Даниэла Стил - Смятение
Оказавшись у аппарата, Глэдис схватила трубку и стала дрожащей рукой набирать длинную последовательность цифр. Несколько раз она ошибалась и начинала сначала, но Пол, вошедший в офис следом за ней, не сделал никакой попытки ей помочь. Он только молча стоял рядом и смотрел, и лицо у него было суровым. К счастью, женщина, впустившая их в здание, никуда не торопилась. Ожидая, пока Глэдис дозвонится, она вернулась к себе в кабинет и занялась какими-то делами.
Наконец Глэдис удалось правильно набрать номер, и она замерла, прислушиваясь к далеким гудкам и соображая, куда ей звонить, если дома никого не окажется. Но ей повезло. На шестом звонке кто-то взял трубку, и Глэдис узнала голос Дуга.
— Привет, Дуг, это я, — быстро сказала она. — Что с Сэмом? Как он?
— Он играл в школе в бейсбол и повредил запястье, — объяснил Дуг совершенно спокойно.
— Запястье? Только и всего? — удивилась Глэдис.
— А ты надеялась, что он сломал себе шею?
— Нет… Я просто подумала, что, раз ты позвонил, значит, дело серьезное. Пока мы добрались до работающего телефона, я черт знает чего себе навоображала!
— Запястье — это вполне серьезно! — раздраженно бросил Дуг. — У Сэма очень болела рука, и Таня возилась с ним целый день.
— Что ж, поблагодари ее от моего имени, — сказала Глэдис. Она как раз собиралась спросить, не может ли он передать трубку Сэму, но оказалось, что Дуг еще не все сказал.
— Таня действительно заслуживает благодарности, а вот ты — нет! — заявил он. — С чего ты взяла, что она обязана заботиться о твоих детях, пока ты болтаешься бог знает где?
Глэдис вздохнула. Дуг был в своем репертуаре.
— Они и твои дети тоже, — напомнила она. — Постарайся не забывать об этом — тебе предстоит прожить с ними еще около двух недель.
— Об этом я и говорю, — парировал Дуг. — Тебе ничего не стоит переложить ответственность…
— Я ехала три часа бог знает по каким дорогам, чтобы попасть к телефону! — перебила его Глэдис, и ее глаза сверкнули гневом. — Я мать и не собираюсь ни на кого перекладывать ответственность за моих детей. А вот ты — пытаешься. Почему с Сэмом возилась Таня, а не ты?
Глэдис хотела добавить еще несколько слов, но сдержалась — все равно это не принесло бы никакой пользы, к тому же она задерживала служащую Красного Креста, которая пустила ее к телефону.
— Ты можешь позвать Сэма? — спросила она.
— Сэм спит, — твердо ответил Дуг. — Ему было так больно, что он не спал всю ночь, и Таня дала ему болеутоляющее. Я…
Услышав, что Сэм страдает, Глэдис почувствовала, что глаза ее непроизвольно наполнились слезами.
— Тогда передай ему, что я очень его люблю, — сказала она. — И остальным, конечно, тоже. — К этому времени Глэдис уже подсчитала, что в Уэстпорте сейчас утро и дети ушли в школу.
— Передам, передам, хотя и не знаю, стоит ли… Я звонил тебе не сегодня, а еще вчера вечером, и рассчитывал, что ты сразу же перезвонишь, но ты, наверное, не сочла нужным…
Дуг, несомненно, хотел уязвить ее, но Глэдис только рассердилась, и это помогло ей справиться с огорчением и грустью.
— Ты забыл. Я предупреждала тебя, что ваши звонки будут доходить до меня не сразу. Меня не было в лагере, и твое сообщение я получила только три часа назад. А мне еще надо было добраться до нормального телефона… — Она не стала напоминать Дугу, что между ними — восемь часов разницы и что его утро означает для нее поздний вечер. — В общем, передай Сэму, что, когда я вернусь, я распишусь на его гипсе — пусть оставит для меня место, — добавила она.
— Ладно, ладно… Только постарайся в следующий раз поживей поворачиваться, — проворчал Дуг, и Глэдис захотелось обругать его самыми черными словами, но она сдержалась.
— До свидания, Дуг, — сказала она ледяным тоном и, повесив трубку, со вздохом повернулась к Полу. — Слава богу, ничего страшного, — сказала она. — Сэм просто повредил запястье. Это, конечно, плохо, но вполне поправимо.
— Я понял. — Пол кивнул, но лицо его оставалось суровым, почти мрачным, и Глэдис решила, что он сердится на нее за то, что она заставила его ехать в такую даль.
— Извини, что побеспокоила тебя: я же не знала, что это такой пустяк, — проговорила она. Несмотря ни на что, она была рада, что все эти три часа он был рядом.
— Твой Дуг — все такая же задница? — осведомился Пол.
— Горбатого могила исправит. Только теперь это уже не моя проблема, а Танина, — вздохнула Глэдис.
— Когда-то я его ненавидел. По-настоящему ненавидел, — неожиданно сказал Пол.
— Когда-то я его любила, — вздохнула она. — Все-таки я, наверное, очень плохо разбираюсь в людях…
С этими словами она отправилась в соседнюю комнату, чтобы поблагодарить любезную служащую Красного Креста. Вручив ей пятьдесят долларов для оплаты разговора и в качестве компенсации за беспокойство, Глэдис вышла на улицу. Пол завел мотор джипа, и они быстро поехали по пустынной пыльной улочке.
Обратный путь проходил в густой ночной темноте, поэтому занял еще больше времени. В лагерь они вернулись около полуночи, когда столовая была давно закрыта. Ужин они пропустили, легкий ленч в Бужумбуру язык не поворачивался назвать обедом, да и тот был довольно давно, и теперь оба буквально умирали от голода.
— Я бы пригласил тебя в «Дэниэл», но боюсь, что это слишком далеко, — попытался пошутить Пол, когда они обнаружили, что все припасы убраны под замок.
— Я готова съесть живую лягушку, — призналась Глэдис, действительно чувствуя себя в состояния сделать это. Лягушку не лягушку, но обжаренную в масле саранчу, которую очень любили рабочие из местных жителей, она, пожалуй, отважилась бы попробовать.
— За этим дело не станет. Думаю, я сумею поймать несколько штук, — откликнулся Пол и неожиданно зевнул, деликатно прикрывая рот ладонью. Сегодняшний день был нелегким и для него.
— Мне правда очень жаль, что тебе пришлось ехать так далеко, — еще раз извинилась Глэдис. — Если бы я знала, что с Сэмом не случилось ничего страшного, я бы…
— Я тоже за него волновался, — признался Пол. — И рад, что все обошлось…
Потом оба надолго замолчали. Они стояли на поляне посередине лагеря, и до ближайшего ресторана, где можно было бы поужинать без вреда для здоровья, было несколько десятков, а может быть, и сотен миль.
— Придумала! — неожиданно воскликнула Глэдис. — В госпитале должна быть какая-то еда. Идем, может быть, нам удастся что-нибудь украсть!
— Рискнем, — согласился Пол.
В шкафу в служебном помещении госпиталя они нашли несколько пачек мягкого от влаги печенья, коробку древних бисквитов, несколько упаковок пшеничных хлопьев — вполне съедобных на вид и без жучков, ящик грейпфрутов, с полдюжины банок сгущенного молока без сахара и несколько пакетов порошкового мусса «Джелло», который регулярно присылала в госпиталь мормонская община из Монтгомери, штат Алабама.
