100 дней плена (СИ) - Гутовская Ирина

— Не надо, — останавливает, развернувшись ко мне. — С ребенком все в порядке. Правда…

Опускаюсь рядом с ней на кровать. Хочу прижать к себе, но не решаюсь, опасаясь, что оттолкнет, и будет права.

— Прости меня.

— Знаешь… — Настя садится и смотрит. — Тебе не понять, привык получать желаемое, не остановишься ни перед чем — это хорошее качество, когда речь идет не о живых людях, которые страдают напрямую и незаслуженно.

— Насть… — не нравится, куда клонит.

— Не перебивай… — глубоко вздохнула и продолжила: — Если бы мы встретились при других обстоятельствах, ответила бы взаимностью. Честно.

— Хочешь уйти? — не хватает терпения. Сажусь, оказываясь лицом к лицу с ней. Сжимаю ее плечи.

— Матвей… Думаешь, мои чувства вдруг резко изменились? Что за глупости?! Люблю тебя. У нас скоро свадьба, впереди рождение ребенка. Но не значит, что мне не обидно. Это пусть и маленькое уточнение ко всей истории, зато весомое, ведь поступил не лучше…

— Прости… — не выдерживаю и обнимаю любимую, она готова забыть, оставив в прошлом ошибки. Радуюсь.

— Ты просил не молчать, а я попрошу быть честным со мной. Всегда.

— Всегда… — обещаю, зарываясь пальцами в светлые локоны. И повторяю про себя еще не один раз: «всегда, всегда, всегда…».

Глава 26. То самое чувство…

Настя

В который раз оглядела себя в зеркале, желая убедиться, что платье сидит идеально, заплетенные волосы уложены так, как просила, макияж легкий, без излишеств… Но находила к чему придраться, обрастая нервозностью.

Когда выходила замуж впервые — со мной такого не было: ни волнения, ни трепетного ожидания, ни эмоционального переизбытка, ни чувства всепоглощающего счастья, ни понимания правильности происходящего. Я просто хотела семью, совсем не замечая: рядом не тот человек.

И только сейчас: все, о чем мечтала и, по-девичьи, грезила — сбывается, даря ощущение эйфории. Да, наша история странная и необычная, но кто сказал, что так не бывает? Главное — мы встретились и обрели друг друга. Остальное — ненужные подробности, оставшиеся в прошлом…

Посмотрела на себя опять. Вдохнула и выдохнула, пытаясь унять сбившееся дыхание.

— Настя, ты чудесно выглядишь, — Эля смотрит восторженно, и улыбка не сходит с ее красивого лица.

Мое платье в греческом стиле: длинное, струящееся, нежного сливочного оттенка, без бретелек, с талией под грудью и изысканной вышивкой из жемчуга, от фаты отказалась вовсе. Поверх плеч еще надену меховую горжетку из стриженной белой норки, которая закрепляется брошью, украшенная все тем же жемчугом. На ногах удобные полуботинки, с небольшим каблучком. И конечно, прочие женские предметы одежды, скрытые от глаз, тоже вторят всему образу.

— До сих пор не верится… — не стала уточнять глубину своих слов, мысль настолько многогранна, не требующая дополнительных пояснений, это касается всего случившегося. И бесконечно рада.

— Знаешь, а мне тоже, — она поймала отражение моих глаз в зеркале. — Думала, не скоро случится это событие, про детей вообще молчу. Вероятно, мы с мужем виноваты — испортили отношение сына к семье. Хотя, если речь о тебе, то встреться вы раньше или позже — исход был бы тот же. Все мужчины в роду Одинцовых — однолюбы, неисправимые собственники… Увидят, влюбятся, сами того еще не понимая, идут напролом, добиваясь не всегда честными путями. И никогда не ошибаются с выбором «той самой». Так что привыкай, милая… Да, с ними тяжело, зато жизнь такая насыщенная и интересная: никогда не заскучаешь, не почувствуешь недостатка внимания, заботы и любви.

— Ага, нам повезло, — улыбаюсь ей.

— Еще как.

Настойчивый стук в дверь отвлек нас.

— Вы там готовы? Уже пора, — голос Леонида Игоревича.

— Сейчас, — ответила Эля. — Ждите на улице.

