Адвокат Доминанта (СИ) - Волкова Ольга
— Пусти меня, — отвернулась от пристальных глаз Кирилла, а он со всего размаху дал мне пощечину. Эхо шлепка разнеслось по комнате. Шокированная, я, как рыба, то открывала, то закрывала рот, не зная, что сказать или сделать. Я была дезориентирована. А Кирилл… он удовлетворенно улыбнулся, и томно выдохнул, словно только что словил кайф.
— Как давно я хотел этого, — с эйфорией простонал, и вновь обрушился с ударами по моим щекам. Истязая мою плоть до жалящей боли. Я кричала, звала на помощь сквозь градом льющиеся слезы, но все мои мольбы будто тонули в море. Меня никто не слышал. И Лев будет ждать внизу, потому что я так попросила…
— Остановись! Хватит! Прошу тебя, — молила, мотая головой. Я старалась защитить себя, от сыплющихся пощечин одна за одной, а Кирилл наслаждался. Он так томно выдыхал при каждом ударе, пугая меня до ужаса. Щеки горели огнем, и его якобы ласковые прикосновения к ним, лишь причиняли мне еще больше боли.
— Тебе понравится, — его больной, одуревший взгляд сверлил мое лицо, осматривая красноту. — Я вижу, ты уже вошла во вкус, Ева, — он специально протянул мое имя, пробуя его на звучание. — Не сопротивляйся, детка, так ты делаешь себе только хуже.
— Ты больной ублюдок, — выплюнула я, затем и вправду плюнула в лицо Кириллу. Он замер, будто остолбенел, но загоготал, словно в него вселились черти. Таким Ветрова я видела в-первые. Никогда бы не подумала, что под маской милого, элегантного мужчины скрывается мразь и любитель жестокого обращения с женщинами. — Ты думаешь, что я до сих пор не поняла, куда ты ездил в свои командировки? — Конечно, кроме Суханова, на видео я обнаружила его — Кирилла, с очаровательной девушкой. Оба в обнимку вошли в клуб, и так же довольные вышли. И все бы ничего, но несколько записей, сделанные в разное время, подтвердили одно — Кирилл нагло изменял мне, используя предлог «командировок».
Ветров отпрянул, ослабив свою хватку на моих руках. Пользуясь моментом, я вырвалась и оттолкнула от себя мужчину. Меня всю колотило от страха, и в то же время я лихорадочно соображала, как же вести себя рядом с садистом. Вольный знал о похождениях Ветрова, и потому намеренно сейчас подсунул записи, чтобы я, наконец, своими глазами увидела каждую сцену, каждую новую девушку, и самого Кирилла. Ему оказалось мало меня, и, чтобы удовлетворить свои потребности, мой бывший просто изменял мне.
Было больно. Было отвратительно и невыносимо. В тот момент я почувствовала нож, всаженный в мою спину, так еще некто невидимый его повернул несколько раз, углубляя рану и доставая до самого сердца. Подскочив на ноги, я схватила в руки первый попавшийся предмет — им оказалась стеклянная ваза.
— Не смей ко мне приближаться, — дрожащими губами пригрозила Ветрову, наставляя вазу на него. — Тебе не сойдет с рук то, что ты сделал со мной, — слезы стекали по горящим щекам, напоминая мне о причиненной мужчиной боли. Едва сдерживала свои рыдания, потому что сейчас было важно сосредоточить внимание, и не допустить повторения.
Ветров свободно присел на край кровати, он рвано дышал, опустив голову вниз. Но его сжатые руки в кулаки меня остерегали и напрягали. В комнате повисла тишина, очень волнительная и нервозная. А потом Кирилл рассмеялся, утирая с лица свою нахлынувшую эмоцию разврата и эйфории от того, что он только что учинил. Он так резко остановился, что я с испугу передернулась.
— Значит, Эдуард подсобил, — пришел к выводу, так быстро он сложил все карты.
— Ты думал, что тебе сойдет с рук? Все измены? — зло посыпала на него вопросы. — Как ты мог, Кирилл?
Ветров уставился на меня своими черными глазами, в которых горел нездоровый блеск. Ухмыльнулся, будто я говорила вообще не по теме.
— Это все ради тебя, детка, — оскалившись, произнес он, затем поднялся. Ему было смешно, что я держала в руках стеклянную вазу, ведь ничего бы я ему не причинила — никакого урона. Что не сказать о мужчине. Наступая на меня, он выбил из моих рук предмет, и я закричала. Звон битого стекла оглушил меня, а осколки все же коснулись моих ног, врезаясь в стопы и голени.
