Таша (СИ) - Янышева Ольга

Нервы сдали при виде мужской фигуры, облачённой в серо-голубой костюм, подчёркивающий его сексуальный стан.

— Ничего не делала… — дрожащим голосом прошептала я, как можно крепче сжав края своего пиджака.

«Не хотелось бы светить голым телом… А Воропаева предупреждала, что мода запада, заключающаяся в отсутствии нижнего белья, плохо для меня закончится даже при наличии небольшой груди»!

Русик остановился напротив и засунул руки в карманы брюк.

Его приподнятая бровь требовала подробностей, и я, окончательно растеряв всю свою уверенность при его приближении, тихо залепетала, уже беспрекословно подчиняясь одной мимике:

— Требование только выполнила, чтобы ты женщину не уволил… «в приступе стресса» — как она выразилась. Степаниде Альбертовне «не очень хотелось покинуть сегодня рабочее место вслед за половиной аналитического отдела» — не знаю, что значат её слова, но я не отказала ей в просьбе.

Ящеров переместил потемневший взгляд с моих глаз на губы, а затем на прикрытую пиджаком грудь, забавно наклонив голову, точно вдумываясь в мои бормотания и прекрасно их понимая.

Его хмурая морщинка, возникшая между хмурых бровей, вызвала улыбку на лице. Рука непроизвольно потянулась к ней, но была перехвачена по пути уверенным хватом пальцев.

— Машкова, — ухмылка Руслана неприятно расползлась на его губах, как только он назвал мою фамилию, будто насмехаясь над самим собой, — ты припёрлась в мой кабинет… без блузки… тянешь свои руки… у тебя недотрах? Неужели в Америке не нашлось достойного янки?

Безрезультатно дёрнув свою глупую конечность обратно, разочарованно вздохнула, как только поняла, что вернуть её мне позволят только после удовлетворения нездорового любопытства.

Ящеров крепко держал меня за запястье, сколько бы я не трепыхалась, ожидая ответа на свой вопрос.

— Не знаю. Я не искала.

— Хм… скучно как-то… — Ящеров наморщил нос, насмешливо взирая на меня сверху вниз.

— Мне было некогда. — Во мне проснулось зудящее чувство ревности. — Зато ты точно не скучал!

— С чего бы мне скучать? Жизнь бьёт ключом. — Мне захотелось заскрипеть зубами от досады.

Я снова попыталась отстраниться, но добилась только того, что моё запястье сжали ещё сильнее, а спина оказалась прижатой к стене. До выхода из кабинета было практически подать рукой, но дверь, которую я имела глупость закрыть на ключ, больше не являлась спасительным вариантом «выскользнуть из клетки хищника».

Поняв, что время тянуть — глупо, так как это лишь усугубит повисшее в воздухе напряжение, глубоко вздохнула:

— Руслан, я хотела бы перед тобой извиниться за то, что не призналась сразу, что моя первая фамилия Машкова. Просто…

— Это тебе не передо мной извиняться надо, а перед самой собой, — перебил Ящеров, резко отпуская и делая шаг назад, излучая всем своим видом презрение. — Ты забыла о своём отце, матери, представившись чужой фамилией — это твой выбор. Мне же нечего прощать.

Сделав шаг к мужчине, собрала всю волю в кулак:

— Есть. Русик, я…

— Не называй меня так!!! — Натурально зарычал на меня Ящеров, толкая обратно в ловушку угла.

За долю секунды, меня буквально вдавили в стену, заставляя почувствовать каждый рельеф мужского торса, спрятанного за бледно-голубой рубашкой.

Я задрожала от близости наших тел, и Руслан не мог этого не заметить, снова позволяя себе надменную улыбку:

— Малышка, а я прав… у тебя конкретный недотрах. Сделать тебе приятное, перед тем, как ты снова свалишь в свои грёбаные Штаты?

Рука мужчины, медленно скользила вверх, пока его губы шептали мне это непристойное предложение.

Я не могла отвести взгляд от чёрных, как ночь, глаз Ящерова, проваливаясь в их бездну.

Внезапно, Руслан замер, стоило только его рукам, успевшим уже очутиться под пиджаком, дотронуться до ничем не прикрытой груди и сжать её окаменевшие от желания вершинки.

