Девичник. Объект желаний - Рощина Наталия

Васька была в шоке, когда я позвонила ей и позвала на свадьбу.

— Васенька, ты будешь моей свидетельницей. Не возражаешь?

— Я-то не возражаю. — Она была, мягко говоря, удивлена.

В тот момент Василиса переживала не самый лучший период своей жизни. Очень неприятно закончился ее роман с женатым мужчиной, в которого она была влюблена без памяти. Я думала, она не переживет этого разрыва. Чтобы хоть как-то отвлечь ее, мы с Варькой даже разработали систему, по которой ни дня не проходило без наших звонков, встреч, как бы случайных. Я ведь была мастер на все «случайное». Когда мы поняли, что Вася успокоилась, она вдруг впала в другую крайность — череду совершенно бесперспективных любовных связей, которые Вася, с азартом истинного коллекционера, обсуждала со мной. Именно со мной, хотя наш дружеский треугольник был в то время уже в силе, но все пикантные подробности всегда доставались мне. Наверное, потому, что я не собиралась ее осуждать, учить жизни, наставлять на путь истинный. Кто вообще может сказать, что хорошо для этой конкретной женщины? Не свод давно известных правил и норм, а вот именно для Васи Ивановой в данный исторический момент? Она была благодарна мне за то, что я не стремилась ее переделать. Я чувствовала, что в этой отчаянной бесшабашности, погоне за острыми ощущениями, безоглядной страстью к наслаждениям мы с ней как сестры-близнецы. Вот с Варькой на такие темы не поболтаешь. Она не синий чулок, но с ней общение происходит на другом уровне.

Так вот, приглашая Васю на свадьбу, я вдруг почувствовала в ее ответе открытые нотки зависти. Я по-дружески решила закрыть на это глаза. Опять же, учитывая то моральное состояние, в котором она находилась. Скачки из постели в постель — дело приятное, но утомительное. Поэтому, когда рядом с тобой намечается что-то вполне определенное в виде семейного гнездышка, самой тоже мгновенно хочется чего-то подобного. Подтверждений этому я наслушалась в бесконечных разговорах девчонок из парикмахерской. Их беседы за сигареткой и чашкой кофе — бесплатная энциклопедия случаев из общения полов. Заслушаешься. Особенно накалялись страсти, лились слезы, шмыгал нос, когда очередная девчонка лихо выскакивала замуж и тем самым автоматически поднимала свой статус в кругу общения. Уверена, что у мужчин такие ассоциации происходят в редких случаях, а вот у нас, существ более мягких и склонных к семейной жизни, это практически правило. Значит, моя Васенька не оказалась исключением. Да она и не стала этого скрывать.

— Ладуся, я тебе по-хорошему завидую! — призналась моя подруга, не догадываясь, как я была ей признательна за такую откровенность. — Имей в виду, что такой вид зависти действительно существует. Хорошая, белая, легкая зависть, слышишь?

— Конечно, слышу.

— Я обязательно буду твоей подружкой на свадьбе.

— Спасибо, — я не сомневалась в ее согласии. — Сейчас буду звонить Варьке. Хотя вряд ли ее можно чем-то удивить. Она у нас все про всех знает.

— Знать — одно, а услышать от первоисточника — другое, — возразила Вася.

— Ладно, но самого главного я тебе не сказала: свадьба будет, так сказать, в неформальной обстановке.

— Что это значит?

— Лес, природа, шашлыки, песни и море шампанского.

— Последнее могла бы и не добавлять. На меньше, чем море, ты бы просто не согласилась…

В конце июля, двадцать седьмого числа состоялась наша свадьба. Несмотря на все мои опасения, прошла она шумно, весело, как и положено. Мне это событие запомнилось. Сколько лет прошло? Больше семи, а я помню все подробности того летнего дня. Помню, какой бесконечной была наша с Егором брачная ночь. Мой новоявленный супруг старался показать себя с самой лучшей стороны. По сути, она ничем не отличалась от всех тех ночей, которые мы уже провели вместе. Главное, что мне все так же не удалось получить вожделенного удовлетворения плоти. Все оставалось на прежних позициях: мой новоявленный супруг не мог вести акт столько, сколько мне было нужно для того, чтобы испытать полное наслаждение. Но я не впадала в уныние, не делала никаких выводов. Я ждала, что со временем, а с момента начала нашего романа прошло всего чуть больше месяца, все станет на свои места. Ни о какой сексуальной несовместимости я и думать не хотела. Я была влюблена и не замечала ничего, что наверняка указывало на близкий финал.

