Михаил Берсенев - Полюбить раздолбая
ГЛАВА 14
Отделение ЗАГС Таганского района г. Москвы.
Анжела медленными, но решительными шажочками, приближалась к столу регистратора записей актов гражданского состояния. Если сейчас, вот в этот момент, она поставит свою подпись, то мгновенно превратиться в замужнюю женщину. Сколько таких подписей она ставит ежедневно под различными документами? На выход пусть самого короткого репортажа в ее программе «Азбука безопасности» нужна ее подпись. Под премиальной ведомостью нужна ее подпись. Под заявлением сотрудника на отгул на пару — тройку часов все одно: нужна ее подпись. Она расписывается в платежках ЖЭКа, в выписке из банка, в планах мероприятий и так далее. Она привыкла легко ставить свою подпись под подобными документами. Но тут… Это как будто дойти до стены, что преграждает путь и влезть на нее. Прыгаешь со стены вперед — пойдешь дальше, но по неизвестной, покамест дорожке. Слезешь со стены обратно — вернешься к местности, по которой уже шел и здесь всё более или менее знакомо. Как сделать правильней?
«— Правильно ли я поступила, что приняла предложение руки и сердца своего начальника, но предала свою любовь к сущему раздолбаю, который, к тому же, меня любит? Родители твердили мне, что Алмазов — хорошая партия. Напоминали, что данный брак будет способствовать моему карьерному росту. Они логично говорили, что Алмазов — надежный вариант, стабильный. В эпоху дикого капитализма не до чувств.
Да, они знали и знают, что мое сердце принадлежит другому, более молодому, небогатому студенту РГГУ. Историку. Он меня часто просто бесит, но даже в этой кипящей лаве мерцает моя Любовь к нему. Но как опора семьи он пока еще не вариант. Он — студент — юн и бесшабашен. Красив и строен. Ненадежен абсолютно. Любит всех окружающих его девушек планеты. Непостоянен. Да еще и извращенец. Такие непристойности в постели вытворяет и говорит, что стены от стыда краснеют! Да чего стены. Даже я сама и та смущаюсь подчас от его безбашенных сексуальных фантазий!» — удивительно, но в День бракосочетания Анжела думала совсем не о женихе.
Герман Алмазов невозмутимо ждал момента, когда он и она — Анжела, скрепят своими подписями один из важнейших документов в жизни мужчины и женщины. Да, сейчас к штампу в паспорте все более презрительное отношение, но чтобы кто ни говорил, а отметка официального органа ЗАГС о бракосочетании меняет и человека и его уклад жизни.
«— Нет, Герман бы такого не предложил в постели, что предлагал мне делать Живчиков» — невольно мелькнула мысль в голове у девушки. Она вспомнила кое — что и румянец смущения обагрил ее щечки. Сей факт не остался незамеченным ее женихом. Герман внимательно, придирчиво посмотрел на лицо невесты. «-Румянец волнения перед свадьбой!» — разумно решил он. Но на самом деле Анжела покраснела потому, что вспомнила женские глаза. Глаза, что сверкали гневом и неодобрением высоко в небе…
***борт самолета Москва — Ларнака
— Пойдем! Ну, пойдем со мной, мой апельсинчик! Ты настолько великолепна, что я тебя готов немедленно полюбить своей «шпагой»! — Живчиков настоятельно тянул Анжелу в проход с сиденьями.
— Ты рехнулся! — сжав губы, зашипела девушка. — Ты вообще где находишься?!
— Ну, в самолете. А чего такого? — сделал невинное лицо Живчиков.
Они вырвались тогда ненадолго в турпоездку на Кипр. Летели вдвоем. У них впереди куча времени друг на друга. Но этот раздолбай не может потерпеть до отеля! У него, видите ли «прогрессирующий стояк», как он любил это называть, и ее тело ему нужно немедленно! Здесь и сейчас! А то, что вокруг сотни пассажиров, его мало «колышет». Этот раздолбай удумал утащить ее в туалет и там заняться любовью! Там и одному — то не развернуться, а тут двое, один из которых парень — высокий, как раскладывающаяся вытяжная швабра! Ну, незаметно проскользнуть вдвоем в туалетную комнату в самолете еще кое — как возможно, но выходить — то придется вдвоем!
