Диана Машкова - Вкус неба
— Им с сахаром и сливками, — обернулся к бортпроводнице Фадеев, улыбаясь во весь рот, — а мне кипятку с лимоном. И мед. Старый я уже, в форме себя надо держать.
— Ну, что вы! — Лицо девушки озарилось милой улыбкой. — Вы очень даже молодой! Посмотрите, как глаза у вас светятся!
Выпалив все это на одном дыхании, она тут же смутилась своей неожиданной смелости и молнией выскочила за дверь.
— Нет, ну ты погляди на эту фифу, — Фадеев, наполненный счастьем до самых краев, улыбался, — светятся у меня глаза, видишь ли!
И все трое, довольные собой и тем, что череда мелких неурядиц осталась позади, весело рассмеялись.
Глава 4
Георгий сломя голову несся вверх по лестнице в общий зал. Ничего не скажешь — смена оказалась под стать чудовищной неразберихе в личной жизни! Мало того, что мысли о Кате не оставляют ни на минуту, так еще на работе этот майский дурдом. Все куда-то летят!
Не успел вернуться в VIP-зал, как тут же вызвали к кассам. Все бегом и бегом! Недаром на собрании в прошлую среду начальница устроила им усердное промывание мозга на предмет любви к родной авиакомпании в преддверии праздников. Пела про жизненную важность и ценность их работы. Да уж. Только ради высоких чувств можно безропотно сносить подобные мытарства и капризы клиентов. Зарплата, когда каждую секунду нервы на пределе, странным образом теряет свою ценность: хочется бросить все к чертовой матери и уйти! Но чувство ответственности за коллег и за пассажиров все равно остается.
На привычной крейсерской скорости Георгий приближался к фиштауну: на этот раз позвонили из кассы — пассажир, только что купивший билет бизнес-класса в Питер на рейс в восемь утра, хочет, чтобы его обслуживали через VIP-зал. Как понял Георгий, поскольку до вылета оставалась целая ночь, пассажир решил ее где-то пересидеть. А VIP-зал, видимо, был первым, что пришло ему в голову.
— Добрый вечер, — Георгий за несколько метров от кассы сбавил шаг и постарался придать своей поступи максимум солидности.
— Наконец-то, — полный мужчина лет сорока, стоявший в ожидании у фиштауна, бросил на него недовольный взгляд, — ты здесь VIP-менеджер?
— Я, — спокойно кивнул Жора, — чем могу быть полезен?
— Мне сказали, ты можешь заказать мне VIP-зал.
Георгий изобразил на лице удивление и бросил укоризненный взгляд на кассира. Татьяна в ответ сделала большие глаза. Видимо, клиент беззастенчиво импровизировал.
— Не совсем, — Георгий осторожничал: клиент пока не представился, и делать выводы о том, что ему положено, а что — нет, было рано. В любом случае сначала нужно прояснить ситуацию.
— Какие проблемы? — нетерпеливо потребовал пассажир.
— Дело в том, — Георгий тщательно подбирал слова, — что в VIP-зале обслуживаются только члены правительства и руководители тех структур и организаций, которые заключили договор.
На глазах Жоры лицо пассажира начало меняться. Черты исказились от злости, по щекам расползлись красные пятна. Он извлек из кармана свою визитную карточку и швырнул ею в Георгия.
— Там все написано! Выясняй!
Жора поймал визитку и, отступив на шаг, прочитал. Раздрогин Степан Николаевич. Финансовый директор ОАО «Сервис-М». Название ни о чем ему не говорило. Да и разве можно упомнить все организации и структуры, которыми нынче так богата земля московская?! У Георгия было такое ощущение, что, несмотря на кризис, количество всевозможных ЗАО и ОАО с их бесчисленными директорами всех мастей и сортов росло изо дня в день.
— Мне нужно время, — произнес он, — вы будете ждать?
— А ты пошевеливайся! — взревел господин Раздрогин. Татьяна в кассе вздрогнула от его рева, даже бывалому Георгию стало не по себе. Зато стало ясно одно: с такими манерами человеку в VIP-зале аэропорта делать нечего. Кем бы он ни был.
— Вы можете, — Жора старался говорить ровно, хотя исходящая от Раздрогина агрессия поневоле передавалась и ему, — не ждать, а воспользоваться услугой бизнес-зала, которая включена в ваш билет.
— Как я туда попаду?! — рыкнул клиент. — Сначала нужно получить посадочный!
— Вот и получите, — уже привыкая к его манере общаться, ровно, но жестко произнес Георгий.
— Регистрация открывается за три часа!
— Ошибаетесь, — он кивнул на зону регистрации, — на тридцать третьей стойке можно зарегистрироваться за двадцать четыре часа.
— Стой! — Раздрогин, увидев, что Георгий собрался уйти, прекратил рычать, но в его голосе послышалась непререкаемая начальственность.
— Да? — Жора нехотя остановился, скрестив руки на груди, словно пытался закрыться от негативных эмоций, исходивших от Раздрогина.
— Мне, — тот сверлил грозным взглядом и продолжал гипнотизировать директорским голосом, — нужно знать, купила ли на этот же рейс билет моя жена. Или они с дочкой улетели вчера вечером. Мы разминулись.
Жора колебался всего долю секунды, но вовремя одернул себя — любые сведения о вылетающих и прилетающих пассажирах были строго конфиденциальными. И неважно, кто кому муж или жена. В компании существовала технология предоставления такой информации: только по официальному запросу. Если бы госпожа Раздрогина хотела сообщить о себе супругу, то легко бы нашла для этого способ.
— Такая информация, — уже предвидя возможную реакцию этого типа, Георгий отступил еще на шаг, — выдается только по письменному заявлению. Наш департамент безопасности проверит данные и, если сочтет возможным, предоставит ответ.
— Да что ты несешь?! — Раздрогин, бешено сверкнув глазами, бросился на Георгия и схватил его за ворот пиджака.
— Руки! — Жора зашипел так, что Раздрогин ослабил хватку. — Или ты спокойно регистрируешься и никого не трогаешь, или я немедленно вызываю милицию!
— Козел!!! — Пассажир досадливо заскрипел зубами. От «финансового директора» не осталось и следа.
— Сам ты животное! — процедил Георгий. Он едва сдержался, чтобы не стряхнуть его руки чувствительным ударом — к счастью, Раздрогин опустил их сам. В голове пронеслось, что, если бы не при исполнении и не в форме, точно врезал бы этому типу: руки чесались. Но раз уж он клиент, пусть себе летит, тем более деньги заплатил за бизнес-класс. Оставалось надеяться на то, что проблем в самолете это животное не создаст.
Георгий молча развернулся и пошел в сторону внутреннего прилета. Он вдруг почувствовал, что ему немедленно требуется разрядка, хорошая порция положительных эмоций, иначе остаток смены будет испорчен: не было в нем сейчас моральных сил улыбаться каждому вновь прибывшему пассажиру и рассказывать, как он рад их видеть. А психологической помощи в полночь ждать неоткуда. Хотя… Может, пригласить на чашку чая Дашу? У нее сейчас наверняка перерыв между рейсами. Поговорить. Пожаловаться на жизнь. Должно помочь!
