Стойкость (ЛП) - Френч Джиллиан

Хант задумывается.

— Моя мать их очень любила.

По тону его голоса становится понятно, что она умерла. Да и он староват, чтобы жить с мамочкой — в волосах полно седины.

Хант продолжает есть, а я тру лицо и наклоняюсь через стол.

— На меня все злятся. Мама и Мэгс даже не разговаривают со мной.

Он пристально смотрит на меня, но не осуждающе, хоть он и молчун, но всё подмечает.

— У них есть повод?

— Нет. Ну, то есть да, хотя я не могу обо всём рассказать им прямо сейчас. Не потому, что не хочу, а потому что не могу. И поэтому все меня ненавидят.

— Никто тебя не ненавидит.

— Особенно Либби. — Хант сбит с толку. — Она считает, что с моей помощью Нелл станет проституткой. Какая чушь. — Я нагибаюсь над столом, упираясь на локти, и быстро откидываюсь назад в надежде, что он не заметит, как я морщусь от боли. — Я не такая, какой она меня выставляет.

— Конечно же нет. — Он снимает пластиковую крышку с шоколадного торта, который принёс с собой, и предлагает мне половину, но я отказываюсь. — Я надеялся, что ты станешь Королевой. Задашь всем по полной.

Я смеюсь.

— Ты был на конкурсе?

— Недолго.

— Тогда ты понимаешь, как я опозорилась. Хотя это неважно, ведь мне всё равно. Я не подхожу на роль Королевы.

— По-моему, ты была достойна.

То, как он это произносит, заставляет меня откинуться на спинку стула. Хант собирает обёртки от еды.

— Это был ты? — Он отстраняется от стола. — Хант, ты выдвинул мою кандидатуру?

Только расположение его плеч выдаёт смущение — он копошится с кружкой, стряхивает крошки с сервировочной салфетки на руку.

— Я приехал в ратушу за техталоном для машины, ну и решил, а почему бы и нет. Ты ничем не хуже остальных девчонок. Весёлая, стойкая — а это уже чего-то стоит.

Я теряю дар речи, не в силах даже моргнуть.

— Спасибо, — наконец, выговариваю я. До этого я даже не осознавала, что чего-то стою. Спасибо Ханту за это.

Я стучу пальцами по столу, но успеваю перехватить Ханта: он уже возвращался к покраске.

— Ты жалеешь, что всё так закончилось с твоей женой?

Он качает головой.

— Я был совершенно другим. Всего лишь парнишка, который ничего не понимал.

— Тогда тебе стоит встречаться с моей мамой. Не жди чего-то, иначе она будет считать, что не нравится тебе. — Хант не отпускает пальцы с дверной ручки. — Поверь, девушек это бесит. Парни постоянно думают, что нас невозможно разгадать, но всё довольно просто. Просто скажи ей о своих чувствах.

Он дважды откашливается перед тем, как заговорить:

— Буду иметь в виду.

— Хорошо.

Я медлю, но всё же решаю продолжить:

— Слушай, сегодня тебе, наверное, не нужно ехать в Хэмпден. Но я бы не отказалась от поездки. Тем более я заплачу за бензин. — Он оборачивается, упираясь плечом в дверь.

— Не волнуйся, я не закупаюсь травой. Мне просто нужно кое-что сделать. — Я поднимаю на него глаза. — Но если тебе не нужно ехать туда, то без проблем.

Какая-то часть меня надеется, что он откажет.

— Мне нужно купить пару вещей в хозяйственном магазине, так что могу заехать в один из них на Мэйн Роуд. — Он открывает дверь. — Иди и скажи маме.

Мама поднимает взгляд, когда я подхожу к ней. Увидев меня, она возвращается к прополке сорняков, сдвинув брови.

— Я еду в Хэмпден с Хантом. — Молчание. — Мы скоро приедем. — Молчание. — Хорошо?

Она бормочет в землю:

— Теперь ты меня ставишь в известность, Дарси?

— Ты этого хочешь? — Она вырывает сорняк пальцами в перчатках. Я готова стоять над ней целый день, пока она мне не ответит, но Хант заводит машину, и если я хоть на секунду задержусь, то никогда не сделаю запланированное.

— Ладно. Пока.

Когда мы отъезжаем, мама садится на корточки, складывает руки на коленях, но так и не отрывает взгляда от земли.

