Владимир Купрашевич - Женька, или Безумный круиз
Намерение добраться до коттеджа Василия было бы безумием, и она решила податься к той девятиэтажке, где жили старпом с женой. Огни района города, куда ей предстояло добираться, были видны, но даже если оценивать с оптимизмом, до них не менее получаса ходьбы. Кто-то тронул ее за рукав и она, обернувшись, увидела плечистого парня в меховой шапке рыжего цвета.
– Ты что так вырядилась? Из Питера прикатила, что ли?
Женя обречено кивнула.
– Ну, даешь… Пойдем вместе, я тоже туда. А что же никто не встретил?
– Куда, туда? – удивилась Женя.
– Ну, как…, – засомневался парень, – ты разве не жена Васильича?
– Наверное.
– Я его не предупредила. Не успела…, – забормотала Евгения.
Парень повеселел.
– А ты что, меня не помнишь? Я же тогда на льду был, когда ты вытащила щучару. С тех пор рыбаки на той глухомани до сих пор лед дырявят. А ты не поняла?
– Что? – едва ворочая от холода языком, без всякого интереса спросила Женя. Далась ему эта рыба!
– Как у тебя это получилось.
– Да как, вытянула, да и все.
Парень расхохотался.
– Ну и дела! Ну и Васильич!
– Причем Васильич? – опять не поняла Женя.
– Да что…Такую деваху оторвал, – сощурил глаза парень. Присмотревшись, он понял, наконец, что ей не до лирических отступлений и предложил идти быстрее.
Они вышли на край проезжей части, и парень задал такой темп, что их ходьба больше напоминала бег трусцой.
– Сегодня-то морозец вроде небольшой, но все равно тебе надо, как войдем в город, заскочить в рюмочную, она у нас круглосуточно, дерябнуть водочки. Иначе заболеешь. А то зайдем ко мне. Я-то живу здесь, недалеко…. Отыщем кого-нибудь по телефону.
– Нет, нет! – отказалась Женя, еще не подумав.
– Да я с родителями живу, – захохотал парень. – Безопасно. Они дома.
Женя встрепенулась, как могла.
– Ты что, думаешь, что я боюсь?! Я здесь, в городе останусь. У Лизы, жены старпома. Это тоже не далеко. Дом я помню. Давай лучше побежим.
– Эффекта от этого большого не будет, а замерзнешь окончательно. Наверное, и коленей то своих не чувствуешь? Давай я хоть погрею.
– Ну, и как ты себе это представляешь? Посреди улицы, вцепишься мне в колени? У тебя, что с башней?! Пизанская, что ли? Не отмерзнут!
– Да ну тебя! – отмахнулся парень. – У тебя хоть пропуск то есть?
– Какую-то бумажку мне прошлый раз Василий оформил.
– Ну, возьми хоть мою шапку, может от головы тепло пойдет?
– Да ладно, не суетись! Давай лучше побежим.
– Ну, давай! – безнадежным тоном согласился парень.
Он оказался прав, недаром птицы замерзают на лету. Им бы замереть где, на время, распушив перышки. Как уже захотелось и Евгении.
Когда они миновали, наконец, первые дома района, ей показалось, что стало немного теплее и, когда парень сообщил ей что его дом уже рядом, и снова стал настаивать, чтобы она зашла погреться, иначе не дотянет, она заявила, что уже доберется без проблем.
Парень махнул рукой, простился и нырнул в один из подъездов.
Минут пять спустя Женя поняла что погорячилась. Первое ощущение, что будто бы потеплело, быстро прошло. К тому же, когда они были вдвоем, почему-то не так потягивало ветерком. Она подумала о том, что уж второму совету попутчика она последует определенно и без промедления.
«Шалман» – почему-то было написано на стекле забегаловки. Женя не могла вспомнить, что это означает, но знала определенно, что это не лекционный зал. Рюмочная, в самом деле, была открыта и тепло, которое охватило ее, когда она перешагнула порог, едва не лишило чувств. Она даже подумала, что если отогреться, можно обойтись и без профилактики, но, сообразив, что топать еще минут десять (а как еще там дальше – неизвестно) подошла к стойке, где дремал бармен, и заказала сто грамм водки и бутерброд, с копченой колбаской. Василий всегда убеждал ее, что голодные замерзают первыми, Сумма, которую назвал бармен, с усмешкой оглядывающий единственную посетительницу, вызвала дополнительный тепловой импульс, но выбора не было.
Женя залпом выпила водку, даже не поняв ее вкуса, взяла бутерброд, и села в углу забегаловки, поближе к электрическому калориферу, из которого веяло такой негой, что хотелось остаться здесь навечно. Немного отогревшись, Женя огляделась и только тогда заметила, что она в зале одна. По сути, это был не зал, а небольшая комнатка, с несколькими столиками и десятком стульев. В интерьере, конечно, доминировал сам бар – небольшая стойка, заставленная неожиданно большим количеством разнообразного спиртного.
– Из Питера? – вдоволь насмотревшись на посетительницу, спросил бармен.
Женя кивнула головой.
– Что, у вас там весна?
Женя, снова молча (дожевывая бутерброд) кивнула.
– У меня есть ватные штаны. Дать? – вдруг предложил бармен.
Женя от неожиданности перестала жевать, представив себя в таком наряде.
– Ты че? – выкатила глаза она. – Уж лучше замерзнуть.
– Ох, бабы и дуры! – покачал головой бармен. – Топать то далеко?
– Да нет. Минут десять.
– Ну, может, дотянешь, – согласно кивнул головой мордастый. – Если что, возвращайся. Повторишь. За счет заведения. А то похороны нынче дороже, здесь у нас мерзлота. Вечная.
Женя, попытавшись улыбнуться, кивнула. Минут через пять, отогревшись снаружи и изнутри, она решила продолжить путь, который уже не казался катастрофой. В конце концов, теперь у нее есть тыл. Кивнув на прощание бармену, она подхватила рюкзачок, и храбро шагнула за дверь. Вначале ей казалось, что весна началась и здесь. Ветерок угомонился и уже не леденил тело, но у Жени хватило ума убедить себя, что ощущение обманчивое и что ценить следует каждую секунду. Воздействие спиртного быстро закончится и тогда…
Путешественница торопилась, стараясь предельно сосредоточиться и вспомнить все детали, которые должны служить ориентиром. Она запомнила, с той новогодней прогулки, что объездная дорога, по которой она движется должна сделать поворот, за ним афишная тумба, мимо которой, вглубь квартала, уходит боковой проезд. По нему она попадет во двор, где в центре детский садик с паровозиком на стенке и в первом подъезде кирпичной многоэтажки, на четвертом этаже окна квартиры старпома. Все совпадает: поворот, афишная тумба, боковой проезд… Проскочив под арку, Женя не поверила глазам – со двора куда-то исчез детский садик с веселым паровозиком на фасаде. На его месте сквер, с несколькими полу занесенными снегом скамеечками. Кирпичная девятиэтажка, совсем другого цвета, и не в том углу двора…
Она вернулась к объездной дороге и поняла, что таких поворотов здесь, вероятно, несчетное количество, а адреса она, конечно же, не знает. Выбежав на объездную, Женя понеслась дальше, до следующего поворота. Улицы были по-прежнему пустынными, словно район необитаем. Зато некому было вызвать круглой идиотке, несущейся в тонких колготках и летней курточке по заснеженным улицам крайне северного города, санитаров из психушки.