Анжела снова из воспоминаний перенеслась в зал регистрации бракосочетаний местного ЗАГСа Таганского района столицы. Пухлая тетка в темном костюме и высокой прической — сотрудница заведения — протянула красивую длинную ручку Герману Алмазову, чтобы тот поставил свою подпись в книге записей актов бракосочетаний. И Герман размашисто сделал это!
Воспоминания вновь перенесли Анжелу в самолет на Ларнаку, Кипр. Она поддалась на безумную задумку студента и они вдвоем незаметно уединились в туалетной кабине воздушного судна, благо очереди туда пока не наблюдалось. Внутри туалета пахло моющими средствами. Пассажиры, очевидно, еще и не пользовались туалетом. Да, кровь во всех органах Тимура закипела практически сразу после взлета. «-Не знаю» — подумала Анжела, — «-может быть, когда самолет поднимается в небо, в высь, то и у некоторых мужчин кое — что тоже вздыбливается ввысь и не дает покоя?»
Гул вокруг стоял настойчивый, рычащий: двигатели самолета несли счастливых пассажиров к морю. В туалетной кабинет Тимуру и Анжеле пришлось максимально уплотниться. Тележурналистка оказалась вмята лицом в угол, упершись руками в прохладный пластик обшивки, слегка наклонив тело вперед. Живчиков же проворно стянул с нее обтягивающие джинсы, ажурные трусики. Он расстегнул ремень своих брюк, затем стянул их вместе с трусами до коленей. Ухватив девушку ладонями за ягодицы, Тимур недолго поласкал девушку и вошел в нее сзади неспешно, но требовательно. Анжела почувствовала некое странное чувство удовольствия от необычности места соития. Она билась головой в выступ прямо перед своим лбом в такт движениям партнера сзади. Она почему — то запомнила, что после полета у нее ужасно разболелась голова, причем на том самом месте, где у нее образовалась крошечная шишечка от методичных ударов о выступ обшивки.
В первый их заход в туалет все закончилось достаточно быстро. Они покинули место любви вместе, и ни один человек пока не встретил их на выходе из туалета. А буквально через пять минут началось массовое хождение пассажиров по нужде, так что они тогда с Тимуром «прорвались» без особых проблем. Им бы на том и успокоиться, да не тут — то было. Через час сорок минут полета Живчикову опять приспичило, если так можно выразиться. Но теперь — то у туалетных кабин вился хвост небольшой очереди из пассажиров самолета. Так ведь нет, студент снова потянул возлюбленную к тому самому выступу обшивки. «- Почему я тогда, во второй раз, тоже не отказала?» — эта простая мысль — вопрос осенила Анжелу именно сейчас, и именно в ЗАГСе!
— Невеста! Поставьте вашу подпись! — сотрудница ЗАГСа вернула Анжелу из воспоминаний в реальность. Невеста не сразу осознала, где она находится, но регистраторша уже протягивала ей всю ту же колоритную длинную шариковую ручку. Анжела все еще витала в пространстве самолета, что летел на Ларнаку, на Кипр, и на время застыла в задумчивости. Все вроде бы логично — она осознанно, логически обусловлено выбрала себе жениха из целого ряда претендентов. Но как говорят в народе, что — то было не так, что — то «сосало под ложечкой», некое предательское сомнение. Она оглянулась назад, ища глазами в толпе приглашенных лицо мамы. Вот оно! Такое родное! Но и тени сомнения Анжела не увидела на материнском лице. Наверное, верно говорят, что родителям с высоты их жизненного опыта виднее, за кого выдавать свою дочь. Нерешительность невесты не осталась незамеченной сотрудницей ЗАГСа — женщине с высокой прической.