— А!
Схватив меня, Кирилл снова попытался повалить на кровать, и у него это получилось, только теперь он нагло срывал с меня вещи. Пуговицы блузки разлетелись в разные стороны, падая на пол и клацая о него. Кирилл разорвал мою блузку в клочья, оставаясь перед ним в лифчике. Выбивалась, как могла. Стала бить по рукам Кириллу, царапать лицо, руки, шею. Но ему это нравилось. Он придавил меня собой, и снова схватил за руки, поднимая их над моей головой. Надо было бежать… почему я не догадалась об этом немного ранее. Зачем стояла и чего-то ждала.
— Кирилл, остановись, не надо, — во мне бушевало отчаяние. Я мысленно звала Льва на помощь. А потом стала вовсе кричать. Вдруг, все же кто-нибудь услышит и прибегнет к помощи.
— Как мне остановиться, Ева? — безумно протараторил он, опускаясь к моей груди. Ветров стал вылизывать каждую, касаясь границы ткани, которая все еще прикрывала ее. Извиваясь в его крепкой хватке, я плакала. Мне не верилось, что это происходит со мной. Боже, пусть будет сон… только сон. В глотке от крика саднило, щеки горели, и тело мое было истощено от постоянной попытки вырваться, и все же я не сдавалась. Я заметила, что уже было пятнадцать минут восьмого, Лев уже должен быть внизу, и ждать меня. А Кирилл продолжал; он успел оголить мою грудь, освободив ее из чашечек лифчика. Вобрал сосок на одной груди в свой рот, а с другой играл, причиняя мне боль.
— Остановись, пожалуйста, — шумно сглотнув комок слез, я отчаялась окончательно, зажмурив глаза. Кирилл изнасилует меня во всех красках, о которых мечтал. Только я подумала об этом, как он не заставил себя ждать и опустил одну свою руку вниз, поглаживая мой живот. Его безумный оскал был подобен пасти волка, и глаза так же сияли безрассудством, будто он находился под психотропными препаратами. Проникая под пояс моих брюк и трусиков, стал выводит на лобке круги, опускаясь ниже и надавливая на клитор.
— М-м-м, — протянул, вынимая руку, и тут же облизнул свои пальцы, которыми только что исследовал мое естество. — Вкусно. Ева, я соскучился по тебе. Но, вот засада какая, — иронично пробубнил, немного приподнимаясь. — Ты трахалась со Львом, сука, — и снова ударил мне по лицу. Я задыхалась от боли, но теперь не кричала. Кирилл напрягся.
— Сволочь, — прорычала я, и опять забрыкалась. Сопротивлялась ему, но без толку. Хотя бы так, Кирилл не трогал меня своим ртом. — Ты за все ответишь, придурок!
— Ответит, — раздался за нашими спинами громоподобный голос Льва. Кирилл обернулся, а я расплакалась, ощутив себя, наконец, в безопасности. Мой любимый тут.
Все было, как в замедленной съемке кино. Вот падает букет пионов из рук Льва, и нежные листочки рассыпаются вокруг его ног. Обезумевший, гневный взгляд Александрова был направлен на Кирилла, напряженные струны скул заиграли волной. Даже был слышен рык Льва, когда мужчина накинулся на Ветрова. Оба сцепились не на жизнь, а на смерть, колотя друг друга, будто находились в клетке. Рядом стоящий комод с фотографиями был разломан, и теперь все рамки разбиты в пух и прах. Я не успевала следить за ними, как оба мужчины избивали друг друга, крутясь в суматохе тел.
Нанося удары друг другу, Лев и Кирилл продолжали сражаться. Послышался первый хруст, но это оказалась треснувшая ткань рукава на пиджаке Льва. Отдышавшись, он снова накинулся на Ветрова, опрокидывая того на пол. Теперь Лев явно убьет Кирилла. Обрушившись на него с такой частотой ударов, голова моего бывшего, как болванчик болталась в разные стороны, принимая от Льва побои. Кровь была всюду. Я заметила, что Александрову тоже изрядно досталось. Сочившаяся алая жидкость изо рта, из носа, свидетельствовали о явном причинении вреда. Я будто в ступоре находилась, наблюдая за потасовкой двух здоровых мужчин. А потом меня будто кто-то толкнул остановить Льва, иначе он точно прибьет Кирилла. А этого нам всем нужно меньше всего.
