Мой властный миллиардер - Ева Ночь
- Мам, - взглядом говорю всё, что я о ней думаю в этот момент.
Мать вздыхает, гладит ушастое дрожащее по голове.
- Они мне позвонили. Милые старички. Душевные. Как бы не моя вина, что ты всё напутал. Ну, может, и хорошо, что напутал, конечно, но я им вроде как обещала. А они вроде как на эти деньги рассчитывали. У них там внучка. Я Павлика попросила. Ну, и. вот, - снова гладит она печальную собачью мордочку.
- Что там внучка? - интересуюсь, понимая, что это как раз ключ. Из её сбивчивой речи я всегда ловлю главное. Просила она Павлика не о деньгах, конечно же, а за девочку в беде. Маня сердобольная, несмотря на свою взбалмошность и прочие недостатки, что выросли на благодатной почве любви двух её мужей, которые потакали ей во всём.
Маня могла чудить, откалывать номера, но назвать её пустой или злобной никто бы не посмел.
- Да всё хорошо уже, - вздыхает мама, - поставили на плановую операцию. Повезло им чудесным образом. Операция по квоте, бесплатно, однако лечение предстоит трудное, так что .
- Ты могла бы позвонить мне, и я бы помог. Не обязательно было щенка покупать!
- Я договаривалась. Люди оставили, - если Маня упёрлась рогами - всё, она права, все остальные её не понимают. - Там семь щеночков было! Уход, питание, бессонные ночи. Только мать может понять, каково это!
Дальше шёл махровый бред, можно не слушать, но я по инерции ещё пытался вытрясти из ушей её отрывистые, несвязные слова.
- И ты вполне серьёзно считаешь, что вот это - собака для меня? - спрашиваю, как только мать набирает в лёгкие побольше воздуха.
- А почему бы и нет? - у неё глаза круглые, как у совы. Я чувствую себя загипнотизированным, потому что начинаю сдаваться. Я устал, измучен. У меня только работа, никакой личной жизни, а тут Маня со щенком-ушастиком. - Чудная порода! Голенькая! Никакой шерсти почти! Не воняет! Не беспомощная, между прочим! У них отличные ноги, они бегают, как спринтеры. К тому же - добрые, ласковые, душевные, нежные, преданные!
Она расписывает щенка как торговка на базаре. Это было бы смешно, если бы она впихивала свой живой товар кому-то другому. Рынок для того и существует: продавец хочет продать подороже, покупатель - купить подешевле или поискать подходящую для него вещь.
У меня такой возможности нет.
- Я не смогу за ней следить - работаю сутками, - пытаюсь отмахнуться.
- Что ты мне рассказывал? Найми человека, который будет с радостью за небольшие деньги гулять с Ио, а по вечерам она будет греть тебе душу. Я бы предпочла, безусловно, чтобы тебя кое-кто другой согревал, но раз уж ты такой трудоголик, вечно тебе некогда заняться личной жизнью и пообщаться с хорошенькой нормальной девушкой, то пусть хоть собачка станет твоим другом!
- Мам, - врезаюсь я в её поток красноречия, чтобы прекратить качественный вынос мозга, но её уже понесло, как бешеную лошадь, поэтому я пропускаю удар.
- Короче, раз ты не понимаешь простых и понятных слов, разговор будет коротким, -выдвигает она вперёд челюсть и вкладывает мне в руки сомнительное сокровище с ушами.
- Держи! И не забудь сказать потом маме спасибо!
Я открываю рот. Мать шмыгает за дверь с проворностью сороконожки. Шурх - и нет её. Есть я и... как там её? Ио. Я смотрю в глаза-маслины, тёмные и влажные. Щенок лижет меня в щёку, тычась мокрым носом.
- Это ужасно, - произношу вслух. Мрачно, но тихо. Теперь я могу даже огонь изрыгать -не поможет. - И что мне с тобой делать? - задаю вопрос. Псинка доверчиво смотрит мне в глаза.
Поздний вечер. В доме - ничего собачьего. Маня не удосужилась даже корм приволочь. Всё в её репертуаре. Партитуры, которые я знаю наизусть, однако раз за разом играю эти странные гаммы в угоду экстравагантной родительнице.
- Григорий? - звоню водителю. - Ты не мог бы меня выручить?
Григорий может. Он всегда спокоен, как давно упокоенный труп. Надо - сделает. Ночь? Ну и что же. Как хорошо, что мы в большом городе, и мне не придётся ломать голову ни с едой, ни с аксессуарами собачьими.
Ио смешно чихает. Лишь бы Настя не смеялась. Я со своими метр восемьдесят семь, и Ио
- кроха.
- Пошли, я тебя укутаю в плед, - говорю, почёсывая щенка за ушком, - а то ещё заболеешь, лечи тебя потом.
Дожился. Тридцать два. Холост. Одинок. Хотя, уже нет. С собакой. Совершенно не подходящее мне ни по каким параметрам животное.
30. Культурный досуг... с собакой
Собаки преданны. Для них хозяин - бог.
Собака любит всем сердцем, независимо от роста, веса, красоты ушей.
Азы собаководства Настя Метёлкина
Я выспалась. Наконец-то. Выспалась всеми частями измученного тела и души. Я помню, как отключилась в машине. Не стыдно. Помню, как Вова пытался меня вынести на руках, но я воспротивилась и дошла на своих двоих. Я помню, как падала лицом вниз, едва стянув с себя все вещи. В кровать. Как укрывалась - уже не помню. Кажется, ночью, замёрзнув.
Но зато я выспалась. Блаженство! Неделя выдалась такой.. .уххх! Работаем за двух! Но у меня всё получилось. Вернее, у нас. Без него, этого сумасшедше трудоспособного миллионера, вряд ли удалось продержаться.
Я узнавала его с разных сторон. Он и жёсткий, и деловой, и умный. Он. умел варить кофе и улыбаться, когда я чуть ли не спички в глаза вставляла. Он понимал. Видел. Сочувствовал. Жалел. Пытался нагружать меньше, понимая, что очень много сил и времени занимает новый проект, который захватил меня с головой.
Это какая-то эйфория, ожившая мечта, цель, которую нужно во что бы то ни стало достичь. Я хотела победить, выиграть этот конкурс. Не ради медалей и наград, не ради денег,
