Даниэла Стил - Путешествие
Он налил себе еще вина, разъяренно глядя на нее.
– Почему, Джек? Мы все живые люди Такое может случиться с каждым.
– Ну, нет, с приличными людьми такое не случается. Мэд – Он явно наслаждался, унижая ее. Оскорблял с видимым удовольствием. – С порядочными женщинами такое не случается. Они не рожают детей в пятнадцать лет неизвестно от кого и не бросают младенцев, как мусор, на ступеньках церкви.
– Не совсем так. Не хочешь узнать, как все произошло на самом деле?
«Возможно, так я хоть немного заглажу свою вину перед ним, – подумала Мэдди – Все-таки он мой муж, я должна была сказать ему о дочери раньше».
– Нет, не хочу, – резко оборвал он ее – Меня беспокоит другое: что нам делать, когда эта история выйдет наружу, и ты появишься на экране национального телевидения в роли потаскушки? Меня, видишь ли, волнует моя программа и моя телекомпания.
– Думаю, люди все поймут. – Мэдди пыталась сохранять достоинство, по крайней мере, внешне. Внутри же он все-таки достиг своей цели, внутри у нее все дрожало – Она же не преступница, черт возьми, не убийца! Так же как и я.
– Да нет, всего только заурядная шлюха. Голодранка. Я всегда это говорил.
Мэдди резко обернулась к нему.
– Как ты можешь так со мной разговаривать? Ты что, не понимаешь, как мне больно?
У нее от боли даже потемнели глаза. Но Джека это нисколько не тронуло. Наоборот. Ему хотелось уколоть ее еще больнее.
– Тебе и должно быть больно. Ты что, гордишься собой? В таком случае ты чокнутая. Видно, так оно и есть. Может быть, ты ко всему еще и ненормальная. Ты мне лгала, ты бросила свою дочь. Бобби Джо об этом знал?
– Да, знал.
– В таком случае я не удивляюсь, что он тебя колотил. Это многое объясняет. Когда ты ныла и жаловалась на него, я не знал причины. Честно говоря, теперь я не могу его винить.
Мэдди бросила на него гневный взгляд:
– Чушь! Что бы я ни сделала, я не заслужила такого обращения ни от него, ни от тебя. Это нечестно, и ты сам прекрасно это знаешь.
– А ты меня обманула! Это, по-твоему, честно? Как я сейчас должен себя чувствовать? Ты шлюха, Мэд, жалкая дешевая шлюха! Наверное, лет с двенадцати путалась с мужиками. Сейчас мне кажется, что я тебя совсем не знаю.
Ему как-то удалось уйти от вопроса о том, почему он ничего не сказал о встрече с ее дочерью.
– Это нечестно. Мне было пятнадцать лет. Да, тогда я оступилась. Но это самое ужасное, что произошло в моей жизни. Даже переносить побои от Бобби Джо оказалось не так больно, как оставить мою девочку. Я чувствовала себя так, словно вырываю из груди свое сердце.
– Не говори мне об этом, скажи ей. Может, выпишешь ей за это чек? Только не трогай мои деньги. Я прослежу.
– Я никогда не пользовалась твоими деньгами! Я всегда за все плачу своими.
– Черта с два! А кто тебе платит? Это тоже мои деньги, голубушка.
– Я их зарабатываю!
– Да, как же! Ты самая высокооплачиваемая телеведущая. Я тебе переплачиваю чертову уйму денег!
– Ну, нет! Ты переплачиваешь Брэду! И очень скоро все твое шоу полетит из-за него ко всем чертям. Не могу дождаться, когда это произойдет.
– А когда это произойдет, сестренка, ты полетишь туда же вслед за ним. Вообще твои дни сочтены, ты в последнее время совсем распоясалась... Угрожаешь... Я не намерен с этим мириться. Какого черта! Я в любое время могу тебя вышвырнуть со студии. С какой стати я должен сидеть здесь и все терпеть, слушать твою ложь и оскорбления?
Мэдди остолбенела. Он, насильник и мучитель, изображает из себя жертву! Доктор Флауэрс ее предупреждала, и все же такая тактика, оказывается, очень эффективна. Несмотря ни на что, Мэдди снова почувствовала себя виноватой.
– Для полной ясности хочу сразу предупредить: не вздумай привести сюда свою девку. Она наверняка еще и шлюха, так же как и ее мать.
– Она моя дочь! Я имею право с ней видеться. И я живу в этом доме.
– Только до тех пор, пока я тебе это позволяю, не забывай об этом! – С этими словами он повернулся и вышел из кухни.
Мэдди, тяжело дыша, смотрела ему вслед. Услышав, что он поднялся наверх, она закрыла дверь и позвонила доктору Флауэрс. Рассказала ей обо всем, что произошло. О том, как Лиззи ее нашла, о том, что Джек скрыл от нее встречу с ее дочерью, о его сегодняшней ярости и оскорблениях.
– И что вы сейчас чувствуете, Мэдди? Только честно. Подумайте как следует.
– Я чувствую вину за то, что ничего не сказала ему о дочери. И за то, что когда-то ее оставила.
– Вы верите тому, что он говорил о вас?
– Некоторым вещам верю.
– Почему? Если бы вы с ним поменялись ролями, приди он к вам с такой же историей, вы бы ему простили?
– Да, – ответила Мэдди не задумываясь. – Наверное, я бы поняла.
– Значит, как это все его характеризует? Раз он не может точно так же отнестись к вам?
– Он дерьмо.
– Можно и так сказать. А вот вы, Мэдди, хороший человек, которому пришлось многое пережить, и только это сейчас важно. Для женщины самое тяжелое, что может случиться, – это отдать своего ребенка в чужие руки. Как вы думаете, вы сможете себе это простить?
– Со временем, надеюсь, да.
– А как насчет оскорблений, которыми осыпает вас Джек? Вы их заслужили?
– Нет!
– Что же он в таком случае за человек? Вы только послушайте, что он говорит о вас, Мэдди. Это все неправда. Он говорит все это с одной целью – причинить вам боль. Это действительно больно слушать, Мэдди. Он достигает цели, и я понимаю, что вы испытываете.
На лестнице послышались шаги. Мэдди поспешно попрощалась с доктором Флауэрс. Теперь она чувствовала себя немного лучше.
Дверь кухни распахнулась. Джек быстро вошел, подозрительно глядя на нее:
– С кем ты говорила? Со своим дружком?
– У меня нет дружка, Джек, и ты прекрасно это знаешь.
– С кем же?
– С другом.
– У тебя нет друзей! Никто не хочет с тобой дружить! Может, это тот черный гомик, к которому ты так прикипела? Не вздумай никому об этом рассказывать. Не порти мне шоу. Попробуй хоть кому-нибудь об этом заикнуться, и я тебя убью. Ты меня поняла?
– Поняла.
Ее глаза наполнились слезами. Он наговорил ей столько оскорблений за сегодняшний вечер... Она не знала, какое из них больнее. Все ее ранили до глубины души.
Она дождалась, пока Джек вышел из кухни, и набрала номер отеля, где остановилась Лиззи. Мэдди знала, что дочь останется там до утра.
Лиззи лежала на кровати и думала о матери. Она видела ее вечером по телевизору и все время непроизвольно улыбалась. И вдруг телефонный звонок.
– Мэдди... то есть мама... то есть...
– Мама! Как удивительно приятно это слышать!
И голос такой знакомый. Мэдди внезапно осознала, что голос дочери в точности похож на ее собственный.
