Инга Берристер - В руках судьбы
Он улегся рядом с Маргарет, и она сразу повернулась к нему — обняла, чуть улыбнулась. Филип наклонился к ней, чтобы поцеловать, заметил, что она уже не спит. По тому, с какой готовностью она прильнула к нему, он догадался, что Маргарет жаждет близости.
— Что, Мэгги? — спросил Филип, притворяясь, что не понимает.
Она смотрела на него удивленно, но молчала. Ему хотелось услышать, как она скажет о своем желании.
— Ты хочешь, чтобы мы опять занялись любовью? — спросил он.
— А ты разве нет? — пробормотала она.
— Да.
— Что да? — она начала принимать его правила игры.
— Нет, это я спросил тебя — что?
— Филип… Я хочу, чтобы… — она потянулась губами к его губам, — ты поцеловал меня.
Он исполнил ее просьбу, все больше возбуждаясь, так как Маргарет с жаром ответила на его поцелуй.
— И все? — спросил он, оторвавшись от нее. Вместо ответа она потянула Филипа на себя, обхватила его ногами вокруг талии.
— Нет, любовь моя, — усмехнулся он, прижимая ее к себе, — не так скоро.
С этими словами он перевернулся на спину, так что Маргарет оказалась сверху. Усадив ее на себя, он сказал:
— Давай, Мэгги, приласкай меня как следует. Теперь твоя очередь.
— Что я должна сделать, чтобы доставить тебе удовольствие? — спросила она.
— Вспомни, что делал я.
Он испытывал особое наслаждение, обучая ее, и Маргарет оказалась благодарной ученицей. Она сначала не очень уверенно, а потом все смелее, ласкала Филипа, открыв для себя новое удовольствие от прикосновений к его сильному телу. Ей было так приятно видеть, как она возбуждает его, приятно чувствовать свою власть над ним. Она касалась губами и языком его сосков, как это недавно делал он, и задыхалась от восторга, слыша стон Филипа. Его все нарастающая страсть передавалась ей, но Маргарет пыталась сдерживаться и только стремилась доставить ему удовольствие. Искушать его, мучить любовной игрой, не слушать, как он умоляет ее перестать дразнить его, — все это было настолько эротично, что она самозабвенно изобретала все новые ласки.
Филипу приходилось нелегко — он с упоением отдавался во власть любимой и в то же время боролся с нестерпимым желанием овладеть ею сейчас же. Он понимал, что должен позволить Маргарет освоить искусство любить и доставлять наслаждение. Никогда еще он не получал такого удовольствия — видеть, как женщина учится соблазнять мужчину, чувствовать, как она возбуждается сама от каждого прикосновения, как усиливающееся вожделение заставляет ее забыть ложный стыд и отважиться на самые смелые ласки.
В какой-то момент Филип почувствовал, что пора перехватить инициативу. Он сжал Маргарет в объятиях и прошептал:
— Теперь я потомлю тебя немножко, Мэгги. Тебе же тоже хочется получить удовольствие, да?
Задыхаясь, она пролепетала:
— Возьми меня, Филип…
— Потерпи, радость моя…
Маргарет и представить себе не могла, как выдержит еще хоть секунду, не понимала, как Филип может медлить… Но так сладок трепет, так упоительна дрожь во всем теле! Его руки, его губы терзают ее, поцелуи обжигают, прикосновения сводят с ума. Маргарет не в силах сдержать стон, она почти кричит, а он словно не слышит.
Филип знает, как довести женщину до любовного исступления, чувствует, когда она уже просто изнемогает от вожделения. Он стремится показать Маргарет, как умеет любить ее. Именно ее, не испытавшей подобных страстей.
Она приняла его в себя с радостным криком. Их жаркое любовное слияние стремительно завершилось восхитительным оргазмом.
Позже, обнимаясь в блаженной истоме, они еще некоторое время нежно целовались. Слова были не нужны.
Засыпая, Маргарет подумала: а как бы все это было, если бы Филип любил ее вот так же пять лет назад? Конечно, при условии, что она бы тогда осознавала, что происходит. Каково бы ей пришлось утром? А как быть завтра? Как расстаться теперь с ним?
Все-таки она не уверена в чувствах Филипа. Страсть? Да. Возможно, еще и чувство вины. А можно ли рассчитывать на большее?
Прислушиваясь к ровному дыханию Филипа, Маргарет тяжело вздохнула.
Ей ясно одно — она любит его. Внешняя привлекательность, секс тут ни при чем, она принадлежит ему душой. Без него не мыслит своей жизни. Вне сомнения, это настоящая любовь.
Но как же завтра уйти от него, как она сможет дальше жить без него?
Маргарет заснула в слезах, предчувствуя, что эти слезы — только начало ее переживаний. В будущем ей предстоит еще оплакивать свою несчастную судьбу.
— Мэгги, проснись.
Знакомый голос, Прикосновение знакомой руки к плечу. Это Филип. Он ей снится… Маргарет прошептала его имя.
— Я здесь, Мэгги.
Она открыла глаза и еще секунду не могла понять, где она и что происходит. Потом сообразила, неожиданно покраснела.
Филип стоял у кровати, на нем были только джинсы. Обнаженная мускулистая грудь. Господи, словно пять лет назад! Только тогда она не знала его…
Даже кружка кофе для нее приготовлена. Маргарет бросила взгляд на Филипа, и сердце ее сжалось — у него такой серьезный вид. Наверное, уже сожалеет о том, что произошло.
Она отвернулась, боясь прочесть в его глазах приговор. Но тут Филип взял за подбородок и повернул ее голову к себе. Маргарет с замиранием сердца посмотрела на него.
— Не отворачивайся от меня, — проговорил Филип хрипловатым голосом. — Пожалуйста…
Его тон, эти слова озадачили Маргарет. Она всматривалась в его глаза, пытаясь угадать, что все это значит.
— Мэгги, мне совсем не хочется проявлять настойчивость, заставлять тебя принять решение. Да ты, скорее всего и не готова. Но после этой ночи ты же поняла… поняла, как сильно я люблю тебя!
Маргарет широко раскрыла глаза. Такого признания она не ожидала и не знала, что сказать. Потом пробормотала:
— Ты любишь меня? Но это невозможно. Ты не говорил. Никогда, ничем… — она запнулась.
Филип закончил ее фразу:
— Что? Ничем себя не выдал? Ни разу не дал тебе понять, что ты значишь для. меня? Но неужели ты считаешь, что я… Скажи, ты думаешь, что, не любя тебя, я мог бы вчера…
Он замолчал и сокрушенно покачал головой. Маргарет хотела что-то возразить, но Филип продолжил:
— Да я никогда не смог бы так поступить. Я люблю тебя давно, только не смел признаться. Сначала решил, что у тебя есть этот… Ну, неважно… Вел я себя крайне глупо. Да, я сказал себе: она только твоя подчиненная, ты не имеешь на нее никаких прав. Ревновал к Тиму. Господи, Мэгги, дурак я, дурак… Даже не представлял, насколько мучительна может быть любовь. А теперь мне еще тяжелее. Как отпущу тебя? Как? Ты вошла в мою жизнь, и я не мыслю жизни без тебя. Расстаться с тобой? Это уже было, когда ты ушла… — он говорил сбивчиво, нервничал, вдруг схватил ее за плечи и почти выкрикнул: — Но вдруг тебе я безразличен? А, Мэгги? Скажи. Что ты молчишь? Боже мой, не заставляй меня гадать… Если ты не любишь меня…
