Шерил Андерсон - Роковой аккорд
Я решила усилить давление:
— Трагическая ирония: если кто-то убил Рассела, чтобы завладеть пленками, теперь этот человек не сможет предъявить пленки, не рискуя навлечь на себя обвинение в убийстве.
Грэй с резким хлопком сложил полотенце:
— Убийца и похититель пленок не обязательно одно и то же лицо.
Моя улыбка превратилась в лед:
— Попробуйте-ка это доказать.
А его улыбка достигла абсолютного нуля:
— После вас.
10
— Я слишком стара для группи[27]?
Девица за прилавком напряглась, решив, что вопрос был обращен к ней. Продавщице явно не хотелось открывать дискуссию на подобную тему. Я поспешно покачала головой и ткнула пальцем себе в грудь, но бедная девушка, отвратив от нас взор, бежала к кофеварке, я же подобрала деликатный ответ:
— Думаю, ты слишком взрослая, чтобы этого хотеть.
При свете дня восторги от встречи с Джорданом Кроули не рассеялись, и у меня язык не поворачивался упрекнуть Трисию в легкомыслии: мальчик был красив, обаятелен, знаменит, причем Трисия еще не столкнулась с гадюками из ближайшего окружения парня — я-то столкнулась, и для меня его блеск померк. Трисия уже сколько-то времени пребывала в одиночестве, что, понятное дело, обостряет восприимчивость женщины к любым новым и приятным возможностям — вроде как явиться на ужин с коктейлями, предварительно не закусив: первый бокал здорово вмажет по мозгам. Смотреть на слегка опьяневшую Трисию было одно удовольствие. Главное, чтобы похмелья от Джордана не случилось.
— Твой возраст не проблема, но возраст этого мальчишки… — хищно оскалилась Кэссиди.
У Трисии тревожно сузились глаза:
— Он не мальчишка!
— Если парень моложе тебя, значит — мальчишка! — настаивала Кэссиди. — Элементарная математика.
— Ты завидуешь, потому что раз в жизни мужчина обратил внимание на меня, а не на тебя! — возмутилась Трисия.
Один из фактов, с которыми приходится смириться: по части мужского внимания подруги Кэссиди Линч всегда будут на втором месте. Мы с Трисией давно смирились — хотя, как обнаружилось в этом разговоре, порой все-таки пытались протестовать.
Кэссиди попыталась сосредоточить внимание на витрине со сластями, и я понадеялась, что у нашей красивой подруги хватит такта на том и прекратить разговор, но нет, женщина обязана отвечать на любой выпад:
— Я вне игры, моя корзиночка полна.
— Неужто? — Брови Трисии взмыли вместе с ее голосом. — И давно ты заглядывала в свою корзиночку?
— Легче, легче, подружки, — засуетилась я. Мы стояли в очереди в «Дин и ДеЛюк» у Рокфеллеровского центра, местечко роскошное и совсем неподходящее для подобных перепалок. Девушку за стойкой мы уже напугали, теперь к нашему разговору прислушивались соседи по очереди, что отнюдь меня не радовало — хватит с меня фотографии в желтой газете.
После занятий йогой с Грэем Бенедеком требовалось либо выпить, либо угоститься мороженым с горячим шоколадом, но предаваться подобным радостям до полудня — ребячливо и безответственно, так что я позвонила Кэссиди и Трисии в надежде, что подружки уговорят меня скушать овощи или еще что-нибудь столь же безупречное, а вместо этого обе посоветовали мне кофе с десертом, дескать, кофеин и сахар восстановят мои силы. И опять же я бы предпочла заведение попроще, но мы могли встретиться только в центре, после того как Кэссиди проводит Оливию к юристу и выяснит детали, касающиеся интеллектуальной собственности, принадлежавшей Расселу, а Трисия пообщается с Джорданом на тему вечеринки, которую он готовит для избранной компании родных и друзей. Эти двое сблизились с Кроули куда успешнее, чем я, журналистка-неудачница.
Надо срочно обдумать следующий шаг. Распрощавшись с Грэем, я позвонила Кайлу и наткнулась на голосовую почту — что ж, сойдет. Даже лучше: не стану предаваться излияниям, как я по нему скучаю или как разочаровал меня при личной встрече Грэй Бенедек, все это подождет до личной встречи с Кайлом, к тому времени, глядишь, я сумею привести в порядок вновь обнаружившиеся факты насчет Рассела и пленок.
К реальности меня вернула следующая реплика Кэссиди:
— Завтра я обедаю с Аароном, тогда и выясним.
Продавщица замерла с предназначавшейся Кэссиди чашкой кофе в руках, на лице — легкая паника. Через пять секунд она сообразила, что Кэссиди обращается не к ней. Страшное дело: целый день стоять за прилавком и слушать обрывки разговоров, кто с друзьями беседует, кто по мобильнику, а ты пытаешься вычленить из этого потока сознания заказ. Эта мысль заставила меня бросить сдачу в баночку для чаевых.
— Очень рада, — сказала Трисия, отходя от прилавка. Мы вышли из магазина. Стоял роскошный ноябрьский денек, достаточно холодно — пощипывает разрумянившиеся щеки, — но дыхание зимы еще не ощущается в воздухе. Даже в бетонном ущелье между домами под ногами шуршат осенние листья, их запах придает воздуху пряность, а из-за угла тянет жареными каштанами.
Мы перебежали через улицу и расположились у стены катка. По ту сторону скользили и кружили — кто ловко, кто неуклюже — конькобежцы. Трисия продолжала с подкупающей искренностью:
— Я уж боялась, что вы поссоритесь.
— Я тоже боялась, — вздохнула Кэссиди, — но вчера я отловила Аарона и заставила его объясниться. — Я представила себе тихого, мягкого Аарона на допросе у Кэссиди. — Выяснилось, что наша Молли была права — Аарону пришлось спасать аспирантку.
— А именно? — поинтересовалась я. Мне удалось выдвинуть правильную теорию, это обнадеживает.
— Аарон готовится к выступлению на бостонской конференции, и обнаружились проблемы в экспериментальных данных одной из его аспиранток. Он попросил ее перепроверить результаты, а у нее ничего не вышло. Выяснилось, что она их подделала, подогнала под теорию Аарона.
— Чего только не сделаешь ради любви, — вздохнула Трисия.
— Что-о? — Брови Кэссиди взлетели вверх, изломились углом.
— Я не хотела сказать, что между Аароном и аспиранткой что-то есть, — заспешила Трисия. — Просто эта девица, должно быть, по уши влюблена в профессора, если решилась на такое, чтобы помочь ему, способствовать его успеху. Было у нас в колледже несколько преподавателей, ради которых я на многое могла бы пойти…
Чего только не сделаешь ради любви… Быть может, это и есть недостающий элемент в истории Рассела Эллиота? Любовь к деньгам и любовь к славе налицо, но я чувствовала, что еще не добралась до сути. А если Грэй Бенедек всегда любил Клэр, еще в ту пору, когда Мика был жив, и надеялся заполучить ее после его смерти, но она спуталась с Расселом? И вновь мне припомнились строки из «Иконы»: «Все, ради чего я жил, губит меня, я лишился свободы, лишился огня».
