Антон Леонтьев - Глаза цвета тьмы
Воспоминания… Ну что же, именно эту пижаму кинул ей в лицо Виктор, когда она узнала о его изменах и потребовала от него объяснений. Но это ли причина?
– В конце концов, если нас никто из людей не видит, отчего надо ходить во фраке? – спросил Адриан. – Менять наряд можете, как и все остальное, при помощи силы воли. Тут главное – тренировка. Конечно, наши коллеги нас видят, но они сами одеты не лучше. Хотя многие уделяют повышенное внимание внешности. Но нет ничего смешнее молодящегося и старающегося выглядеть стильным призрака, который к тому же не имеет ни малейшего понятия о том, как одеваются люди в данный момент!
Он полез в карман, извлек какой-то мятый листок и, протянув Насте старинную самописку, сказал:
– Подпишите, что прослушали ускоренный курс для новоприбывшего!
Настя подмахнула, и Адриан, просияв, сказал:
– Отлично! Что ж, моя квота выполнена! Учтите, когда адаптируетесь, вам тоже придется натаскивать новичков. Засим я позволю себе откланяться.
Он приподнялся, а Анастасия в ужасе произнесла:
– Вы уходите? Но к кому мне обращаться за советом? Я думала, что вы будете сопровождать меня теперь все время…
Натягивая перчатки, Адриан снисходительно усмехнулся:
– Ну, я же не ваш личный раб! Если уж слишком прижмет, обращайтесь. У меня же свои дела…
Какие дела могли быть у призрака в параллельном мире?
– Советую не зацикливаться на прошлом. Живите настоящим. Потому что оно в любой момент может закончиться. Ну, или тянуться вечность. Найдите себе друзей, круг общения, в конце концов, друга сердца. Себя не предлагаю – я уже занят. Выбор не то чтобы отличный, но на безрыбье, как говорится, и рак рыба… А так, даст бог, в существование которого я не верю, еще пересечемся! Меня вы можете застать здесь, в кафе, я тут часто бываю!
– Но вы не можете просто так бросить меня, у меня еще сотни вопросов… – начала Настя, но Адриан, усмехнувшись, быстро шагнул прочь. Настя рванула за ним – но никакого Адриана Викентьевича уже не было. Растаял в воздухе, прямо как призрак.
Анастасия вернулась к столику и посмотрела на сиротливо стоявшие чашки и тарелки. Если бы не это подтверждение их разговора, то она бы ни за что не поверила, что вела беседу о подобных вещах, причем на полном серьезе.
Впрочем, еще день назад она бы ни за что не поверила, что станет призраком. Или информационным полем, обитающим в смежном мире. Или памятью – своей собственной памятью… Какая разница, как это называется…
Да, какая разница, если она мертва. Мертва… Какое пугающее, неприятное слово. М-е-р-т-в-а. Она, Анастасия Петровна Бойко, мертва. Скончалась вчера от выстрела в голову. Была убита по чьему-то заказу. Умирать не хотела, пыталась до последнего спастись, но не вышло. Киллер оказался ловчее, пуля – быстрее. Всего какая-то доля секунды, и все, она мертва…
Анастасия не помнила, как очутилась на улицах города. Потом, как сделала это утром, принялась бежать без оглядки. Остановилась, поняла, что находится в микрорайоне, заполненном одинаковыми шестнадцатиэтажками. Развернулась и бросилась бежать в другую сторону. Когда пришла в себя, то увидела, что находится в лесополосе, а неподалеку шумела магистраль.
Она подошла к дереву, на котором уже начинали желтеть листья, попыталась дотронуться до коры, но ничего не вышло. Сконцентрировавшись, она буквально ощутила кору под подушечками пальцев – и, надо же, так и произошло.
Настя прислонилась к неровному стволу, а потом сползла на землю. Было холодно и сыро, пахло грибами. Надо же, она, оказывается, теперь в состоянии воспринимать запахи? Однако эта способность то проявлялась, то исчезала. Наверное, чтобы чувствовать как человек, нужна тренировка.
Как человек… Но ведь она и была человеком! Она и есть Анастасия Петровна Бойко! И то, что она… Что она мертва – ничего не меняет! Или все же меняет?
Она попыталась собраться с мыслями, но поняла, что не может сделать этого. Когда Адриан сообщил ей эту шокирующую новость, она приняла ее как должное. А потом заслушалась его рассказом, до конца так и не осознав, что это означает: быть мертвой.
И только теперь ей стала открываться неизбежная истина, скрывавшаяся за этим пугающим словом. Все смертны. Любой человек на свете. Сколько поколений умерло до нее и сколько умрет после нее. Так что устраивать индивидуальной трагедии планетарного масштаба из-за собственной кончины было глупо.
Все дело в том, что она, умерев, все же продолжала существовать. И какая разница, как это называется – призрак, информационное поле, энергетическая сущность или полтергейст! Она все еще была здесь, но это здесь было отнюдь не то здесь. То здесь, в котором были вот такие деревья, вот такой грибной запах, вот такой гул автомобилей…
Однако какой смысл сопротивляться? Она может еще десять, а то и сто лет печалиться по поводу своей судьбы. Но надо принять неизбежное – она мертва. Точнее, мертва ее телесная оболочка. Но в то же время она продолжает жить, хотя и в другом, призрачном, мире. Причем она является избранной. И вместо путешествия в светящуюся мясорубку она осталась здесь. Хотя не совсем здесь, но уж точно еще не окончательно там…
Сделалось холодно то ли оттого, что вечерело, то ли от холода, который разлился по всему ее естеству. Странно, но получается, призраки могут мерзнуть? Хотя что сказал по этому поводу Адриан? Что они всего лишь наследуют привычки своего физического тела…
Она – всего лишь фантомная боль! Да, точно: так же как и человек, которому ампутировали ногу, может некоторое время после этого шевелить пальцами на несуществующей уже конечности и чувствовать ее, не понимая, что это только иллюзия, генерируемая его мозгом. Так и она сама – иллюзия…
Настю трясло, и она вдруг захотела, чтобы это прекратилось. Внезапно это в самом деле прекратилось – и она поняла, что облачена в изящное меховое манто – точно такое, какое у нее имелось в гардеробе! Сочетание розовой пижамы и мехового манто было необычное, однако ей сделалось тепло. А на ногах появились кожаные сапожки. Настя не помнила, чтобы у нее такие были, но, видимо, имелись: обуви у нее было эдак пар двести, если не больше…
Она поднялась и отправилась в глубь леса. Слезы высохли, внутренняя дрожь прошла. Что ж, быть призраком в меховом манто и гулять по подмосковному леску – не такая уж это плохая жизнь после смерти.
Однако ее что-то угнетало, и она знала, что именно. Одно дело – если бы она погибла в результате несчастного случая или, скажем, авиакатастрофы, когда летела в командировку. В конце концов, скончалась бы от долгой или, наоборот, внезапной смертельной болезни. От стремительно развивающейся опухоли головного мозга, к примеру…
