Наследник по контракту (СИ) - Безрукова Елена

— Я уточнила у врача, по чьей линии передалось заболевание Демиду. Не от меня. Так что не переживай, нашему малышу не угрожает тоже самое, — осторожно сказала я.

— Я знаю. Неужели ты думаешь, я не навёл справки о твоей наследственности? У тебя изначально ее не было, когда ты сдавала анализы в лаборатории сама.

Неудивительно, это же Реутов. Он всегда все знает.

— Понятно, — снова почувствовала жжение в груди от пугающей меня темы. Не могу говорить о сыне.

— Не грузись, Лена, — сжал мои плечи Влад. — Мы сделаем всё возможное и невозможное, твой сын будет жить, он поправится.

— Просто по статистике…

— Да плевал я на эти цифры, понятно тебе? — он не дал мне договорить и взял моё лицо в ладони, заглянув в глаза. — Я просто знаю, что всё будет хорошо. И ты в это верь, поняла?

Промолчала в ответ, и вдруг задала совсем другой вопрос:

— Почему ты продал акции? Ради Демида?

На миг он застыл, но глаза не отвёл.

— Ради тебя, — наконец, ответил Влад. — И ради мальчика, которого мне просто искренне жаль. Маленькие не должны болеть и, тем более, умирать. Я хочу, чтобы он жил. А ты была счастлива.

От таких искренних слов невольно побежали слёзы по щекам. Я не знала, что он такой…

— Поэтому ты помогаешь?

— Ты ведь сама знаешь, почему, — он так и продолжал держать моё лицо в теплых ладонях и смотреть в мои глаза своими тёмными, но сегодня очень тёплыми и искренними. — Я люблю тебя, Калиновская. Хочешь ты или нет, но люблю. Я знаю, что очень далёк от взаимности, и я это заслужил, наверное. Скажи, я хотя бы тебе нравлюсь?

Он искал ответ в отражении моих глаз, а я просто потерялась от сказанного. Не может быть… В ответ робко кивнула.

— Да, ты мне нравишься, Влад.

В глубине его зрачков вспыхнула искра. Надежда или радость было не разобрать, но мои слова стали бальзамом на душу.

— Но ты мне не доверяешь, и не можешь простить того, что было? — спросил он.

— Не могу, — покачала головой. — Извини, врать не приучена. В контракте ты не просил меня любить тебя.

— Стерва, — сказал он с наслаждением и поцеловал солёные губы.

***

Около семи я уехала обратно в центр, а Влад в аэропорт. Очень переживала, что Демид потерял меня, но как оказалось, он так и не просыпался за всю ночь и не понял, что меня не было. Прошмыгнула в свою комнату и переоделась в платье, в котором хожу по центру. Украшения попросила Влада отвезти домой, потому что такую вещь хранить в больнице под матрасом очень глупо. Пусть положит рубиновый гарнитур в сейф, и он ожидает свою хозяйку там. Совершенно не представляю, куда бы могла его надеть, но всё равно очень приятно его получить от Реутова.

Села на кровати, задумчиво глядя на хмурое небо за окном. Влад признался мне в любви. Нереально просто… До сих пор в голове крутились его слова: «Я люблю тебя, Калиновская». Снова мои щеки покраснели от смущения, а на губах заиграла дебильная улыбка. Когда он успел меня полюбить? Времени прошло чуть больше месяца с тех пор как я живу в его доме. В то, что он хотел меня, я верю — это и ежу было понятно по взглядам и случаю в Шанхае пол года назад. Но о том, что в нём бушуют гораздо более глубокие страсти, я не могла и подумать!

Говорят, что мужчины намного быстрее, чем мы, понимают значимость и ценность женщины в их жизни. Они способны спустя три секунды после первого зрительного контакта с девушкой, решить, какую роль она сыграет в их судьбе — будут ли отношения, брак и семья или же нет, и за рамки секса они не выйдут, либо же вовсе ничего не будет, и тут уж как ни старайся, ответа не последует. Неужели и Реутов однажды так и решил, увидев меня один раз, что я и есть та, кого он хочет видеть рядом? От этой мысли сладко засосало в животе.

