Эйлин Гудж - Снова с тобой
Дождавшись, когда Нора сядет рядом, Мэри спросила:
– Сколько же у вас теперь внуков? Я уже сбилась со счета.
Нора лучилась улыбкой, наполняя стакан лимонадом из большого стеклянного кувшина.
– Восемь, и скоро будет больше. Квинт и Луиза ждут своего третьего малыша в ноябре. Ты же знаешь, все мои мальчишки женились лишь после того, как я уже потеряла всякую надежду когда-нибудь увидеть внуков. К счастью, жены у них еще достаточно молоды. – Она сменила тему: – А ты, Мэри? Почему я до сих пор не вижу на твоем пальце обручального кольца?
– Мне хватило одного замужества, – с притворной беспечностью откликнулась Мэри.
Нора закивала:
– Да, я тебя понимаю: Чарли трудно найти достойную замену. – Она потянулась за печеньем и неловко ухватила его негнущимися пальцами. – Я помню, как вы были влюблены. И я ничуть не удивилась, когда заметила, что ты полнеешь.
Мэри изумленно заморгала.
– Так вы догадались, что я беременна?
– У меня зоркий глаз. – Нора постучала себя по виску согнутым пальцем, похожим на искривленный древесный корень.
Мэри отхлебнула лимонада, ей вдруг стало жарко. Неожиданно ей вспомнилась ночь, когда они с Чарли купались обнаженными в озере. Он уверял, что такой красавицы, как она, никогда не видел. Именно в ту ночь Мэри решила, что Чарли будет ее единственным мужчиной.
Но все вышло иначе.
– Коринна долго тосковала, когда ты вышла замуж и уехала, – продолжала Нора. – По-моему, она решила, что вашей дружбе пришел конец.
– Я чувствовала это, но мы обе боялись поговорить начистоту. – Последовала короткая пауза, Мэри неловко поерзала под пристальным взглядом голубых глаз Норы. – Сказать по правде, я до сих пор чувствую себя виноватой перед Коринной. Мне следовало быть с ней рядом. А меня не оказалось возле нее в трудную минуту.
– Она осталась одна. – Блеск в глазах Норы стал ослепительным. – Бедный Айра, он так страдал, оттого что ей и в голову не пришло обратиться за помощью к нам.
Мэри помнила отца Коринны – строгого, но любящего. Настолько же сильного, насколько слаб был ее собственный отец. В сущности, Коринна побаивалась его.
– Значит, вы так и не узнали, что заставило ее… толкнуло на такой шаг?
– Увы, нет. Потому-то нам было так тяжело. Она не оставила даже записки.
Мэри испытала неуместное разочарование. Она знала, что шансы невелики, но все-таки надеялась, что найдется хоть какая-нибудь зацепка, незначительная подробность, наводящая на след. Что же дальше?
– Простите, что я вспомнила об этом, – виновато произнесла она.
– Не извиняйся, не надо. – Нора смахнула слезу и коснулась руки Мэри. – Полезно вспоминать даже то, что причиняет боль.
Мэри сделала глубокий вдох и призналась:
– Нора, мне следовало с самого начала сказать вам, что я приехала сюда не просто так, а ради своей дочери. – Она помедлила, положив ладони на стол. – Не знаю, слышали ли вы, но у Ноэль тоже есть дочь.
– Знаю, я читала в газетах объявление о ее свадьбе. Помню, я еще подумала, что бедняжка понятия не имеет, во что ввязалась. – Нора горестно покачала головой. – Подумать только, из всех мужчин она выбрала именно этого!
– Ну, теперь-то она наконец одумалась. Но Роберт пытается отнять у нее дочь. – Мэри с гневом вспомнила, как злорадно усмехался Роберт, покидая здание суда.
– Этот человек меня ничем не удивит.
– Почему?
Нора отодвинула стакан, словно именно он был всему виной.
– Никогда не встречала более бессердечного человека. Еще в юности с ним было… что-то не так. А на похоронах он даже не всплакнул, будто едва знал Коринну. – Она схватила Мэри за запястье, на бледном овале ее лица ярко вспыхнули глаза. – Не своди глаз с дочери, Мэри Куинн. Вот и все, что я тебе скажу.
– Я сделаю все возможное. – Мэри содрогнулась: прикосновение дряблой старческой руки вдруг вызвало у нее неприязнь. Она постаралась поскорее отдернуть руку и спросила: – Нора, а вы помните еще что-нибудь, связанное со… смертью Коринны?
Старушка на минуту задумалась, потом покачала головой.
– Мы с Коринной почти не говорили о Роберте. Мне следовало насторожиться, заподозрить неладное. У нее было все не так, как у вас с Чарли. Он околдовал ее… я ни за что не назвала бы ее чувства любовью.
– Как вы думаете, имел ли Роберт какое-нибудь отношение к… – Мэри помедлила, не решаясь высказать мучительную для Норы мысль, – к смятению Коринны?
Нора провела ладонью по лицу, словно вытирая запотевшее окно.
– Мне известно, что они часто ссорились. После последнего свидания Коринна вернулась домой сама не своя. Она плакала. Но когда я стала расспрашивать, в чем дело, она не ответила.
– И это все?
Нора покачала головой.
– К сожалению, больше я ничем не могу тебе помочь.
– Прошло столько времени… Извините, что я вынуждена ворошить прошлое. – Мэри потянулась за своим лимонадом, который казался ей слишком сладким, и из вежливости допила его. Наконец она поднялась. – Мне пора. Я и без того засиделась у вас.
Мать Коринны тоже встала, рассеянно похлопывая себя по карманам юбки, как будто искала пропавшую вещь. Внезапно тревожное выражение улетучилось с ее лица, сменившись теплой улыбкой.
– Чепуха! Я рада видеть тебя. Возьми-ка с собой домой печенья. Ты его даже не попробовала.
Уже у двери Нора вдруг замерла.
– Постой! У меня есть для тебя еще кое-что. Я хотела сразу отдать тебе эту вещь, но все забывала. Подожди, сейчас принесу…
Нора поднялась по лестнице, крепко цепляясь рукой за перила. Стена коридора на втором этаже выглядела как галерея фотопортретов в рамках, среди них висел и снимок широко улыбающейся Коринны без одного переднего зуба. Мэри ясно вспомнила день, когда была сделана эта фотография. Они учились в начальных классах, Коринну только что выбрали капитаном волейбольной команды девочек. Несмотря на то что Мэри играла хуже всех, Коринна приняла ее в команду первой. С тех пор они стали неразлучны.
«Коринна, если ты теперь на небесах, присмотри за моей дочерью. Ей необходима твоя помощь», – безмолвно взмолилась Мэри.
Через несколько минут Нора спустилась, неся что-то небольшое, квадратное, завернутое в цветастый шарф. С торжественностью священника, предлагающего чашу, она вручила этот предмет Мэри.
– Это дневник Коринны. Она хотела, чтобы он остался у тебя.
У Мэри заколотилось сердце. Она совсем забыла, что Коринна вела дневник.
– Вы не пожалеете?
– Ни за что.
– Я буду беречь его. Спасибо вам, Нора… за все. – И Мэри обняла ее на прощание.
Она уже шла к машине, когда из-за дома появился мужчина в пыльных джинсах с ведром спелых помидоров в руке. Джорди Лундквист казался точной копией Норы, он унаследовал ее голубые глаза, младенчески мягкие светлые волосы и крепкое сложение. Только Джорди был выше матери примерно на фут. Он махал рукой, как бы опасаясь, что Мэри его не заметит. Мэри вспомнила, как неуклюжий братишка Коринны ходил за ними по пятам.