Порывисто сделав вздох сквозь стиснутые зубы, Ящеров отстранился и схватил меня за руку, злобно зашипев:

— Стерва! Ты специально вырядилась так, чтобы добиться грёбанного прощения?! Маленькая эгоистичная сучка! Да! Ты была права! Тебе никогда не стать тем Цветочком, которого я встретил много лет назад! Та Наташа была светлой, чистой и доброй девочкой! Не я её спас, а она меня, придав смысл моей жизни, заставив взять на себя ответственность за жизнь беззащитной девочки. Ты же, выросшая в довольстве и исполнении любых капризов, испорченная своим «думаю» и «хочу», появилась на той проклятой улице глубокой ночью и только сумела подарить гибель всем моим мечтам! Ты показала, насколько все мои желания несостоятельны и наивны. До встречи с тобой, Ташкевич, я думал, что время, проведённое в приюте, было трудным… я ошибся… — Ящеров был безумно зол. В его глазах плескалась ярость, и мне стало страшно. — Убирайся, — Руслан подтолкнул меня в сторону двери, — не желаю тебя видеть! Ещё раз придёшь — я за себя не отвечаю!!!

— Я хотела…

— Знаю я, чего ты хотела, но у меня нет ни терпения, ни желания выслушивать твои лживые извинения! Вести дела будешь через Дементьеву или Воропаеву. Я не шучу! Убирайся!

Ящеров мрачно посмотрел на меня исподлобья и сделал шаг вперёд, видимо, считая, что я недостаточно напугана.

Но мне хватило и того, что уже успела услышать.

«… я его боюсь…»

Быстро развернувшись, выскочила из кабинета, на ходу хватая полосатую блузку со стола помощницы, которой не было на рабочем месте, и запихивая в сумочку.

Казалось, за мной гонится демон — так я быстро возвращалась в конференц-зал, застёгивая пиджак на все пуговицы.

— Ой, вижу, ты уладила все недомолвки с Ящером? — Спросила Яна, выходя из комнаты совещаний мне навстречу, держа Зверева под локоть. — Замечательно. У нас тут небольшая накладка… Зарецкий в Японии сейчас, поэтому его новенький особнячок вне доступа. — Дементьева переглянулась с Андреем, будто нервничая.

Я слушала её в пол-уха, до сих пор переживая сильное потрясение от слов Ящерова.

«Почему он мне не сказал, что испытывает ко мне чувства более тёплые, чем похоть?! Почему позволил уехать, если я ему нравилась до такой степени, что моё отсутствие показалось ему худшим, что было в его жизни? Почему просто не позвонил?! И как я могла этого не заметить»?!

Молча кивая на какие-то вопросы, нервно заламывала руки, не зная, что теперь делать, чтобы Русик мог меня простить за ту кошмарную глупость, которую я совершила пять лет назад… и каждый последующий после побега день, не возвращаясь обратно.

— Я рад, что ты согласилась!

— Что?

— Поехали, я тебя отвезу в твою временную обитель, — Яна ненавязчиво повела меня к лифтам, чему-то улыбаясь.

— Согласилась на что? — Повторно переспросила Дементьеву, убедившись пять минут назад насколько может быть фатальна невнимательность к ближним.

— Погостить у Зверева… он с Зарецким и… Ммм… Макаровым — соседи в Озерках. Выкупили землю и построили себе особняки, чтобы контролировать своё детище чуть ли не круглосуточно — «Мотодром» находится в пяти минутах ходьбы… Ты знаешь, я тоже подумываю о том, чтобы купить участок в Озерках. Здорово же: и до города недалеко, и сравнительная тишина… улицы только хреновые: слишком тесная дорога, но это не беда для стритрейсеров… хотя, опять же, все трое теперь на машинах. Выросли мальчики, — умиляясь, Яна улыбнулась, делая шаг в раскрытые двери лифта, утягивая меня следом. Мне казалось, что она пытается меня заболтать! — Кто бы мог подумать, что дети-сироты, без чьей-либо помощи, способны подняться так высоко? Безусловно, Андрюша помог Зарецкому, Макарову и Ящеру, но до того, как Зверь смог заметить их — они уже сделала себя! Заставили каждого считаться с их мнением! Были лучшими на мотогонках! Я не перестаю молиться за Сергея Дмитриевича, земля ему пухом! Спасибо всем небесным хранителям, что они направили Воропаева устроиться работать физруком в наш приют. Мы бы пропали без него…

Практически до конечной точки нашего пути, Дементьева не переставала нахваливать троицу друзей, пока мотор приоры не заглох на улице Корякова в Озерках спустя двадцать минут, останавливая машину возле высоких красных ворот.