Дорога в Хэмпден идёт через мост. Бух — колёса переезжают через металлическую пластину, соединяющую шоссе Роут-1 и мост. От тряски мою руку пронзает боль. Мимо проносятся серые перекладины и перила. Я с вызовом вглядываюсь в реку Пенобскот. Мы ещё посмотрим! В реке бурлит ржавая вода, не замечая младшую дочь Томми Прентиса.

Хант молчит. Наверное, он единственный человек во всём мире, кто не станет выпрашивать у тебя ответы во время короткой поездки. Я прижимаюсь к дверце: сердце бешено колотится, колено нервно подпрыгивает. Сначала мне кажется, что я сама себя завожу. Возможно, я просто радуюсь, что наступил тот самый момент. Наконец-то, я со всем покончу — столкнусь лицом к лицу с драконом и прикончу его, как Святой Георгий. В детстве Нелл часто рассматривала его изображение в библиотеке, она слегка касалась пальцами прекрасного принца, истекающего кровью.

Мы проезжаем через Франкфорт, Винтерпорт и въезжаем в Хэмпден. Нервишки у меня шалят. Хант снижает скорость до сорока километров в час.

— Куда тебя подвезти?

— Айриш Лэйн, вот здесь налево.

— Который дом?

— Высади меня у магазина.

Он заезжает на парковку, перед глазами всплывает Нелл, сидящая в полумраке на углу здания, с поджатыми к груди коленями, как будто кто-то пнул её в живот. Она закрыла глаза рукой, прячась от ослепительных фар. Пока я не посигналила, она и не узнала серебристый «Фит». Она медленно поднялась на ноги, будто всё тело болело — её плечи вздрагивали и подёргивались. Никогда не видела, чтобы она так плакала.

— Встретимся здесь.

— Я подожду.

Я настолько взвинчена, что прикусываю язык, прежде чем рявкнуть на Ханта.

— Со мной всё будет хорошо.

— Я подожду.

Знаю я этих упёртых, поэтому разворачиваюсь и иду по улице, тяжело вдыхая воздух через ноздри. Почему, испытывая страх, тело не помнит, как дышать?

Через пару минут поисков я узнаю нужный дом. В десятом классе, когда центром вселенной стал мистер Эллис, преподающий не только драматическое искусство, но и помогающий миссис Хенском в классе коррекции, Нелл обо всё мне рассказала. Она всё разузнала о его жизни, держалась за каждый факт, как сорока за блестящие побрякушки. Мистер Эллис живёт в многоквартирном доме в Хэмпдене. Скоро мистер Эллис женится, и церемония будет прекрасной. Мистер Эллис говорит, что я быстрее всех составляю схему предложений. Говорила, говорила, говорила, а мы только закатывали глаза и подшучивали над ней. Нам нужно было понять, что что-то произошло, когда она замолчала. Я должна была понять.

Его машина припаркована возле дома. Я представляю, как раз в неделю он предпринимает получасовую поездку к нашему дому, а потом сидит в темноте и выжидает появление волшебного огонька. Остановившись на тротуаре, я обнимаю себя здоровой рукой и поднимаю взгляд на окна. Если его невеста здесь, то ноги моей не будет в его квартире. Но рядом с его машиной пусто, а они, наверное, паркуются вместе. Как и большинство людей. Я ступаю через ограждение на газон.

У каждой двери установлены почтовые ящики со светоотражающими номерами квартир и именами их жильцов. #2 Эллис/Гриндл. На ступеньках лежит зелёный коврик, напоминающий декоративную травку для пасхальных корзин. Я начинаю задыхаться. Нажимаю на звонок.

В квартире раздаётся звон колокольчиков. Хотелось бы, чтобы никого не было дома, но к двери приближаются чьи-то шаги.

Брэд Эллис открывает дверь, и мы переглядываемся. Он растянул губы в полуулыбке и ничего не показывает своим внешним видом, будто ожидает, что я начну продавать рождественские открытки, чтобы собрать деньги для школьного выпускного. Он должен знать, кто я такая. Даже если он не разглядел меня той дождливой ночью, то точно помнит девчонку, которая перед каждым обеденным перерывом ждала Нелл у класса коррекции. Но в этот момент приходит осознание. Я стою на пороге квартиры учителя, готовая пригвоздить его к стене. Вот это да.

— Я... Дарси. — Во рту пересохло. — Хожу в школу в Сасаноа. — Как же глупо. Он это знает. — Я двоюродная сестра Нелл. — Он не сводит с меня глаз. — Хотела бы поговорить с вами.