Ольга Анисимова - Семейный роман
Они оба сползли по стене в прихожей, пытаясь отдышаться. И тут затинькал Сашкин сотовый. Звонила Полина, начавшая уже волноваться — они уже катастрофически опаздывали на помолвку.
— Мамочка, прости, мы едем! — пытаясь говорить ровно дыша, успокаивал её Саша, — буквально через пять минут мы будем у тебя. Нет, мы не опоздаем, не волнуйся, в ресторан приедем вовремя.
Саша рывком поднялся, торопливо приводя себя в порядок и пытаясь не смотреть на Дину. Он стыдился себя, зная, что любые выяснения отношения с ней не должны заканчивается дракой и жестоким, почти садистским сексом. Но Динке удавалось каждый раз доводить его до такого маниакального состояния, и каждый раз Саша был не в силах контролировать себя.
— Ты порвал мне колготки… — зыркнула на него подружка из-под черной чёлки.
— Быстро переодевайся, если хочешь поехать со мной. И помни, что я тебе сказал — не смей открывать рта сегодня вечером в чей бы то ни было адрес и веди себя прилично, насколько сможешь! А если я ещё что-нибудь услышу от тебя в адрес моей матери…
— Да что ты, милый! — язвительно усмехнулась Дина, — она ведь святая! Я лучше буду брать с неё пример! Я, кстати, это и хотела сегодня сделать.
— Что ты несёшь опять? — у Саши не осталось больше сил сегодня сражаться с Диной, но та не унималась, решив, видимо, довести его своими выходками до белого каления.
— А то, что твоя несравненная мамочка на днях встречалась наедине с Максимом Андреевичем. Они так долго ворковали в «Каменном мосту»…
Саша ошарашено посмотрел на Дину. Зачем она придумывает всю эту нелепость? Совсем сдвинулась по фазе!
— Не веришь? — Динка зло засмеялась. — Встречались, встречались! Зачем мне врать? Спроси у мамочки сам!
— Ну и что?! — крикнул на неё Саша, — мало ли для чего им нужно было встретиться! Может, необходимо было обсудить приготовления к свадьбе!
— Ага, как же! Нужны Максу чьи-то советы! Он сам себе барин, и ничего ни с кем обсуждать никогда не будет, ты ведь прекрасно это знаешь, — Дина была безапелляционна, — но ты готов поверить во что угодно, лишь бы обелить свою дорогую мамулю. Ну, Луганский, как ты меня уже задрал своим сюсюканьем с ней. Когда ты станешь мужиком?!
— Знаешь что, обезьяна? — Сашкины глаза сузились от гнева, — это ты своим порочным умишком понимаешь нормальные людские поступки извращённо. Просто не дотягиваешь до того, чтобы постичь вещи такими, какие они есть и всё пытаешься опошлить и испохабить! Маленькая грязная дешёвка!
— А что же ты — такой чистенький сынок такой чистенькой мамочки — со мной связался? — Динка откровенно смеялась ему в глаза, — нравится трахать меня? Значит, ты такой же грязный и похотливый сучонок! А чтобы не было вообще никаких недоразумений — поедем давай на эту чертову помолвку и ты сам спроси у Полины Дмитриевны, что такое они обсуждали с женихом дочери?
Сашке после перепалки с Диной стало тошно и ехать никуда не хотелось. Он, конечно, нисколько не верил в то, что мама встречалась с Максом по какому-то иному поводу, кроме свадебных дел. Они могли обсуждать всё что угодно — подарки, списки приглашённых, расходы и траты. Вот Дина вела себя в последние недели из рук вон! Она словно взбесилась, донимала его своим выходками, словно нарывалась на разрыв. А потом, когда они мирились, страстно обнимала и горячо шептала, что любит его безумно, желает до дрожи. И дарила ему такой секс, что он вмиг забывал неприятные стычки. Но через день на Дину накатывало снова и она в очередной раз принималась изводить его своими злыми шуточками в адрес мамы и в его собственный. Так вот они и летали то вниз, то вверх от ненависти к страсти и обратно. Что на неё находит? Они живут теперь в отдельной квартире, Саша редко видит маму, чего же Динка никак не успокоится по её поводу? Всеми правдами и неправдами пытается её очернить и заставить Сашу поверить в то, что его мама — не безупречна. Но это ей не под силу. Саша знает, что лучше, порядочнее, чище его мамы нет женщины. Динка просто ревнует и бесится, что никогда не сможет затмить мамин светлый образ собой. Пусть бесится, пока не поймёт, что это бессмысленное занятие.