Но прошло еще два месяца, и дождливые осенние дни принесли в наши отношения первый ветерок охлаждения. Во-первых, мы договорились, что не будем работать в одну смену. Предложила я, просто для того, чтобы не быть настолько близко изо дня в день. Я была уверена, что при самых теплых отношениях в таких условиях будет трудно сохранить остроту чувств. Если сначала Егор согласился, то впоследствии он обвинил меня в том, что я с первых дней подстроила все для того, чтобы было легче изменять ему направо и налево. То есть избавилась от мужниных глаз и пустилась во все тяжкие. Он заявил мне это, прямо глядя в глаза своими потемневшими серыми бусинками. Они уже не казались мне всегда смеющимися, я уже не могла найти в них былого очарования.

Во-вторых, мы начали вести общее хозяйство, чего раньше не делали ни он, ни я. Мы складывали все наши доходы, подсчитывали прибыль, планировали, как мы ее потратим. Сумма росла, потому что ни я, ни Егор не работали вхолостую — каждый день живая копейка. Но с ростом накоплений почему-то сразу стали возникать проблемы с тем, как тратить деньги. Егор и я совершенно расходились во мнении, что нужно приобрести в первую очередь. Меня все чаще называли плохой, расточительной хозяйкой, хотя я не замахивалась ни на норковое манто, ни даже на левый рукав от него.

Пререкались мы, пререкались, ну а я тоже за словом в карман не лезла. Первые ссоры носили характер разведки. Они даже придавали особую пикантность нашему едва образовавшемуся союзу. Но вскоре в них наметилась явная закономерность, а это меня уже настораживало. После одной из такой перебранок я взяла и спрятала деньги, приличную сумму, которую подарили нам на свадьбу родители Егора и мои, в потайное место. Потом подумала-подумала и прибавила к этой сумме ту, что мы накопили за эти несколько месяцев, оставила какую-то мелочь на расходы. Меня не мучила совесть. Это была моя квартира, и некоторые ее особенности, тайники я до поры до времени решила мужу не открывать.

Предки наши строили планы, в которых все было до предела ясно, примитивно и предсказуемо. Мы должны были сделать ремонт, хотя бы косметический. Выбросить старую мебель, купить новый холодильник и приличный телевизор. Именно на это нам и была подарена внушительная сумма в «зеленых». Я так подсчитала, что родители Егора сделали более весомый вклад в развитие нашей семьи. Никто соревнований на самое большое капиталовложение проводить не собирался, но я не могла не отметить этот факт. И несмотря на это, я посчитала возможным до полного выяснения «ху из ху» припрятать денежки в надежном месте.

Может быть, я поступила неверно. Может быть, я оскорбила его недоверием, но он тоже не оставался в долгу. И он, только он вообще все это спровоцировал! Одна ссора сменяла другую. Как я еще могла себя обезопасить? Да, я думала только об этом. Я не жадная, не стяжательница, просто я не люблю, когда мне портят жизнь. За это нужно платить. Обязательно платить, и по самым высоким рыночным ценам. Это моя единственная и неповторимая жизнь, ее самый лучший период — расцвет. Поэтому я так решительна и бескомпромиссна.

К концу октября окончательно наметились две темы для регулярных скандалов: мои несуществующие измены, в которых меня обвинял Егор, и спрятанные мною деньги. В какой-то момент я поняла, что, если бы он знал, где они лежат, то давно бы бросил меня, собрал свои вещички — и чао. Но я знала, что эту «схованку» ему никогда не найти. В ней еще моя бабушка прятала свои «сокровища»: золотую брошь в виде стрекозы и обручальное кольцо из червонного золота. Кстати, все это осталось мне в наследство и хранилось в прежнем месте. Егор бесился, жаловался своим родителям на то, что я держу его за козла, а моей маме, что я его ограбила.