Екатерина Вильмонт - Фиг ли нам, красивым дамам!
– Там – счастье! Здесь обязательно должен быть хеппи-энд!
– Понимаю, но туманная даль – это как-то безвкусно. И название подгуляло. «Убежать от любви».
– Адка, ты чего придираешься?
– А хочешь, подарю шикарное название?
– Попробуй!
– Но к нему придется сделать подводку и другой конец.
– Да колись уже!
– «Фиг ли нам, красивым дамам!»
– Дамам? – фыркнула Грета. – В оригинале были бабы. Но с дамами-то лучше, к тому же в оригинале был не «фиг». Вообще-то название неплохое, завлекательное…
– И вносит нотку юмора в твою до ужаса романтическую историю.
– Это да… Но придется еще поработать.
– Ничего, поработаешь!
– Да, подруга, вкус у тебя отменный! Я теперь понимаю, что история получилась пошловатая, а юмористическая тональность в конце спасет всю книгу. И знаешь что, я посвящу этот роман тебе.
– Спасибо. Я тронута.
– Это ирония?
– Да нет, почему!
Подруги выпили еще по бокалу дивного вина.
– Да, знаешь, я позавчера встретила Данилу.
– Где это ты его встретила?
– А я была на канале «Супер», в ток-шоу. Он спросил про тебя.
– И что ты ему сказала?
– Что ты по-прежнему одна.
– А он что?
– Пожал плечами и сказал: «Это ее выбор!» И еще сообщил, что едет в Америку собкором.
– Слава богу! Надеюсь, там он будет в безопасности. Он хороший парень.
– Ты так безразлично это сказала… А твой Кондрат, похоже, шубку стибрил.
– Может, и стибрил для какой-нибудь своей дамы.
– Ты сама-то в это веришь?
У Ариадны задрожали губы.
– Грета, прошло уже столько времени, а от них ни слуху ни духу… И Алиса не звонит…
– Это значит только одно…
– И что же это значит?
– Что они уже близко, может, даже уже в Москве.
– Но…
– А ему страшно! Откуда он знает, что ты от обиды не вернулась к Даниле или еще кого-то не завела? И учти еще всю эту грязь в Интернете.
– Ну, если он такой трус, то может и вообще никогда не позвонить.
И в этот момент в сумке у Ариадны запел мобильник.
– Это он! – воскликнула Грета. – Я уверена!
– Нет, номер незнакомый! Алло!
– Аришечка, миленькая, это Алиса! Мы приехали и привезли твою шубку! Я так рада! Ты же простила папу, да?
– Да простила, конечно, простила, детка моя, господи, я так рада… А он… где?
– Спит! Он устал. Ты знаешь… его столько людей в Москве узнали. И таксист, и еще…
– Где вы остановились?
– В гостинице на Большой Ордынке. Аришечка, я так хочу тебя видеть!
– И я! Ты такая молодчина, Лисёнок мой! Насчет шубки – это твоя идея?
– Ну не папина же! Ты знаешь, он так счастлив, что приехал. Только, по-моему, он боится тебе звонить. Сказал, завтра утром… а я не выдержала…
– Вот что, Лисёнок! Я сейчас за тобой приеду, по едем ко мне, а папе, если он не проснется, оставим записку.
– Здорово! Потому что нечего трусить!
– Правильно! Говори адрес!
Кондрат проснулся только утром. И ничего не понял. Кровать Алисы была не разобрана. А на подушке лежал лист бумаги. Он схватил его.
«Папа, я у Ариши. Как проснешься, приезжай».
А внизу приписка другим почерком: «Я люблю тебя, старый Кондрат!»
Прошла неделя. Кондрат с Алисой жили в квартире Ариадны. И все трое чувствовали себя безмерно счастливыми. На пятый день Алиса вдруг спросила за ужином:
– Аришечка, а можно я буду звать тебя… мамой?
– Господи, конечно, если папа позволит.
– Папочка, можно?
– Ишь, спелись! Честно говоря, я ждал этого. Можно! Конечно, можно!
Эпилог
Алиса поступила в московскую французскую гимназию. В Новосибирске с огромным успехом прошел «Севильский цирюльник», и они втроем летали на премьеру. Кондрат не бросил свой бизнес и бывал в Москве наездами. Он купил в Подмосковье старую зимнюю дачу, которую собирался в будущем перестроить, а пока поселил там няню Клавдию Макаровну, и на выходные они частенько туда выезжали. Дело близилось к Новому году. Кондрат уехал на неделю.
Ариадна вечером вернулась домой, консьержка встретила ее словами:
– Ариадна Максимовна, вам тут пакет доставили, а девочке вашей я побоялась отдать, мало ли…
– Хорошо! Спасибо!
В прихожую выскочила Алиса.
– Мам, привет! Ужинать будешь?
– Буду, я голодная. А как дела в школе?
– Нормально. У вас тут повеселее, чем в Швейцарии! А что это у тебя?
– Да не знаю, посылка какая-то.
– Я пока накрою на стол. Папа звонил.
– Мне тоже.
Ариадна вскрыла пакет не без некоторого страха. И вдруг закричала не своим голосом:
– Алиса, скорее, смотри!
В пакете лежало пять одинаковых дисков с роскошным портретом нынешнего Кондрата. Диск назывался «Нить Ариадны». Там было шесть песен. Новых, датированных этим годом. На обороте несколько фраз от автора: «Всем, кто помнил меня эти годы, я должен многое объяснить. Я попал в страшный жизненный лабиринт, потерял голос, потерял все. Но любовь женщины по имени Ариадна помогла мне, как Тесею, выбраться из лабиринта. И даже голос вернулся!»
Когда Кондрат, решивший сделать своим любимым девочкам сюрприз, открыл дверь, то увидел следующую картину: обе сидели в обнимку на полу, слушали его диск и горько плакали.
– Это что еще такое? – не на шутку встревожился он. – Что стряслось?
– Юра! – вскочила Ариадна.
– Папочка, родненький!
– Чего ревете, бабы?
– Мы не бабы, мы дамы, – поправила его Алиса, схватила с пола диск, и обе принялись скакать вокруг него, громко припевая:
– Фиг ли нам, красивым дамам! Круче нашего Кондрата нет на свете никого!
– Наконец-то оценили! – воскликнул он и тоже подпрыгнул.
