Интро Канарейки (СИ) - Задорожня Виктория
— Не плохой ход, должен признать — выронил мнимую похвалу собеседник, прежде чем равнодушно выудил очередную сигарету. — Только, мой лучше… Я, в отличие от вас, знаю, кто для соперника значит больше его самого… Как вы могли забыть, Никита, что наше дело не терпит семейных?! — самодовольно поделился своей гениальной тактикой мужчина, смакуя импортный табак.
— Вот только, вы ошиблись. Я не семейный человек. — до сих пор не понимаю, к чему он клонит… Кроме могилы покойной матери никакой родни и в помине не имею!
— Официально- да. Но, есть некая женщина… Безродная, которую вы чрезмерно опекаете, как для её статуса… — и тут до меня дошло! Но, чёрт бы тебя побрал, как?! Как сукин сын разнюхал о ней?! Нет… Угрожать Канарейкой мне не посмеет ни одна шваль в этом мире! Руки сжимаются от злобы, и нервные пальцы инстинктивно давят на курок… — Подождите, не горячитесь… Не думаю, что этот вариант окажется для вас выигрышным! Лучше, вот что послушайте…
Ублюдок поднял на меня пляшущие, почти черные, глаза, вздернул уголки губ в ликующей улыбке, и приподнес к лицу рацию.
— Первый… Как слышно? — Скотт обратился к шипящему устройству, и на его упивающийся происходящим тембр тут же отозвался равнодушный голос.
— Вас слышу.
— Расскажи-ка, мой милый друг, что ты видишь прямо в эту секунду?
— Цель на прицеле. Жду вашей команды.
— Чудесно… А кто сегодня твоя цель?
— Объект-молодая женщина, удачно остановившаяся у южного окна, изучая вид на террасу.
Он выбил рацию. Ухмыльнулся, вьевшись в меня удовлетворенным взглядом.
— Думаю, не стоит объяснять, в окно какого дома смотрит эта самая женщина?
Сволочь… Убью… Пронеслось в голове. Но, я осекся, вспомнив, что, стоит мне зажать курок, судьба девочки оборвётся следом, вместе с моей…
— Что от меня требуется? — вязким от подскочившего к горлу кома, голосом, задал роковой вопрос, следуя которому мой верный спутник окинул меня едким, испепеляющим взглядом. Наклонился, и шепнул
— Зверь, ты что это, серьезно?!
Ответом ему стал лёгкий пинок в ребро, обозначавший неуместность заданного вопроса, и моё молчание…
— Я всё сделаю… Не трогай Канарейку! — обратился к злорадному англичанину, отпуская курок.
— Чёрт тебя дери, Никита! Ради безродной бабы?! Ты готов просадить добрый куш прибыли ради неё?! Да хочешь, я прямо завтра поеду в любой из приютов, и куплю тебе новую?! А?! Будешь с ней играть в Ромео!!! Что ты творишь, сукин сын?! — вырвалось на грани безумия с уст моего подельника, и я тут же огрел его по морде, оставляя след ярости под глазом…
— Закрой рот, если не хочешь, чтобы я повторил!!! — прорычал, судорожно сжимая пальцы. Я тебе позже объясню, сколько стоит жизнь моей девочки!
Дима подскочил, часто дыша, обречённо осмотрел присутствующих, харкнул кровью через плечо, и развернулся к выходу… Бросив напоследок
— В таком случае, ты, наверное, больше во мне не нуждаешься. Катись к чертям, Зверь!
Дверь гулко хлопнула, чуть не слетая с петель от неистового удара. Лампочка задрожала над головой. Так я потерял ещё одного товарища… Только, показалось, или нет, а вид у него был не на шутку одичалый… Хоть бы глупостей не натворил!
— Ну что, приступим?
— Ага… Только, дай-те ка мне свои бумаги. Хочу ознакомиться, на досуге. Вам же, как я понимаю, не к спеху? А адрес мой вы без труда запомните, в случае чего…
— Ну, допустим… — Джонсон нехотя всучил мне папку с документами. Это возможность выиграть время… Ублюдок думает, что знает обо мне совершенно всё! И это главная его оплошность… В нашем мире, если дал слово- держишь его. Так что пересмотреть бумаги с юристами- не такая уж неожиданная просьба. Однако, шантажировать конкурента беззащитной девушкой- высший из возможных грехов, который требует наказания… Тем более, если эта самая девушка- любимая Никиты Зверя!