В ЗАГСе кроме нас и его родителей никого не будет, остальные немногочисленные гости подъедут сразу в ресторан. Нам с Матвеем хотелось интимности момента, а выслушать поздравления мы успеем позже. Жаль, мои мама с папой не увидят насколько счастлива, не порадуются вместе со мной…

Утерев одинокую слезу, накинула горжетку.

Возле машины стоял Матвей, и, засунув руки в карманы брюк, заметно нервничал. В белом смокинге он смотрелся потрясающе, а в сочетании с яркой внешностью, вызывал ассоциацию, будто сам демон пришел за мной, скрываясь за благочестивым образом ангела. И манит томным взглядом зеленых глаз, обещая бесконечное наслаждение в сжигающей ласке — воплощение привлекательности, сексуальности, желания и страсти. Мой…

«Что-то я увлеклась, словно чары наложили…» — точно околдовал, в хорошем смысле, хотя почему-то меня называет своим пленом.

Подхожу к нему. От пьянящих эмоций, чуть ноги не подкосились. Он успел удержать.

— Настя… ты… — внимательно рассматривает. — Великолепна!

Как бы любимый не пытался увидеть платье, когда на примерку привозил: не удалось, выгоняла всякий раз, примета — есть примета. Упустить возможность наблюдать восхищение, не могла. Именно этого добивалась. И весь месяц ожидания до заветной даты задуман не просто так — прожить неповторимые моменты.

— Ты выглядишь, как мечта. И похож на дьявола, соблазнившего невинную деву, — шепчу в ухо, чтобы никто не услышал.

— Не хочу тебя расстраивать, — наклоняется ко мне, щекочет дыханием кожу, — но на невинную деву ты не тянешь… А вот, на падшего ангела — легко, раз мечтаешь о темных объятиях.

— Значит, стоим, друг друга, — тихо смеюсь.

— Матей! Настя! — вмешивается в наши нежности Леонид Игоревич. — Вы собираетесь жениться или дальше будете обжиматься? В машину. Срочно.

…Какое это счастье — смотреть в его глаза…

«Муж и жена» — прокручиваю эти слова мысленно. Как же круто звучит!

Не устану повторять: сейчас все по-настоящему. Навсегда. И волшебство буквально в каждом мгновении: во взглядах друг на друга, прикосновениях, уверенных словах «да», счастливых улыбках, когда кольца занимают свои законные места, жарком поцелуе, танце новобрачных… Предстоящая ночь станет не менее фантастичной.

— Ты не устала? — Матвей… а, простите, муж, положил ладонь на мой живот.

— Не очень. А что?

— Может, нам пора сбежать отсюда? Им весело без нас, — окидывает взглядом гостей, делаю то же самое.

— Пожалуй, ты прав.

Машина мчит загород. Я не понимаю, куда едем. На все вопросы любимый загадочно улыбается и отмалчивается — ему нравится наблюдать мою заинтересованность и нетерпение. Очередной сюрприз?

Подъезжаем к двухэтажному дому… И пазл начинает складываться…

— Хочешь сказать, он наш? — оглядываю двор, представляя, как устроить пространство, где разбить клумбы, какие растения посадить, а главное — детскую площадку организовать.

— Наш, — Матвей тянет за руку дальше.

— Но… когда ты успел?

— Это подарок родителей. Отец продал свою недвижимость, перебрался окончательно к маме… Пошли…

Открывает ключом дверь, впуская меня внутрь.

— Здесь пока ничего нет, осталась какая-то старая мебель от прежних хозяев, требуется ремонт… — комментирует по ходу.

— И это самое классное! — перебиваю его. — Представляешь: выбирать, покупать, создавать уют своими руками! Сама займусь всем!

— Кое-что уже купил… — в глазах хитринка. Кажется, догадываюсь.

Поднимаемся на второй этаж — здесь три спальни и просторный холл. Заходим в одну из комнат…

— Ого! — это все, что могу сказать, глядя на предмет мебели размером с две обычных двуспальных кровати.

— Нравится? — он подходит сзади, обвивая руками мою талию.

— Да! Откуда такое чудо? — теперь весь интерьер закрутится вокруг гигантского ложа.

— Заказал, еще до того, как отец о доме сказал, будто чувствовал… И хватит болтать… Хочу свою жену…

Резко разворачивает, впиваясь в губы, чтобы больше ничего не спрашивала. И наше волшебство продолжается.

То самое чувство…