Шобха Де - Сестры-соперницы

— С этим можно подождать. Я буду постоянно следить за состоянием вашей матушки до самой выписки. И пожалуйста, давайте не будем сейчас говорить о деньгах. Вас кто-то подвезет до дому?

— Ну, — смутилась Алиша, вспомнив, что отправила Навина восвояси, — если честно, то нет.

— Подождите минутку, я схожу за ключами от машины, — сказал он не допускающим возражений тоном и быстрыми шагами пошел по узкому полутемному коридору.

Алиша посмотрела ему вслед и вдруг почувствовала, как по спине у нее прокатилась волна возбуждения.

Лилабен выздоравливала медленно. Она очень сильно похудела. Алише трудно было поверить, что тощая старуха, которая лежит перед ней на чистых белых простынях, бездумно уставившись в потолок, действительно ее мать. Покончив с ночными развлечениями, девушка вечером после работы мчалась в больницу. И в какой-то момент поймала себя на том, что по утрам очень тщательно выбирает одежду, отказываясь от вызывающих европейских нарядов в пользу традиционных шальвар-камизов и даже сари.

Сапна тоже заметила это:

— В последнее время ты вся сияешь. Я уверена, ты рада, что матери стало лучше, но мне кажется, причина твоего хорошего настроения не только в этом. Ну… рассказывай, что там такое. Или лучше спросить: кто там такой?

— Не выдумывай, — покраснела Алиша. — Ты же знаешь, что я превратилась в сиделку. Ни с кем не встречаюсь, никуда не хожу… — Она схватила свою сумочку и бросила, уходя: — Лучше подумай о прибыли. И о новых проектах.

Отказавшись от ночной жизни, коктейлей и сигарет, Алиша чувствовала себя в отличной форме. Она и выглядела лучше — это все отмечали — и работала куда эффективнее (неудивительно, ведь теперь она приходила в офис, проспав восемь часов, а не три, как раньше).

Девушка знала, кого за это благодарить. Она с нетерпением ждала каждой новой встречи с доктором Куриеном и наивно пыталась произвести на него впечатление: хвасталась своими достижениями и с гордостью показывала журналы со статьями, в которых упоминалось ее имя. Но доктор держался с ней вежливо и отстраненно. Опасность для здоровья Лилабен уже миновала, и он дважды в день навещал ее, чтобы следить за ходом выздоровления. Алиша, которая очень ждала этих встреч, подробно расспрашивала его о состоянии матери, надеясь затянуть разговор. Ей хотелось как можно больше узнать о нем: где он учился, чем занимался, как сложилась его жизнь, женат ли он. А поскольку она еще не дошла до того, чтобы расспрашивать о нем миссис Панникер, ей приходилось прибегать ко всевозможным маленьким хитростям, чтобы вытянуть из него побольше информации.

— Скажите, доктор, — спросила она однажды с самым невинным видом, — а как вас найти в экстренном случае, ну, то есть, когда маму выпишут? Кто знает, вдруг с ней еще раз произойдет нечто подобное… а вы проявили такое терпение и заботу, что я не хотела бы обращаться ни к кому другому. Мама так вам доверяет…

Доктор Куриен рассмеялся и протянул ей свою визитку. Алиша внимательно прочитала все, что там было написано, и растерянно подняла глаза:

— Но… тут нет никакой информации…

— Почему? На визитке указаны мой телефон и квалификация — этого вполне достаточно.

— Ну-у… — пробормотала Алиша, вертя визитку в руках. — Вы же знаете, как в Бомбее телефоны работают. А что, если я не смогу до вас дозвониться и придется отправить к вам водителя?

— Ну, хорошо, — он улыбнулся, полез в бумажник и достал оттуда еще одну карточку, — вот вам моя личная визитка.

Алиша схватила карточку и, увидев, что доктор собирается выйти из палаты, стала лихорадочно придумывать, как его задержать.

— Доктор… я очень беспокоюсь за маму. Скажите, как ее можно окончательно вылечить? Ну… вы понимаете.

Он помолчал, прежде чем ответить.

— Надеюсь, вы не обидитесь на то, что я сейчас скажу. Ей нужно ваше внимание… и, что еще важнее, — ваша любовь. Физически она вполне здорова, хотя пока еще немного слаба. Но очень одинока. Ей не хватает уверенности в себе. Она думает, что ее никто не любит, что она никому не нужна.

— Это она вам сказала? — удивилась Алиша.

— Нет. Хотя как-то раз она обмолвилась, что ей одиноко. Особенно после трагической гибели вашего отца… для нее это стало тяжелым ударом, — ответил доктор.

Алиша постояла, обдумывая его слова.

— Спасибо, что рассказали мне об этом, — поблагодарила она. — Я действительно была занята только собой, и мне некогда было уделять внимание матери. Теперь все будет по-другому. Скажите, доктор, — наконец решилась она задать самый важный для нее вопрос, — у вас, наверное, есть семья… то есть…

— Да, — мягко ответил он, — я живу с родителями…

Алиша подняла на него глаза, полные невысказанных вопросов.

— …Женой и детьми. У нас их двое, — добавил он, чуть помолчав.

Пытаясь скрыть разочарование, Алиша отвернулась и быстрым шагом пошла прочь. Она так торопилась, что споткнулась на лестнице и обязательно упала бы, если бы доктор Куриен не подхватил ее под руку. Она попыталась вырваться, но он держал ее крепко и умоляюще смотрел в глаза.

— Почему вы сразу не сказали? — разрыдалась она. — Ненавижу вас! Да отпустите же!

— Послушайте… — начал доктор, но она заткнула уши руками и побежала к машине.

— К Навину, — велела она водителю, поднимая тонированное стекло, чтобы отгородиться от всего мира и, прежде всего, от доктора Куриена.

Глава девятая

Примерно через год после свадьбы Бинни объявил, что уезжает по делам в Лондон.

— Ты едешь один? — робко спросила Микки.

— Я никогда не езжу один, — фыркнул он.

— Возьми меня с собой, — прикусив губу, робко попросила она.

Бинни, который в тот момент как раз завязывал галстук, резким движением сорвал его и бросил на кровать.

— Ну вот, опять ты за свое! Хочешь снова с самого утра испортить мне настроение? Тебя что, родители в детстве совсем ничему не учили? Никогда не задавай мужчине глупых вопросов, когда он собирается на работу!

— Прости, — всхлипнула Микки, — прости, дорогой, мне очень жаль. Давай я это исправлю.

Она встала перед ним на колени и стала расстегивать ему ширинку. Он грубо сорвал шелковый халатик с ее плеч и прикрыл глаза, а потом резко схватил ее за волосы и отстранил от себя.

— Разве тебе не нравится? — спросила она с удивлением.

— Нравится. Только я хочу, чтобы ты при этом видела на себя. Ну, давай, смотри, — и он развернул ее лицом к зеркалу. — Продолжай.

Микки разделась, зная, что вид ее обнаженного тела еще больше распалит его. Потом она уложила его на пол и продолжила целовать, но уже гораздо медленнее. Он все это время не отводил взгляда от зеркала.