А я? Чего меня так прёт от мысли, что Реутов не относится ко мне как к игрушке, он видит во мне женщину, по крайней мере сейчас. Отчасти, я стала его понимать. Пазл сложился в картинку. Я любила мужа, была ему верной, а Влада считала врагом. Если бы он оплатил мои долги и предложил бы отношения, я бы отказалась. Наверное, ему не терпелось настоять на своём, и получить меня любой ценой. Я не оправдываю его, и нескоро забуду ему принуждения, но наверное, если бы Реутов был мне противен изначально, ничего у нас бы не вышло. Насиловать он не стал бы меня. Значит, как ни странно это звучит, но я была расположена к нему ещё до ситуации с долгом. Честно сказать, я потому так и сражалась с ним активно, что понимала — его поцелуи и взгляды имеют на меня влияние, я боялась, что сдамся и изменю мужу с ним. Он мне нравился ещё тогда, внешне. Только я его безумно боялась, его тяжёлой энергетики, его слишком откровенного внимания ко мне. Всё это выбивало почву из-под ног и ломало представление о хорошей жене в моей голове. Будоражило.

Но это останется навсегда моей маленькой тайной…

___

Влад.

Спустя семь месяцев.

Это был непростой период. Выдохнуть относительно свободно мы смогли только сейчас. Мы — это я и Лена. Мы вместе. Я всё переживал с ней.

Первый блок химии мальчик воспринял плохо, начал опять болеть, опять пошли рецидивы. Доктор успокаивал нас как мог, говорил, что это часто бывает, что через неделю они попробуют другой препарат, и результаты могут быть гораздо лучше. Но разве это успокоит мать? Что было с Леной лучше никому не знать в перерыве между блоками. Я отложил дела и улетел в Израиль, несколько дней провёл с ними, чтобы поддержать её. Она позже говорила много раз спасибо за эту поддержку, что без меня не справилась бы, но я ничего удивительного в своих поступках не видел. Как я мог поступить иначе, если сказал такие важные слова, если настолько глубоко запустил её под кожу? Разве можно пройти мимо горя любимого человека? Никогда.

Второй блок прошёл с намного лучшими результатами. Врач отлично подобрал препарат, и Демиду стало легче, анализы пришли хорошие. Хоть он и был очень бледным, потерял волосы, брови и ресницы, врач ставил хорошие прогнозы и уже начал искать донора для пересадки костного мозга. Я внушал Лене, что с её ребёнком все будет хорошо, он поправится, но сам порой сомневался. Иной раз людям не помогают ни деньги, ни связи, одна лишь надежда на чудо и что небеса пощадят ребёнка. Сколько я провел бессонных ночей с рыдающей Леной на моих руках. Каждую слезу бы утёр, забрал бы себе её боль, но разве это возможно? Всё, что я мог — это быть рядом и оплачивать все медицинские манипуляции, чтобы донора нашли как можно скорее. И его нашли. За деньги можно почти все, а за большие деньги ещё больше.

Донор подходил идеально по всем параметрам, однако это всё же не гарант успеха операции. Этот день, когда её все же провели, был самым тяжёлым, даже для меня. Лена просто выла, уткнувшись в меня, а у меня самого слёзы горели в горле, настолько невозможно было вынести эти страдания женщины, матери, любимой. Но мы преодолели это, вместе. Операция прошла успешно, новый материал в организме прижился. Врач так и сказал, что нам очень повезло, что организм мальчика такой живучий, что донор подошёл, что восстановление довольно быстро идет. Всё же можно сказать, что чудо случилось, и небеса Демида пожалели.

Сейчас уже многое позади, и мальчик заканчивает курс необходимой реабилитации, чтобы до родов Лены они могли вернуться в Москву. Доктор дал добро на продолжение наблюдения за Демидом уже здесь, так как на поправку мальчик идёт очень хорошо. Буквально через несколько дней их уже выпишут, и они прилетят домой. Лена тоже расцветала с каждым разом, когда понимала, что болезнь отступает и отдаёт нам обратно Дёму. Мне было приятно наблюдать, как она всё меньше плачет и всё больше улыбается и смеётся.

Отношения с ней так и остались довольно непростыми. Она тянется ко мне, рада звонкам и моим прилётам, но о любви так и не сказала. Я всё ещё терпеливо жду, что в ответ на моё «я люблю тебя», услышу «я тоже», а не просто получу мягкую улыбку и поцелуй. Чувствую всё равно барьер какой-то. Не получается его сломить. Так и не приняла меня до конца, так и не простила. Я не могу её за это осуждать, я часто бывал с ней груб и циничен. Нелегко довериться такому человеку. Возможно, рождение нашего общего малыша что-то изменит в ней, потому что всё же прогресс есть, она не отталкивает меня больше, но скорее, всё-таки принимает мою любовь, нежели любит в ответ. Время всё расставит на свои места. Я довольствуюсь тем, что имею, и уверен, что однажды всё будет так, как я хочу.