Диана Килина - Пепел (СИ)
Я уставился на свои ноги в кислотно–розовом кресле и вздохнул. Перевел взгляд на окно, за которым лил проливной дождь и вспомнил день нашей первой встречи.
Она шла под таким же дождем, босая и без зонта. Просто шлепала голыми ногами по асфальтовым лужам. Ее черная рубашка насквозь промокла и прилипла к телу, волосы мокрыми сосульками свисали до лопаток. На ее плече висела сумочка, а на ремешке болтались туфли на высоких каблуках.
Я медленно подъехал к ней, чтобы не окатить водой, и опустил стекло в машине.
Она посмотрела на меня и улыбнулась. Широко, искренне и по–детски. С ее ресниц стекала вода, тушь была размазана по лицу. Она улыбалась мне, а потом потянула руку и вытащила наушники.
Ее лицо, такое красивое, не раз всплывало перед моими глазами. Ее странные глаза темно–зеленого цвета, тонкий нос, слегка вздернутый и губы, которые мне захотелось поцеловать сразу, как я бросил на них взгляд.
– Я просто музыку слушаю, – ответила она.
– Под проливным дождем?
– Да. Это здорово – она улыбнулась еще шире.
Ее страсть к футболу и вампирским сериалам, ее заливистый смех, и издевки над моей серьезностью всегда будоражили мою сущность.
Мы ведь были счастливы. По–настоящему счастливы. Почему она убежала?
Мы. Местоимение, именительный падеж, множественное число.
Ливень за окном продолжал идти, и я смотрел на разводы, стекающие по стеклу. Потом я взял телефон, наушники и вышел из квартиры. Спустившись на лифте вниз, я вышел на крытую парковку и надел наушники, которые моментально подключились к мобильнику. Недолго думая, я нашел один–единственный трек, который, как нельзя кстати, подходил к ситуации и нажал на «play».
Я вышел босой на асфальтовую дорожку и пошлепал по лужам через дорогу к променаду. Сентябрь выдался теплым, это первый дождливый день за весь месяц. Машины сигналили, но мне было плевать. Глаза заливало, я промок насквозь моментально, но не придал этому значения. В ушах звучала музыка, а в голове всплывали образы, словно слайды из прошлой жизни.
Вот она идет ночью, босиком под дождем. Прищуривается и спрашивает:
– А ты не маньяк?
Потом моя гостиная, рояль и ее пальцы на клавишах.
Она в баре, кричащая «Гол!» и прыгающая по полу, как ребенок.
Вот она держит меня за руку, и ведет за собой, а я боюсь упасть с этих проклятых роликов.
Она едет за рулем моей машины и поет песню.
Она стоит в моей спальне и плачет, когда я трогаю ее шрамы.
Мы вместе делаем татуировки.
Мы притворяемся мужем и женой и осматриваем дом.
Ждал так долго нужного момента,
Чтобы сказать, как любил…
Я продолжал идти по беговой дорожке, на которой не один раз катался вместе с Даной. Лужи были холодными, но этот холод был привычным. Такой я чувствовал внутри весь месяц. Я шел, сам не зная, куда и зачем. Просто шел вперед и слушал музыку. До тех пор, пока не увидел одинокий силуэт вдали.
Я сразу понял, что это она. Кто еще будет гулять ночью под дождем? Я ускорил шаг и быстро нагнал ее. Вода заливала лицо, я практически ничего не видел. Музыка в наушниках громко играла, разрывая душу на части.
Под ливнем мы прощаемся,
Уходишь ты, и рассыпаюсь я.
Я не сказал ни слова, просто стоял позади нее и чувствовал, как капли дождя стекают по моему лицу. Дана обернулась, легко и непринужденно, как она всегда это делала. Как будто знала, что я стою сзади. Она посмотрела на меня и улыбнулась. Точно так же, как тогда, в день нашей первой встречи.
– Я тоже слушаю музыку под дождем, – проорал я, пытаясь перекричать ливень, шум машин и пронзительный голос солиста Hurts.
Она наклонила голову и вскинула бровь. Потом рассмеялась и показала на свои уши. Я потянулся к ней и дернул за тонкий белый провод, запутавшийся в ее волосах. Потом сделал то же самое со своими наушниками и задал вопрос, мучающий меня целый месяц:
– Почему ты убежала?
– Я испугалась, – пожала плечами она.
– Где ты была?
– Уехала в Финляндию. Хотела оставить все здесь и начать новую жизнь.
– Получилось?
– Нет, – она замолчала и посмотрела на море. Капли барабанили по воде, оставляя мелкие круги. Дана улыбнулась и перевела взгляд на меня, – Я скучала по тебе.
– Я тоже скучал.
Она кивнула и притянула меня к себе. Когда я почувствовал ее в своих руках, я будто проснулся от глубокого сна. Она снова пахла дождем, вода стекала по ее лицу и ее губы немного дрожали от холода.
– Никогда больше не уходи, – прошептал я ей на ухо, а она зарылась лицом мне в шею, – Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю, – услышал я.
И мое сердце снова забилось.
ЭПИЛОГ
Они все–таки переехали в тот дом и в детской сделали большую спортивную комнату в желто–зеленых цветах Бразильского флага, обставив ее мешками, сшитыми на манер футбольных мячей.
Эрик выкупил бар Руслана и помог ему с кредитом. Они часто пьют пиво по вечерам, и один раз даже выбрались в лес с палатками на шашлыки.
Он никогда не говорил о детях, зная, что это причинит Дане боль. Но, когда она через три года, предложила ему усыновить ребенка, он с радостью согласился. Они долго стояли в очереди, посещали психолога и социального работника, а через два года взяли на руки новорожденных близняшек–отказниц. Сейчас они сидят на террасе своего дома и смотрят, как девочки с золотистыми кудрявыми волосами играют в песочнице.
– Маша, не ешь песок! – крикнула Дана и направилась к дочке.
– Детка, она же просто изучает мир! – рассмеялся Эрик.
– В песке могут быть всякие бациллы, – проворчала она, – Выплюнь!
Машка послушно вытащила руку изо рта и начала плеваться песком. Она потянула маленькие ручки к матери, та взяла ее на руки.
– Да что же это такое… – закатила глаза Дана.
Вторая девочка, Даша, тоже потянула песок в рот. Эрик подошел к ней, взял ее на руки и вытер ей ручки. Потом он улыбнулся жене, и поцеловал ее в лоб.
– Ты ужасно ворчливая мамаша, ты знаешь это?
– Знаю, – вздохнула Дана.
Она поморщилась от яркого солнца и взглянула на девочку в своих руках. Та выпустила большой слюнявый пузырь, и посмотрела на него, скосив глаза. Он лопнул, и девочка звонко рассмеялась. Дана улыбнулась, покрывая поцелуями личико Машки. Эрик сделал то же самое с Дашей, которая игралась с золотым кулоном, висящим у него на шее.
