Сара Болл - Девять месяцев

— Вот и замечательно, Элис! Я очень рада. Ты собираешь сказать ему об этом сегодня вечером?

Она прикусила нижнюю губу:

— Ну-у-у, это немного сложнее. Посмотрю, как пойдет разговор.

— Давай же, ты должна когда-нибудь это сделать!

— Да я знаю, знаю, просто это сложно. Я никогда ни с кем не разрывала отношений, я не из тех, кто уходит первым. Я могу больше не любить его, но все равно он мне небезразличен, и я не хочу ранить его чувства.

— Звучит так, будто у тебя нет другого выбора. До тех пор, пока Мэгги не сделает это за тебя, — но имей в виду, она не будет церемониться.

— Ты права. Сегодня вечером я сообщу ему о нашем разрыве.

— Мисс Пайпер?

Администратор, судя по интонации, уже не в первый раз называла мое имя.

Я встала и помахала ей рукой, извиняясь. Потом подхватила свою сумку, и мы с Элис направились в кабинет УЗИ.

Лежа на кушетке, я вспоминала, как была здесь в первый раз. Тогда мне было трудно поверить в то, что я беременна. Теперь, лежа на спине и разглядывая свой живот, я изумлялась, как сильно он вырос с того времени.

Доктор крепко прижала зонд к моему животу, и ребенок протестующе толкнулся в ответ. Вот так, моя девочка, подумала я, покажи-ка, кто здесь главный.

Элис крепко держала меня за руку, но трудно было понять, кто кого поддерживает.

На экране появилось изображение. Сначала оно было зернистым и нечетким, но потом мы поняли, что смотрим прямо на детскую голову. Ручка слегка дернулась, и я увидела ее лицо: крошечный нос и рот красивой формы. Она была чудесным ребенком. Можно было разглядеть каждую косточку на руках и ногах, когда она двигалась.

— Ого, — пробормотала Элис, — такая тоненькая.

— Ну, это же УЗИ, дорогая, вы смотрите сквозь ее кожу, — сказала врач, бросая на Элис усталый взгляд.

Элис облегченно вздохнула:

— А-а, понятно.

Я улыбалась экрану, как будто ребенок мог меня видеть. Картинка все время менялась, так как доктор хотела рассмотреть ее со всех сторон. Спина, скрещенные ножки, затылок. Мне хотелось разглядеть пол, но картинка менялась слишком быстро.

— Это мальчик или девочка? — спросила я.

— Ну, я попыталась рассмотреть, но сложно сказать наверняка. Ножки ребенка плотно прижаты к животу, и ничего не видно. Пока не могу сказать с уверенностью. Но все в порядке, ребенок развивается как нужно, никаких проблем не выявлено. По-прежнему предварительная дата родов — двадцать четвертое июля. Вам распечатать фотографию?

Я согласилась и увидела, как застывший кадр с лицом ребенка медленно выплывает из принтера Я была готова идти, а Элис все еще разглядывала экран.

— Пойдем, Эл, — сказала я, осторожно тряхнув ее за плечо. Она поднялась и молча пошла за мной, а я направилась прямиком в туалет.

— У тебя все нормально? — спросила я из кабинки.

— Что? Да, все хорошо, — прошептала она.

Я вышла, оправляя юбку.

— Никогда не знаю, натянуть юбку на живот или спустить под него. Как думаешь? — Я посмотрела на Элис и увидела, что она тихо плачет, глядя на себя в зеркало.

— Что случилось?

— Ничего, я просто глупая, — всхлипнула она и расплакалась еще сильнее. — Просто увидеть ребенка таким, таким совершенным… Я завидую тебе. Знаю, что это ужасно, но ничего не могу с собой поделать. Я бы сделала все на свете, чтобы у меня был ребенок.

Я взяла Элис за руку и погладила по ее шелковым волосам:

— Это когда-нибудь случится, когда все будет в порядке. Ты ведь не хотела бы быть беременной прямо сейчас, не повторяй моей ошибки. Вначале найди замечательного мужчину и наслаждайся этим временем вместе с ним.

— Я знаю, ты права, — сказала она, всхлипывая мне в свитер. — А вдруг будет слишком поздно? Вдруг Оливер был моим единственным шансом?

Я решительно замотала головой:

— Ни в коем случае. Единственное, что ты могла бы сделать с Оливером для своей будущей счастливой семьи, — это порвать с ним. Что-то мне подсказывает, что Оливер не «брачный» мужчина. Сейчас тебе нужно найти достойного парня, который не побоится обязательств. Не волнуйся, очень скоро придет день, когда ты поближе познакомишься со своим унитазом, скажешь «прощай» своей тонкой талии и обзаведешься фигурой Санта-Клауса. И потом тебе захочется узнать, почему ты мечтала об этом больше всего на свете.

Элис рассмеялась, вытирая нос:

— Ты опять права, Холли. Прости, я такая глупая.

— Забыто, — заверила я ее. — А теперь давай найдем Мэгги и составим план нашего девичника.

В тайском ресторанчике уже было довольно оживленно, когда мы зашли и начали пробираться к нашему столику у окна во всю стену с видом на бухту. Заходящее солнце подсвечивало старинные здания на Королевской улице, расположенной прямо под нами. Каменные стены домов грелись в теплых солнечных лучах, а крошечные окна сверкали. Густой туман, спускающийся на траву перед старинной аркой, довершал печальную красоту картины. Казалась, сам сэр Ланселот с леди Гвиневерой проскачет сейчас верхом по росе и исчезнет в тумане.

— Чему ты улыбаешься? — спросила Мэгги, усаживаясь напротив меня.

— Я улыбалась? — спросила я рассеянно.

— Вид просто потрясающий, — заметила Элис, бросая взгляд в окно. — Теперь понятно, почему это место такое дорогое, — добавила она, передавая нам меню.

— Уф, хорошо, что мы не часто ходим сюда, — согласилась Шелли, увидев цены.

— Итак, на самом деле я хотела объявить вам об этом в конце вечера, но раз уж вы собираетесь заказывать голый рис, я скажу, что сегодня я угощаю, так что заказывайте все, что душа пожелает, — объявила я улыбаясь. На меня посыпались все эти «ой, ты не можешь» и «ты не шутишь, Холли», но я подняла руки, призывая их замолчать. — Пожалуйста, позвольте мне сделать это для вас. Я хочу воспользоваться случаем и поблагодарить вас всех за поддержку и помощь. Дела в кафе идут хорошо, и мне удалось отложить немного денег, чтобы устроить эту вечеринку для вас.

Мои подруги переглянулись, широко улыбаясь, потом согласились и начали осыпать меня благодарностями, пока я вконец не смутилась. Потом они вновь погрузились в меню, уже с большим энтузиазмом.

Мэгги пошла в бар заказывать напитки, так как они не могли позволить мне платить и за это, зная к тому же, что я выпью только один бокал вина, а остаток вечера буду тянуть колу.

Когда Мэгги вернулась, мы произнесли тост за ребенка, за маму Мэгги (за то, чтобы она никогда больше не флиртовала с кем-нибудь моложе тридцати), за успех Шелли на выставке и за вновь обретенное Элис «здравомыслие» (по выражению Мэгги); я предпочла бы «свободу».