разрушал тщательно выстроенную мной систему. Не будь мы в ссоре, я бы сейчас выбежала под дождь без зонта, прямо в его объятия, и мы бы поехали кататься по городу, не выбирая направления, глаза глядят. К черту планы и поздний час. Марата никогда не волновали подобные вещи. Его глаза горели безумным огнем, когда он нарушал правила. Помню, как он однажды появился перед университетом верхом на крутом мотоцикле. Естественно, без шлема. Сказал, что одолжил его у друга. В то время у него было совсем плохо с деньгами, один из периодов безденежья. Я догадывалась, что мотоцикл мог оказаться у Марата нелегальным путем, но старалась делать вид, что не замечаю связей с криминалом.

В кожаной куртке и рваных джинсах, с улыбкой пирата на губах, он забрал меня прямо посреди бела дня, уговорив пропустить важный семинар, и мы поехали кататься. Я доверилась ему, хотя знала, что он никогда раньше не ездил на мотоцикле. Я помнила то чувство, когда ветер ласкал кожу и трепал волосы, а адреналин бурлил в крови, и это чувство всё еще жило во мне. Я крепко держала Марата за пояс, а он иногда поворачивался ко мне, и я видела его счастливую улыбку. Она тоже жила во мне. Всегда. Потом, ближе к ночи, мы поехали на пляж и любовались звездами. Их было так много, будто весь мир состоял только из этих маленьких светящихся огоньков. Мой мир тогда и состоял только из звезд и Марата. Бесконечное счастье, безграничная любовь. Я всё это испытывала в тот момент, забывая о невзгодах, о наших общих проблемах. Нам было отмерено совсем немного счастья, и кто знает, предстоит ли еще испытать. Но я понимала, что самолично препятствую началу чего-то нового и важного между нами. Всё зависит сейчас только от меня. Но даже понимая это, не могла просто взять и позвонить. Может, позже, но не сейчас, когда рана еще так свежа.

На следующий день меня вызвал к себе Ивар. Честно говоря, не представляла, для чего он пригласил меня в кабинет, но не смела игнорировать просьбу генерального директора. Ивара я нашла в гораздо более лучшем состоянии, чем рассчитывала. Он был в благостном настроении, даже улыбался, выглядел идеально в деловом костюме и галстуке, вольготно расположившись за рабочим столом. Настоящий джентльмен, который ни словом, ни делом не упрекнул меня за тот вопиющий случай, когда меня похитили прямо у него из-под носа. Мало кто на его месте не устроил бы мне нагоняй, а он продолжал делать вид, что ничего не происходит.

- А, Лера, это ты, - улыбнулся он мне, кивая на стул. – Присаживайся.

Закрыв крышку ноутбука, он отодвинул его в сторону и положил перед собой тонкую папку без каких-либо надписей. Я напряженно ждала, когда он начнет разговор, не строя мысленных предположений.

- Скажи, ты тоже собирала компромат на Карину? – спросил наконец Ивар ничего не выражающим голосом. Было непонятно, зол он или просто интересуется.

- Коллеги попросили меня не скрывать случаи, когда мне кажется, что Карина несправедлива, - ответила я с осторожностью.

- Когда тебе кажется или когда ты уверена? Здесь кроется большая разница, ты так не думаешь? – Нахмуренные брови Ивара не предвещали ничего хорошего. Я похолодела, опасаясь, что напортачила, но, вспомнив несправедливые притеснения начальницы, ответила твердо:

- Я уверена в том, что Карина зачастую перегибает палку, при этом бывает некомпетентна во многих вопросах.

- Значит, так, - задумчиво пробормотал Ивар, откидываясь на спинку кресла и листая папку с доносами. Я благоразумно промолчала, давая ему время самостоятельно разобраться в вопросе. Хотя была уверена, что он давно изучил документы и принял решение. Только я не знала, какое, как касается меня и злится ли Ивар.

- Что ж, - вздохнул он, закрывая папку, - раз вас не устраивает Карина в качестве начальницы, так тому и быть. Я обязан принять меры. Тем более что были предоставлены веские доказательства. В моей компании исключены притеснение работников и злоупотребление властью, кодекс предполагает комфортную трудовую деятельность, о чем в данной ситуации говорить не приходится. Карина будет отстранена от должности, это я тебе гарантирую. Ты хотела бы занять ее место?

Услышанное удивило меня донельзя, а более всего последняя фраза. Я никак не ожидала такого быстрого развития событий и реакции руководства, которое примет во внимание наши жалобы. Скорее, боялась, что ситуация из плохой превратится в кошмарную, нас всех уволят, а Карина останется почивать на лаврах. В общем, собирая свою долю компромата, я не рассчитывала на что-то положительное и сейчас была порядком удивлена. Но Ивар ждал ответа на вопрос, и я после заминки сказала честно:

- Я в этом отделе без году неделю и не хотела бы подсиживать кого-то из сотрудниц, которые имеют больше прав претендовать на это место, тем более не чувствую в себе тяги к руководящим позициям.

- Хорошо. Тогда устроим стандартный конкурс на должность.

- А что будет с Кариной?

- С Кариной? Она займет должность менеджера по интеграции.

- Но… - нахмурилась я, поражаясь такой несправедливости. Мало того, что сама хотела претендовать на эту должность, так еще ее теперь займет особа, провинившаяся и недостойная, и это даже руководство официально признало. Почему жизнь так несправедлива?