Родная… Я обещал тебе жизнь, в которой мы будем счастливы! Дай мне немного времени, и я исполню своё обещание…
Привет, мои дорогие! Как считаете, сможет Никита Зверь выпутаться с такой непростой ситуации? Всех вас люблю! Очень благодарна, что Вы со мной!
Примирительное предложение
Кирилл
— Любовь, значит?! — уголки губ нервно дернулись в ухмылке, и, одновременно с этим, противореча язвительному настрою, глаза от чего-то стали влажными. Я сейчас похож на безумца, для этого не нужно даже видеть себя со стороны…
Только их силуэты, слившиеся в бережных объятьях, скрылись с поля зрения, облокотился о стену теперь ненавистной виллы. Устало сплыл по ней, присел на корточки, и обхватил дрожащими руками голову… Чёрт! Сжал до боли растрёпанные волосы, а после, в попытке сбросить ярость, стал избивать устойчивый бетон, оставляя на нем следы крови… Да что же это? Что со мной? Я и правда должен буду её отпустить?
Уставился в небо, когда больше не ощущал боли… Эй, кто-нибудь, там, наверху! Может, мне прилетит от вас подсказка?! Ответа не последовало… Как же это, всё-таки, глупо… Поднялся, и вялой походкой направился к припаркованной на заднем дворе машине. Импульсивно дёрнул дверцу, упал на водительское… Включил одну единственную запись на магнитоле, которую после восемнадцатилетия Канарейки переслушивал снова и снова, на повторе, как помешанный! Песня о скованных птицах… Качество ужасное, всё же, я записывал на обычный диктофон. Эхо зала притупляет идеальное звучание, волшебный голос глушат помехи, и даже качественная обработка не спасла ситуацию в корне… Но, это единственная возможность её слышать!
Ложу окровавленные пальцы на магнитолу, нежно провожу ими по равнодушному сплаву пластмассы… Пой, Канарейка, пой… Завожу мотор и давлю на газ. Колеса зафырчали, справляясь со сковавшими путь грудами снега, и на всех лошадиных понесли меня подальше… Нужно выпить! Ближайший ресторан- заведение Никиты… Именно там я делал эту самую запись. Что же ты со мной сделала, ангел?!
Через пятнадцать минут на месте. Паркуюсь, и вхожу внутрь. До боли знакомых холл встречает обычно элегантным интерьером и образцово-услужливым персоналом. А ещё, воспоминаниями того дня. Как я был счастлив, когда нес для этой девушки букет цветов… Как волновался перед выступлением… И как таял от тепла её нежной кожи, когда утешал после мерзкого поступка Зверя… Безразлично швырнул грязное от крови, грязи и мокрого снега пальто на стойку гардеробной. Ни в каком другом месте меня бы и фейс-контроль не впустил. А сюда пустят… Потому как знают, кто их посетитель.
В зале почти пусто. Какой-то громоздкий мужчина уплетает стейк размером с зимний ботинок, запивая его спиртным прямо из графина. И ещё, слащавая парочка, в самом отдаленном углу, нежится в объятьях друг-друга, навевая раздражение от накатившей тоски. Рухнул за тот самый столик, заказал выпить… Сегодня я буду пить много! Наполнил до краёв вместительный стакан, и залпом его осушил, согреваясь в ядовитом тепле элитного бренди. Воткнул наушники, включил на всю её баюкающий голос… Чтобы, не дай Бог, завывания дряни, доносящейся от колонок, не оскверняло эту мелодию. Да, она у меня и в авто, и на смартфоне, и в сердце…
Так провел некоторое время, пока тот самый любитель мяса, не проник, довольно дерзко, в отведенное мне пространство. Мужчина удовлетворённо на меня посмотрел, закурил, и облокотился локтями о край стола, ощущая себя, по видимому, совершенно комфортно.
— Здравствуйте… — растерянно поприветствовал незнакомца уже смазанным от выпитого голосом.
— Угу… И тебе привет, Домбровский! — услышав свою фамилию, попытался сфокусировать взгляд на лице человека напротив, стараясь разглядеть знакомые черты. Но, то ли память подводила, то ли мужчина знал меня не из прямого знакомства…
— А вы кто?! Я, если честно, не совсем вас припоминаю…
— Я- Илья. Информатор… Наверное, ты хоть когда-нибудь, да слышал обо мне. — ну да, замаячило в не совсем трезвом сознании. О нем упоминал Никита… Не самыми, кстати, лестными словами. Хотя… Мне то теперь и дела нет до мнения этого ублюдка!