Дина чувствовала себя отвратительно. Физически и морально.
Дина была беременна. Она поняла это две недели назад. И с тех пор впала в глухую тоску и ненависть к своему новому положению. Неужели случилось то, от чего предостерегал её отец и она «принесла в подоле»? Полтора года отношений с Сашей ничего не происходило, она не собиралась беременеть по двум причинам. Во-первых, была согласна с отцом, что зачинать ребёнка вне брака — позор и стыдоба, во-вторых, считала, что ей вообще ещё рано рожать детей. Вот года через три-четыре — пожалуйста, столько, сколько захочет муж и сможет она. Как она могла так по глупому залететь? Ведь принимала же таблетки, правда не всегда регулярно, иногда забывала и пропускала приём в течение нескольких дней. Но не верила, что такая мелочь сможет так сильно ей подгадить.
Что теперь ей оставалось делать? Дина бесилась от того, что не знала, как быть. Сашка, конечно, тоже вносил лепту в её омерзительное настроение и самочувствие. Он по-прежнему упорно молчал о том, что им пора пожениться. Что ему мешало? Квартира есть, денег зарабатывает прилично. И всё равно ни слова, ни полслова, ни намёка на свадьбу! Болтает что-то о своей любви, стонет по ночам, шепчет о том, как ему хорошо с ней… а Дине становится всё хуже и хуже. Время идет, скоро придётся рассказать ему о беременности. Как это противно! Сашка должен сделать ей предложение вовсе не потому, что она забеременела от него. Это должен быть его добровольный выбор, а не вынужденный шаг. Дина готова сделать аборт, лишь бы её положение не повлияло на Сашкино решение брать её в жёны или нет. Она — гордая и независимая, ей подачки не нужны. Аборт она, конечно, делать не собирается. Но если Сашка будет и дальше тянуть время, ей придётся уйти. Лучше уж уехать домой. Отец взбесится и достанется ей от него по первое число, но это лучше, чем ощущать себя обузой, помехой в каких-то Сашкиных планах, ему одному ведомых.
А этот маменькин сынок, вместо того, чтобы по вечерам торопиться к ней, кучу времени проводил со своей матерью. Той, видите ли сейчас одиноко, ей нужна помощь и поддержка. Как же, одиноко! Да несравненная Полина Дмитриевна на седьмом небе от счастья, что отвязалась наконец от своего слюнтяя муженька, вырвалась из этого зверинца под названием семья. Нарожала деток, а теперь с глаз долой — из сердца вон! Ну всех, кроме Сашеньки, конечно. А он рад стараться — развлекает её, возит в театр и рестораны, сидит допоздна рядышком с ней у неё в квартире, по душам разговаривает. Потом явится домой к Дине, чтобы трахнуть её и завалиться спать. Против секса она, конечно, не возражает. Но как противно, когда тебя только имеют, пусть даже классно, и не поговорят с тобой по-человечески, не приласкают, не спросят, как у тебя на душе…Они давно уже не ездили играть вдвоем в теннис или боулинг. Сашка очень редко стал возить Дину в кабак. И на свою поганую работу тоже не спешит её устраивать, хоть она просилась поработать хотя бы секретарём. Уж на это-то её исторического образования хватило бы. Но нет, не устраивает и из-за того, что в их паршивой конторе семейка почти в полном сборе. А она, Дина, не может пройти спокойно мимо, чтобы не отпустить в адрес Луганских какую-нибудь гадость. Да, не может, потому что не семья это, бардак, зверинец, цирк с огнями. А если Сашка этого не понимает, как его носом не ткнуть, чтобы поменьше соплей разводил по поводу своих родственничков. Но как же, ткнёшь его — очевидного не хочет видеть. Вот ведь не придумала Дина по поводу его матери и Макса — своими глазами видела их в кабаке. А они были так поглощены друг другом, что даже не заметили её у стойки бара. Пусть спросит сам, какие — такие отношения они там выясняли три часа кряду.
